Месть ведьмы (СИ) - Гарин Александр Олегович. Страница 5

   - Энто...Ишшо, коли сыщется мне чего женскаго, переодеться...

   Кметка понимающе закивала, окидывая фигуру разбойницы наметанным взглядом.

   - На худой конец мужескаго принеси, - проворчала Каля, обхватывая себя за плечи, и растирая ладонями остывающую кожу. - Да торопитесь ужо, - хмыкнула она, захлопывая дверь перед изумленными слугами.

   ... Казимир все еще стоял под источником. Холодные струи хлестали его по плечам, стекали на спину водяными змейками, собирались под ногами лужицами. Запахнув рубашку, Каля подошла совсем вплотную. Постояла, глядя на комеса. Казимир мотал головой, что-то бормотал про себя, но слов Сколопендра не различила.

   - Очнулси, болезный, - негромко позвала она. Комес дернул лопатками, выставил в её сторону руку.

   - Велено было...убирайся...

   Сколопендра протянула руку, тронула рыцаря за плечо, испугано отдернувшись на его резкое движение.

   - Казимир? - Позвала она. - Погляди на меня. Каля я. Разбойница. Помнишь ли?

   Она отшатнулась, едва комес обернулся к ней. Но в проясневших глазах Казимира уже не было ни люти, ни пьяной дури, ни безумия. Убрав со лба мокрые волосы, сильно отросшие со дня их последней встречи, он протер ладонью посиневший нос и дернул щекой.

   - Где ж тебя забыть, - различие с тем, другим, который только что дышал ей в лицо перегаром, и рвал одежду, было таким разительным, что на миг Каля усомнилась, не демон ли нашел пристанище в теле Выжигскго комеса. - Только ты, почитай, одна и могла вломиться к вельможному шляхтичу, когда тот лют, пьян, и может убить. Тебя ж предупреждали. Всех предупреждают, я распорядился.

   Последние сомнения рассеялись. Тверезый светлый комес Казимир остался тем же рыцарем Казимиром, которого ей пришлось сопровождать к его замку несколько лет назад. Разве что усы с бородой отрастил по дворянской моде, да телом крепче стал, раздавшись в груди и плечах, ровно все время свое посвящал битвам да разъездам.

   - П-пойдем, в предбаннике п-посидим, - заговариваясь малость, предложил хозяин, едва держась на ногах. - Скажешь, зачем п-пожаловала, пока я в разуме.

   До скамьи комес дошел сам, отказавшись от помощи, и даже стараясь держаться от Кали как можно подалее. Хотя и изрезал ноги, наступая на осколки да черепки. Против ожиданий, эта боль не только не разлютила, а еще более отрезвила шляхтича. Опустившись на лавку, он несколько раз глубоко вздохнул, но сказать ничего не успел. В двери робко просунулся первый слуга со стопкой чистой одежи.

  ***

   - Извинений от меня не жди, - сидя на постели и старательно прикладывая мокрую тряпку к пылающему лбу, проговорил шляхтич. - Ибо хоть шкуру с меня дери, я не помню, что творил. Очнулся только, когда виски от холода заломило, да тебя увидал, ровно после утех любовных. А предупреждать тебя предупреждали, чтобы не совалась. Так что себя вини, дриада. Не мог я знать, что ты мне под руку подвернулась.

   Каля, сидевшая у его постели в платье покойной дочери почившего комеса, разгладила складку на кружеве. Казимир настоял на встрече с ней тотчас же, как слуги помогли ему подняться в его покой. Видать посчитал, что дело Кали было важным, раз даже не захотел проспаться после пьянки.

   - Вижу, спешное у тебя ко мне дело, - словно прочитал ее мысли комес. - Оттого и зазвал тебя к себе. Расскажи, что привело тебя в мой замок? Помощь нужна какая, или так просто, проведать?

   Сколопендра отвела взгляд, расматривая узорчатый подол платья, спрятала кривую усмешку. Не о проведывании думала она, когда собиралась к Казимиру. Да и старая обида, затаившаяся глубоко внутри, видимо, не остыла до сих пор. Жарко плеснуло в груди у лесной разбойницы, так что и скулы и кончики ушей заалели.

   Но норов, как и язык, готовый выложить все, что на уме, удержать не смогла.

   - Ужо всяко не с проведываниями я пожаловала, благородный рыцарь, - желчно заметила Каля. - Чай не нашего энто ума да положения дело, знатных господ навещать. Статью не вышла. Охвициальным положеньем. Токмо на твою милость и уповаю, - блеснув разгоревшимися глазами, продолжила Сколопендра, - ить бают, зол ты до нашего брата вольного. Так и норовишь вздернуть на суку, как кто на глаза попадется. Леса, рекут, у тебя все чистые стоят. Ну, супротив того, што ранше тута вытворялося. Почитай годка три я сюды не наведывалась, больша все слухами пробавлялася. От оттуда и знаю, што леса твои кровавыми стали.

   Умолкнув, следила разбойница, уж не переменится ли в лице комес, не начнет ли лютовать? Казимир, подцепив свежую мокрую тряпку, приложил её ко лбу, глядя на Сколопендру почти безразлично, словно давая той выплеснуть все, что на уме было.

   - Помощи мне от тебя не требуется, - сведя брови над переносицей, продолжила Каля, - а приехала я к тебе по делу. Говорят, житья от тебя не стало чудинам всяким, в Сечи испокон времени проживаючих. Мракоборцы да маги пришлые изгнали их со своих мест, дорогу вон проложили, под твое указание. Да токмо не оставляешь ты чуд в покое, травишь, яко врагов смертных, ажно в самые дальственнные углы забираешься, невесть чего ищучи.

   Влажные после борьбы в купели волосы Сколопендры свободно струились по плечам, укрывая спину точно широким, кащтановым плащом. Подхватив влажнуюю прядь и накручивая ту на палец, Каля подняла на комеса серьезные, посуровавшеие глаза.

   - Что ведьм не любишь, я уже поняла, - тихо заметила она. - Через них, могет быть, и остальным житья нет. Только, думается мне, причина здесь глубжа кроется. Оттого и приехала я к тебе: знаешь, я ведь половинка от человека да дриады, и Сечь люблю, невзираючи на диких её обитателей. Больно мне слышать, как изводишь ты созданий диковинных, да токмо и за тебя больно, - вздохнула Каля. - Расскажи мне, светлый шляхтич, какая хворь-безумие тебя терзает? Можа, вдвоем справимсси? Сам знаешь, девка я дурная, да тебе не ровня, однак, можа сгодится тебе и мой бедный умишко? Все одно, коли не заладится у нас дело, так лучше знать заранее о причине разладу. За оружье, - криво ухмыльнулась Сколопендра, - я завсегда успею хвататься. Да и помню я ишшо комес, как ты мне когда-то жизнь спас, чтобы не бить в спину.

   Казимир снова шлепнул тряпку в ведро с ледяной водой и, пошарив там, выудил новую. Покрасневшие от пьяной бессонницы глаза испытывающе смотрели на Калю.

   - Так вот зачем ты ко мне приехала, - проговорил, наконец, он, опираясь спиной о высокую подушку. - Опять лезешь в дела не свои, окаянная ты всеспасительница. Да лезешь, не подумав. Как всегда.

   Калю кольнуло воспоминанием - кажись, ее уже называли так, и даже, могет быть, сам комес. Казимир тем временем сложил тряпку и устроил ее на своем лбу.

   - Замуж бы тебе, - неожиданно сказал он, заставив Калю подскочить на месте от изумления. - Мужа, да детей побольше. Шибко, смотрю, инстинкт материнский в тебе развит, да излить тепло душевное не на кого. Это ж надо выдумать - чудов лесовых защищать! А знаешь ты, что чуда эти не просто живут - они еще и едят? Выходят из Сечи, да и расползаются по всем землям человечьим. И хорошо бы, какой мракоборец выследил да убил. А пока не выследит, много ль доброго сделает то чудо? Ты мать, у которой страх дите сжевал, видала? А мне вот частенько видеть приходилось, особливо из тех деревень, что ближе всех к Сечи стоят. Мои-то земли вокруг нее, проклятой, расположены.