Бури - Мишарина Галина. Страница 16

Мы выбрались на берег, икая от смеха. Кристиан отряхнулся, как собака, и, присев на песок, стал выливать воду из ботинок. Эван довольно потирал руки.

– Ха-ха! – сказал он. – Вот теперь и плясать можно, чтобы согреться.

Я пыталась отжать платье, но оно почему-то не отжималось. Алеард смотрел на меня, улыбаясь. Мокрая одежда его явно не беспокоила.

– И чья же это была идея? – спросил он.

– Моя! – довольно сощурился Эван.

– Подождём до пятнадцатого августа, – рассмеялся Кристиан, – тогда я вам отомщу, так и знайте!

Он встал, весело поёжился в мокрых штанах. Погрозил Эвану пальцем, а тот в ответ показал ему фигу:

– Сначала поймай!

– Тебя ловить… – отмахнулся Кристиан.

Я поглядела на Алеарда.

– Ты не сердишься?

– Я просто в ярости! – отозвался он.

Я рассмеялась.

– Не замёрзнешь? – спросил Алеард.

– Можно пойти к костру, – ответила я.

– Пойдемте, – кивнул он.

Возле костра Эван живо схватил меня за руку и потащил за собой.

– Фрэйа, немедленно научи меня танцевать! Дело не терпит отлагательств!

Я оглянулась на Алеарда. Он кивнул мне и улыбнулся.

– Не мне же его учить…

– Нет, избави боже! – ахнул Эван. – Я не буду с тобой танцевать, Алеард.

Капитан рассмеялся.

– Я и не предлагаю.

Конечно, Эвану не составило труда вести меня за собой. Он всё время улыбался и выглядел очень уверенным. Он быстро схватывал, внимательно слушал и в конечном итоге довольно рассмеялся.

– Я непризнанный гений танца! – сказал он. – Фрэйа, спасибо тебе огромное! Я пошёл искать кого-нибудь, кого мой талант сразит наповал.

И он, гордо выпрямившись, решительно направился к стоящим неподалёку девушкам. Алеард подошёл ко мне и улыбнулся:

– Молодец.

– Просто он хороший ученик, – ответила я.

– Просто ты хороший учитель, – сказал Алеард. – Может, ты и меня научишь, Фрэйа?

Я смущённо рассмеялась.

– Лучше ты меня научи.

Я ожидала какого-нибудь ответа, но Алеард решительно шагнул ко мне, взял за руку и прижал к себе.

– Хорошо.

Научиться оказалось непросто. Слишком длинное, к тому же мокрое платье мне мешало, я вынуждена была крепко держаться за Алеарда и подчиняться каждому его движению. Поначалу я старалась изо всех сил, и только спустя несколько минут поняла, что Алеард не пытается научить меня новому танцу. Он хотел быть рядом и знал, что я тоже хочу этого…

Время летело. Мы узнавали Бури. Кёртис и Олан всё реже поднимались в небо как пилоты – Бури спал в своём зверином обличье и прежнюю форму, доставшуюся от главного инженера, принимал редко. Мы всё ещё не могли понять, как он перенесет нас в другой мир. Наши аномальщики, Николай и Рада, постоянно что-то пробовали, изучали, анализировали. Я не вдавалась в подробности, потому что не могла ничем помочь. Конлет все время проводил с ними, и я его почти не видела. К ним примыкали Алан, главный инженер, и Той – его помощник. Они дни напролет о чем-то спорили и что-то выясняли. Я ни слова не понимала из их разговоров.

В экспедицию входило всего пять женщин, включая меня, и двенадцать мужчин. Компания подобралась разношерстная. Я заметила, что Бури ко всем относится по-разному. С Евой, физиком, и Еленой, специалистом по жизнеобеспечению, он был добродушен, с Шанталь, связистом, Радой и Николаем – замкнут. К инженерам относился по-доброму, с легкой усмешкой наблюдая за всеми их действиями, Кёртиса и Олана уважал. К Кристиану, Алексу и Эвану проявлял собачью привязанность, к Конлету и Онану, геологу, был равнодушен, с Санадой вел себя сдержанно и спокойно. Меня он любил как друга – я это чувствовала, а капитана признавал над собой главным. Но только его. Никому кроме него он не раскрывал своих сокровенных тайн, ни с кем не проводил так много времени, ни к кому так внимательно не прислушивался. Правда, мы с Бури тоже отлично ладили. Могли беседовать без слов, и наблюдать за восходом солнца, или гулять по берегу реки. Просто быть вместе.

У нас появился новый бортовой врач. Его звали Леонид. У него были очень светлые зелёные глаза, крупный прямой нос, широкое лицо и яркие каштановые волосы. Кстати говоря, к нему Бури сразу проникся доверием. Куда делся старый доктор, и кто он был – не имею ни малейшего понятия.

В один из дней я сидела в усадьбе под деревом, слушая вполуха, как Яна и Артём негромко перекликаются на террасе. Они пересаживали цветы.

Я рисовала. Времени на это в последние недели не оставалось, но вдохновение самовольно вылезло наружу и прилепило меня к земле. Мне хотелось нарисовать всех ребят из экипажа, а заодно и Бури.

Не знаю, как долго я сидела, когда почувствовала рядом человека. Это была Люся.

– Привет! Давно ты здесь стоишь? – улыбнулась я.

– Уже давно, – ответила она. – Кто это? – и девочка указала на Кристиана.

– Это наш штурман, Кристиан.

– По-моему, он чудесный, – сказала она. – Глядя на него, хочется мечтать и доверять ему свои мечты. И он так замечательно улыбается!.. Мне кажется, он добрый и отзывчивый человек, и прекрасный друг.

– Верно, – сказала я. – Он такой и есть.

– А это кто? – продолжила Люся.

– Это Алеард.

– Хм, какие у него глаза печальные, – сказала она. – Что его так печалит?

– Не знаю, – ответила я, но её слова заставили меня задуматься.

– Алекс похож на кота, – между тем уверенно продолжала она. – Мне нравится Олан, он выглядит таким мечтательным и странным, и ещё нравится Эван – от него исходит свет. Мама мне вчера сказала, что порой я говорю людям неприятные вещи, но я на неё не обиделась, ведь я говорю правду. Кстати, вот этот человек, – и она указала на Алана, – предпочитает уединение. Он не любитель шумных компаний. Он молчаливый и необщительный.

– Верно.

– А Конлет – ты про него рассказывала, да? Конлет ещё не определился, кто он, и не обрёл самого себя.

– А Алеард, Люся? – любопытно спросила я.

– Алеард знает себя, – ответила она. – И Кристиан тоже.

– Вы чем здесь занимаетесь? – спросил подошедший Артем. Он погладил Люсю по голове и склонился над рисунками. – Храбрый экипаж?

Я подтолкнула Люсю локтем в бок, и она хихикнула. Артём улыбнулся.

– Секретничаете?

– Нет, пап, мы анализируем и сопоставляем, – серьёзно ответила девочка. Мужчина чуть не выронил рисунки.

– Дочь, ты меня пугаешь! – весело сказал он. – Если ты в одиннадцать анализируешь и сопоставляешь, что будет в шестнадцать?

– В шестнадцать я выйду замуж, – спокойно ответила Люся. У Артёма отпала челюсть.

– Уже решила, за кого?

– Может быть, за Рому. Он непостоянный мальчик, но его честность и сердечность мне нравятся.

– Милая, – услышала я голос Яны, – непостоянство Ромки ещё не повод не выходить за него замуж.

Мы рассмеялись, и Люся сказала:

– А я это знаю. Но Ромка вряд ли заинтересуется мной. Ему нравятся русоволосые девочки с мягким характером.

– Боже, дочь! – воскликнула Яна. – Тебе сколько лет? Иди играй в куклы!

Люся рассмеялась, прекрасно понимая, что мама её подкалывает.

– Ага, в «Дочки-матери», – ответила она. – Ну скучно же, мам. Мне с Фрэйей интереснее. Смотри, видишь? Вот это Конлет, это Эван…

Яна начала разглядывать ребят и сразу же угадала, где Алеард. Я усмехнулась.

– Ясно, от кого в Люсе эта проницательность…

Некоторое время мы болтали о пустяках, а потом Люся захотела нарисовать папу. Артём получился хорошо, не считая того, что один его глаз оказался больше другого. Люся никогда не сдавалась. Она старательно исправляла и доделывала, и ещё через час портрет был готов.

– Недурно, – сказала Яна. – Я и не знала, что ты умеешь так рисовать.

– А я и не умела, – весело ответила Люся. – Я только что научилась. Это во мне от папы: быстро схватывать и впитывать новые знания.

И она, скорчив маме гримасу, убежала в дом.

– Ящерка, – ласково сказал Артём. – Слушайте, у меня и правда такой нос?