Бури - Мишарина Галина. Страница 22

– Ты всегда такая бодрая, Фрэйа. А тут вдруг утомилась ни с того ни с сего! – удивленно сказал Эван.

– Я долго ехала, потом ночью пешком шла через поля, потом попала в Промежуток, в общем, почти не спала. И… ну и еще есть другие причины.

– Наверное, именно о них мы и будем говорить, о других причинах, – догадался Алекс. Я почувствовала, что они оба смотрят на меня, и, не выдержав, рассмеялась. Смех получился похожим на хрюканье из-за того, что я уткнулась носом в ладони. Я подняла голову и поглядела на ребят.

– Фрэйа, ты вся красная, как помидора! – воскликнул Эван. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я красная, потому что усталая. Мне всегда жарко, когда я устаю или… волнуюсь.

– Отлично, – склонил голову Алекс, – значит, повод для волнения у нас есть.

– У вас… – начала я, но тут подошли другие ребята. Я взяла себя в руки и села прямо. Алеард пришёл последним. Он расположился возле меня.

Это был долгий разговор. Привыкшие не ждать подвоха, рожденные в любви люди, живущие в таком светлом мире, как наш, не готовы были поверить в существование чего-то совершенно противоположного: страшного, безобразного, опасного. Алеард говорил спокойно, не навязывал своего мнения и не заставлял себя слушать, не ругался и ни разу не повысил голоса, хотя остальные возбужденно и громко спорили между собой. Я молчала. Мне было тоскливо оттого, что они не хотят принимать произошедшее. И тут меня как током ударило: ну конечно! Лет в двенадцать я научилась передавать мысли посредством воображения и чувств, и здорово преуспела в этом. Это называлось мысленным общением. Именно так мы общались с Яной, мы с ней вообще были отлично друг на друга настроены. Конечно, здесь не все смогут… Да и получиться ли у меня?.. Наверное, не стоит заикаться об этом… Я стала нервно теребить рукав платья.

Алеард заметил выражение глубокой задумчивости на моем лице, и, склонившись, тихо спросил:

– Фрэйа, что такое?

– Я просто хотела предложить… Что, если я смогу показать им произошедшее? Я это умею, хотя давно не практиковалась. Стоит попытаться, как думаешь?

– Ты умеешь мысленно общаться? Хм, я мог бы догадаться, – произнёс он, сощурившись. – Хорошо, сейчас.

– Это ты ничего не понимаешь, бездарь!.. – воскликнул между тем Той, но капитан поднял руку, и все разом замолчали.

– Я знал, что это ни к чему не приведет. Здесь собрались отменные упрямцы. Мы с вами еще на прошлой неделе обсуждали наши тренировки. Санада никого не будет заставлять, все это понимают. И я не стану – вы взрослые люди, должны иметь головы на плечах. Сейчас вы продолжаете отвергать очевидное. Фрэйа, – он посмотрел на меня, – скажи.

– Я немного умею мысленно общаться, – произнесла я, волнуясь. – И предлагаю вам посмотреть и убедиться, что случившееся со мной – не выдумка. Вам неведом мой страх, но если хотите – попробуйте его со мной разделить.

– Кто готов, – добавил Санада, – поднимите руки!

Руки подняли все, и я знала почему. Дело было не в том, что они стыдились отказаться. Просто они думали, что их ничто не напугает, что они с лёгкостью справятся с любым кошмаром, будь то сон или явь. Собственно, и я так думала до встречи с мерзкими тварями на мосту. Алеард объяснил ребятам, что нужно делать, потому что многие до этого ни разу не общались мысленно большой компанией. Он взял меня за руку.

– Ты расскажешь мне, а я им, – сказал он.

Я благодарно улыбнулась и закрыла глаза: снова это ощущение полета, хотя я по-прежнему сижу на стуле. Темный лес и бесцветное небо, последние листья осыпаются с ветром… Земля холодная, очень холодная, и ветер пробирает до костей. Что это за место? Я вдруг осознала, что это не мои воспоминания, это воспоминания Алеарда. Печалью и тоской веяло от этого леса. Этот лес умирал. Картинка расплылась, уступая место страшному мосту, тому самому, из другого мира. Мне не хотелось туда возвращаться, но я себя заставила. Вот как всё было…

Я пришла в себя от чьего-то испуганного крика. Кричала Елена. До меня не сразу дошло, что я всё еще крепко сжимаю пальцы Алеарда. Чтобы передать мои воспоминания, ему не пришлось прикасаться к ребятам. Они медленно приходили в себя, даже Санада выглядел растерянным. Онан, наш признанный жизнелюб, хмурился, остальные потрясенно молчали. Что же, вот она, цена мудрости. Как бы они ещё не передумали отправляться в иные миры после такого…

– Фрэйа, как ты смогла не растеряться? – спросила Елена.

– Если бы растерялась, наверное, сейчас бы здесь не сидела, – ответила я. Алеард по-прежнему держал меня за руку, и это смущало, ведь на нас все смотрели! Однако он, судя по всему, не смущался совсем: ни ребят, ни того, что они могут подумать.

– Да, здорово ты их отделала, – сказал Николай. Прежде он со мной почти не разговаривал. – Скажи, а вот побочные эффекты от такого перемещения…

– Не о том думаешь, – прервал его Онан. – Фрэйа с нами поделилась не за тем, чтобы ты в её мозгах копался, хреномальщик! Мы должны понять – все мы – как это опасно, вот так перемещаться в незнакомые миры. Особенно поодиночке.

– Ага, – сощурился Конлет. – И на фига ты туда одна полезла, спрашивается?

– Так получилось, – слегка покраснев, ответила я. – Я не знала, что камень засосёт меня в свой мир.

– Как обычно! – ухмыльнулся парень, и я, развернувшись, посмотрела на него в упор. Меня жгло не от стыда или обиды, я просто хотела быть понятной. Искренность за искренность – разве это не честно, разве не так стоило поступать? Я всё рассказала, как есть, и снова получила от Конлета жесткий тычок в рёбра. Да что же это такое?!

– Конлет, почему ты считаешь, что знаешь всё и обо всем? – выпалила я. Алеард чуть сильнее сжал мою руку – то ли хотел поддержать, то ли успокоить. – Думаешь, происходящее – это игра? Ты представить не можешь, и я не могу, никто не может, что ждёт нас за Промежутком! Эти существа – лишь малая часть зла, которое не проникло и никогда не проникнет в наш мир. Ты считаешь, что способен пережить любой удар судьбы? Подумай хорошенько об ответственности, Конлет! Миллионы миров, и где-то на другом краю Вселенной, возле самой Пропасти, возможно, ждут нашей помощи. Не всем так хорошо живётся, как нам – я уверена в этом! Люди в иных реальностях знают боль и страдания. Ты и с ними будешь вести себя так, как будто ничего особенного не происходит? Ты и на них будешь смотреть свысока?..

– Я… – начал он и больше ему сказать было нечего.

– А я с тобой согласен, Фрэйа, – кивнул Алекс. – Конлет, ты самый что ни на есть злюк. Только и делаешь, что бухтишь, вечно всем недоволен. – И Алекс широко улыбнулся. – Уймись, неспокойная душа! Хватит пренебрегать чужими чувствами, людей это обижает.

– Просто я его раздражаю своей непоследовательностью, – сказала я, надеясь объясниться и никого не обидеть. – И могу это понять, но…

– Просто вы разные, – примирительно сказал Эван.

– Мы здесь все разные, – улыбнулся Алекс. – Мы с тобой разные, мы с Фрэйей разные. Но ни ты, ни я никогда не позволяем себе подобного пренебрежительного отношения друг к другу и к остальным. Почини скелеты и покорми тараканов, они у тебя совсем от голода озверели, Конлет. – Ребята рассмеялись. – Алеард всё расставил по полочкам, неужто даже в таком откалиброванном виде информация сложна для усвоения? И Фрэйа не заслуживает порицаний. За что, за искренность? Тем более что она рисковала только своей жизнью, но тут уж пусть её кто-нибудь другой отшлепает за беспечность, это не твое дело, Конлет, и не мое. Что сделано, то сделано, и из этого нужно извлечь урок.

Я прикусила губы. Алеард едва заметно улыбался, слушая Алекса, и я знала, о чем он думает.

– Согласен, – кивнул Кёртис, – мы несем ответственность за свои действия. Фрэйа непреднамеренно совершила ошибку, но у нее хватило храбрости не отступить, рассказать об этом и не сожалеть.

– Спасибо вам за понимание… – благодарно начала я, но меня перебил Конлет:

– Знаешь, возможно, я не прав, Фрэйа. Но ты постоянно совершаешь необдуманные поступки! Неужели нельзя поступать разумно?