Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 16

– «Леннфельд и Тревис» – это славная фирма, – продолжал Шаваш. – Они находят людей, которые, чтобы нажить денар, крону и доллар, готовы вылезти из своей кожи и содрать чужую, и они натравливают этих маленьких людей на большие компании. Это гангстеры, а не финансисты. У нас их бы расстреляли из веерника. А так им сделали замечание, и они решили распространиться в места, где очень мало строгого финансового законодательства и очень много недооцененного имущества.

Шаваш помолчал и прибавил:

– Этот поганец купил семь процентов Ассалаха через подставных лиц, и он покупал их маленькими порциями на протяжении многих месяцев, чтобы не потревожить рынок.

Тут девицы вернулись с вином, и одна из них села Киссуру в ноги, а другая подползла к Шавашу и стала трогать его руками под рубашкой, и Шаваш засмеялся и поставил бокал на стол, а потом вновь откинулся на спину.

На следующий день министр финансов Шаваш стоял перед первым министром империи, старым господином Яником.

Господин Яник стал первым министром года полтора назад, после смерти своего предшественника, некоего Арфарры. Все единодушно считали Яника ничтожеством и временной кандидатурой – чем бы, мол, дырку ни заткнуть, лишь бы не текло. Однако ничтожество просидело на своем посту куда дольше, чем многие из тех, кто считал его явлением временным.

Яник и Шаваш принадлежали к разным поколениям и, что еще важнее, были уроженцами разных провинций, и Шаваш не раз довольно громко выражал свое мнение о Янике, а Яник не раз довольно громко на примере Шаваша сожалел о тех временах, когда проворовавшихся чиновников вешали на всех четырех дворцовых воротах – по четвертинке на каждые.

– Ознакомьтесь, – сказал Яник, протягивая Шавашу белую пластиковую папку.

Шаваш развернул папку и углубился в чтение.

Это был проект строительства гигантского алюминиевого комплекса на востоке империи, в Тас'Салиме, богатом бокситами, но бедном энергией. Проект предусматривал создание глиноземного завода, завода по первичной переработке алюминия, двух электростанций – термоядерной и магнитогидродинамической, и еще какого-то заводика по изготовлению композитных сплавов для гравитационных двигателей.

Общая стоимость первой очереди стройки оценивалась в двести миллионов галактических денаров. Компания, понятное дело, была государственной.

Шаваш перевернул последнюю страницу и увидел то, что искал, – президентом компании предполагали назначить Чанакку – внучатого племянника первого министра, человека довольно пустого и развратного, провалившего уже по крайней мере три поручения, и вдобавок фанатичного националиста, что было особенно неприятно космополиту Шавашу, с его безупречным знанием Стандарта и изысканными костюмами, пошитыми не ближе чем за три тысячи световых лет от Веи.

– Вот, – сказал первый министр, – безусловно важное дело. Пора кончать плестись в хвосте развитых миров. Ни у кого нет такого комплекса!

Шаваш подумал про себя, что такие комплексы есть и на Транаре, и в Дакии. Но что верно, то верно: ни у кого не было такого комплекса в государственной собственности.

– Через два года, – сказал первый министр, – мы будем диктовать погоду на рынке космических двигателей! В течение недели ваше министерство должно изыскать семьдесят миллионов денаров на первоочередные расходы!

– Мы не можем это сделать, – спокойно сказал Шаваш.

– Почему?

– Денег нет. Чиновникам в Чахаре второй год жалованье не платят.

Яник с неодобрением смотрел на министра финансов. Шаваш был слишком молод. Яник еще помнил те времена, когда слова «денег нет» просто не имели смысла в Вейской империи. Если денег не было, можно было их напечатать. На цену товаров это никак не влияло, потому что цена товара определялась не количеством денег в обращении, а Указом о стоимости товаров, услуг и проступков.

– Господин Шаваш, – спросил Яник, – каково ваше ежемесячное жалованье?

– Триста ишевиков, ваша светлость, – ответил чиновник.

– Это правда, что ваша последняя игрушка, частная космическая яхта класса «Изумруд», стоила пятьдесят миллионов ишевиков?

– Это был подарок друзей, – улыбнулся чиновник.

– Господин Шаваш, – сказал Яник, – Тас'Салим – важнейшая стройка для нашего государства. Мы обязаны найти на нее деньги. Или мы займемся вашей яхтой. Вы меня поняли?

– Вполне.

Шаваш вернулся в свой роскошный кабинет искренне расстроенный. Он цыкнул на секретаря, швырнул модный пиджак на спинку стула, бросился в кресло и некоторое время сидел неподвижно. Те, кто поверхностно знал чиновника, были бы уверены, что он раздосадован неприкрытой угрозой, прозвучавшей из уст первого министра: красавица яхта явно кое-кому не давала покоя. Но, как ни странно, видимо, Шаваш был обеспокоен совсем другим. Во всяком случае, в абсолютной тиши кабинета, снабженного дюжиной противоподслушивающих устройств, он позволил себе сжать голову обеими руками и тихо пробормотать:

– Что они делают! Нет, суки, они понимают, что делают, или нет?

После чего включил интерком и распорядился:

– Дарен! Найди мне Стефана Сигела, и побыстрее.

Стефан Сигел был представитель Объединенного банка Нарена и Лиссы, двадцатого по величине в этом секторе Галактики, и пожаловал на Вею неделю назад в надежде на сотрудничество.

Стефан Сигел объявился в кабинете министра финансов через два часа.

– Господин Сигел, – сказал Шаваш безо всяких преамбул, – правительство нашей империи хотело бы срочно занять у вашего банка семьдесят миллионов галактических денаров сроком на шесть месяцев под девятнадцать процентов годовых. Вы согласны?

Господин Сигел сглотнул. Девятнадцать процентов годовых – это был очень жирный кусок. Облигации Федерации приносили семь процентов годовых. Облигации Геры – семь с половиной процентов. И хотя финансы Империи Великого Света находились, понятное дело, в куда худшем положении, нежели финансы Геры, его банк нашел бы шестнадцать процентов вполне приемлемой цифрой.

– Да, – сказал Стефан Сигел.

– Прекрасно, – ответил чиновник, – кредитное соглашение будет подписано через час после того, как полпроцента от займа будет переведено вот на этот счет.

И с этими словами Шаваш протянул господину Сигелу листочек с названием банка и номера счета.

Спустя несколько дней, за час до заседания правительства, министр финансов Шаваш положил на стол первого министра Яника кредитный договор с Объединенным банком Нарена и Лиссы.

– Вот ваши семьдесят миллионов, – сказал он. – Полагаю, что нет смысла включать их в доходы бюджета. Они проходят по внебюджетному фонду содействия развитию промышленности.

Повернулся и вышел из кабинета.

«Все-таки удивительно расторопный человек, – растроганно подумал первый министр. – Как это он успел так быстро устроить деньги?»

Конечно, первый министр смутно понимал, что существует некая связь между способностью Шаваша быстро доставать галактические кредиты и покупками вещиц вроде частной космической яхты. Но первому министру было приятно думать, что любые деньги, которые Шаваш заработал на этой сделке, бледнеют по сравнению с тем барышом, который получит его внучатый племянник, закупая для своей компании галактическое оборудование у подставных фирм по вдвое завышенной цене.

В тот день, когда в столице был столь счастливо решен вопрос о финансировании Тас’салимского алюминиевого комплекса, Бемиш, Уэлси и третий человек, по имени Мак-Кормик, поехали в Ассалах. Мак-Кормик был в банке консультантом по промышленному строительству и прилетел на Вею накануне.

На полдороге они чуть не утонули в огромной рытвине: дорога исчезала куда-то под землю, а метрах в семи возникала опять. Обитавший неподалеку старик созвал народ, и народ перетащил вездеход на волокуше, стребовав за это такие гроши, что у Бемиша даже исчезли подозрения, что рытвину он устроил сам, чтобы взимать плату за перевоз. Впоследствии Бемиш узнал, что в этом месте сходились два уезда и начальники никак не могли договориться, кому заделывать промоину.