Чародей поневоле (сборник) - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер. Страница 19

— Точно…— Род нахмурился и задумался.— А ведь это не совсем типично для этой стадии развития общества, верно, Векс?

— Совсем нетипично, Род. Анархические учения возникают при переходе на более высокие уровни развития техники.

Род пожевал губу.

— Может быть, и вправду вмешательство извне?

— Не исключено. И тут следует снова вспомнить о народном тоталитаристском движении — это еще одна аномалия. Нет, Род, никакая это не классическая схема.

— Не классическая, будь она проклята. Что мы имеем? Мы имеем три группы, борющиеся за власть: беднота, герцоги со своими советниками и королева со своими сторонниками. Вот только из числа ее сторонников я могу назвать одного-единст-венного: Брома О'Берина.

— Тоталитаристы, анархисты, а посередине — королева,— пробормотал Векс,— А ты кого намерен поддерживать, Род?

— Катарину, естественно! — усмехнулся Род,— Я планирую посеять здесь семена демократии, и, похоже, единственный шанс сделать это — создать конституционную монархию.

— Может быть, я ошибаюсь,— мурлыкнул Векс,— но у меня такое впечатление, что ты рад тому, что вынужден поддерживать королеву.

Редкие огни еле мерцали в пелене ночного тумана, а в тридцати футах туман стоял сплошной стеной. Род ехал в полном одиночестве по затянутому дымкой миру, эхо цокота копыт Векса звучало тревожно в непроницаемой тишине.

И вдруг тьму ночи разорвал одинокий крик, за которым последовал лязг мечей.

— На помощь! На помощь! — в отчаянии взывал юношеский голос.

Род замер, рука его сжала рукоять меча. Он вогнал каблуки в металлические бока Векса, и огромный черный жеребец поскакал в ту сторону, откуда донесся крик.

У въезда в проулок сквозь туман виднелся красный отсвет факела. Там, в дыму и пламени, один человек отбивался от троих, прижавшись спиной к стене.

Род взревел и направил коня в самую гущу драки. Повернув меч плашмя, он начал дико размахивать им, завывая на манер индейца, готовящегося сокрушить ряды конфедератов. Он выхватил из ножен кинжал и едва успел отразить удар шпаги слева. Его меч описал широкую дугу и ударил по мечу противника.

А потом он оказался посреди клинков, наставленных на него, словно стебли осоки. Род вынужден был обороняться и отбивать мечи противников.

В это время жертва нападения издала боевой клич, который посрамил бы баньши, и ринулась в бой с тыла.

Все три клинка вместе с их обладателями как ветром сдуло. Нападавшие удрали вверх по проулку. На миг Род замешкался от изумления, но тут же вскрикнул и погнал Векса вдогонку за убегавшими.

Но они исчезли в темноте в конце проулка, и к тому времени, когда Векс доскакал туда, беглецов уже и след простыл. Проулок, увы, заканчивался тупиком. Враги ретировались в одну из мрачных, мерзко пахнущих подворотен.

А их потенциальная жертва нагнала Рода. Оглядевшись по сторонам, юноша, тяжело дыша, проговорил:

— Ушли. Искать их без толку. Они уже в нескольких лигах отсюда.

Род выругался и убрал меч в ножны. Поморщившись, потрогал руку выше кисти. Кто-то из недавних противников сумел-таки рассечь его камзол и порезать кожу.

Он обернулся к незнакомцу:

— Ты в порядке?

Юноша кивнул и вложил свой меч в ножны.

Род всмотрелся в открытое курносое синеглазое лицо. Белозубая ухмылка была видна даже в тумане. Высокие скулы, большие, широко расставленные глаза, выражение которых было совершенно невинным. Светлые волосы, стриженные «под горшок». Лицо юного, неопытного человека, и притом человека очень красивого. Роду было искренне жаль беднягу.

Он спешился. Парень оказался на полголовы ниже Рода. Да, ростом он не вышел, но зато был широк в плечах и по этим параметрам опережал Рода дюймов на шесть. Ручищи у него были такие мускулистые, что сделали бы честь медведю или горилле, голени напоминали стволы деревьев, но бедра при этом были стройные.

Поверх белой рубахи, подпоясанной широким черным ремнем, на незнакомце была надета кожаная куртка. Обтягивающие лосины были заправлены в высокие мягкие сапоги.

Юноша нахмурился, заметив кровь на рукаве Рода:

— Вы ранены.

Род фыркнул:

— Пустяки, царапина,— и сунул руку в седельную сумку, чтобы достать антисептическую повязку. Перевязывая рану, он мрачно усмехнулся юноше: — Вот если бы ты счет от портного оплатил, я бы не возражал.

Юноша кивнул. Голубые глаза смотрели с искренним сожалением.

— С радостью оплачу. Ведь они бы меня, как пить дать, прикончили, если бы вы не подоспели мне на помощь. Туан Макреди в долгу перед вами.

Род смерил юношу взглядом с головы до ног. «Славный малый»,— подумал он и протянул руку новому знакомцу:

— Род Гэллоугласс, к вашим услугам, и ни о каком долге и речи быть не может. Я всегда рад оказать помощь человеку, который один бьется против троих.

— Ну нет, я все же в долгу перед вами! — возразил юноша и с чувством пожал руку Рода. Наверное, будь слесарные тиски наделены эмоциями, они пожали бы руку друга с такой же силой.— Вы хотя бы должны позволить мне угостить вас кружкой эля!

Род пожал плечами:

— Почему бы и нет? Я как раз направлялся на постоялый двор, так что продолжим путь!

К его изумлению, Туан растерялся.

— С вашего позволения, добрый господин Гэллоугласс… меня привечают только в одном заведении в этом городе. А во всех остальных знают, на что я способен, ну и…— Круглое лицо юноши озарилось усмешкой.— Короче говоря, мирных и добропорядочных граждан мой образ жизни не очень-то устраивает.

Род понимающе ухмыльнулся и кивнул:

— Post jocundam juventutem. Что ж… Подойдет и любой другой кабачок.

Путь до излюбленного питейного заведения Туана, судя по всему, был вполне во вкусе юноши. Туан и Род миновали два темных проулка, нырнули в подворотню в выщербленной кирпичной стене и оказались на широком, залитом лунным светом внутреннем дворике, который в лучшие времена, наверное, выглядел весьма уютно. Вот только лучшие времена, судя по всему, наблюдались здесь лет сто, а то и двести назад. Посреди потрескавшейся булыжной мостовой негромко булькал полуразвалившийся фонтан, источая ароматы, неопровержимо свидетельствующие о плачевном состоянии водопровода. Повсюду из трещин между булыжниками торчала трава, не блещущая свежестью. Кирпичные

стены, окружавшие дворик, расшатались и растрескались, раствор между кирпичами рассыпался. Возле стен и по углам гнили кучи мусора. Тут и там издавали жуткое зловоние выгребные ямы.

Сам же кабачок представлял собой двухэтажный дом из гранита с покосившимся карнизом. Нависающий над первым второй этаж подпирали грубо отесанные бревна, ввиду своей дряхлости не производившие впечатления надежности. Потрескавшиеся, изъеденные жучком и заплесневелые ставни были закрыты. Единственным крепким куском дерева во всей постройке была дубовая дверь, да и та разбухла от сырости и покосилась.

— Ага, значит, вот тут терпят ваши выходки? — осведомился Род, озирая вонючий дворик. Туан постучал в дверь рукояткой кинжала.

— Ну да, терпят,— откликнулся Туан.— Хотя порой и здешнее гостеприимство дает трещины.

У Рода спина похолодела. Он гадал, что же за мерзавец его новый знакомец.

Туан снова постучал в дверь. Род удивился — какого тут можно было ждать ответа, когда сквозь щелястые ставни не пробивалось ни искорки света? На его взгляд, дом был необитаем. Но вот дверь качнулась, ржавые петли простонали мольбу о смазке. Наконец дверь приоткрылась настолько, что двое человек смогли бы с трудом протиснуться в образовавшуюся щель.

— Вот и наш хозяин,— весело сообщил Туан.— Пересмешник.

Из-за двери, недовольно, утробно ворча, выглянул уродливый горбатый мужчина. Одно ухо у него напоминало кочанчик цветной капусты, а второе попросту отсутствовало. Редкие пряди жиденьких волос едва прикрывали усеянную струпьями лысину. Нос картошкой, щель рта посреди уймы бородавок, злобные маленькие глазки. Уродец был одет в груду заплатанного тряпья, которое некогда звалось камзолом и лосинами.