Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 154

— За магом — как за каменной стеной… — бормотал он под нос, торопливо перекидывая через бортик свой капризно звеняще-бренчащий багаж. — Как раз, то, что нам надо над морской пучиной…

Сама собой переползшая на колени ему лютня невзначай зазвенела, бледные губы зашевелились в такт, пальцы тронули струны, и ода Агафонику Великому была уж тут как тут:

— Гребцы — на правую шлюпку на весла!!! — чуждый волшебному миру искусства, гаркнул Гильдас, и шестеро матросов резво скакнули в зависшую в нескольких метрах над впавшими в ступор волнами лодку.

— Эссельте, деточка, туда, скорей туда, — Огрин торопливо потянул за руку замешкавшуюся в дверях испуганно-бледную принцессу к полуспущенной шлюпке, и тут случилось непредсказуемое.

Агафон приосанился, принял героическую позу вершителя судеб человеческих в изгнании, многозначительно-томно оперся на посох, и послал потерянной и дрожащей принцессе сногсшибательный взгляд.

Та ойкнула и покачнулась.

— Не бойся, Эссельте! — с видом покорителя всех гаурдаков вместе взятых, дарующего прекрасной даме Белый Свет и шестивесельную шлюпку в придачу, взмахнул рукой студиозус. — Этот купол — потрясающе прочный, по-другому у меня получиться не могло! Но если тебе всё-таки страшно, то я могу увеличить покрываемую им площадь в полтора… нет, в два раза! Чтобы он доставал до тех скал на пляже! Гляди!

Не прекращая глупо ухмыляться от уха до уха, Агафон воздел к небу посох и протяжно выкрикнул несколько странных слов.

Эрл встревожился.

— Зачем это ты…

Но договорить ему не пришлось.

С последним звуком, вылетевшим изо рта специалиста по волшебным наукам, вибрирующий от натиска обезумевшей бури кокон спокойствия внезапно разорвался, как шарик, приземлившийся на кактусовую рощу, и огромная волна с накопившимся за несколько минут бездействия исступлением обрушилась на правый борт, подобно сокрушительному кулаку обезумевшего морского гиганта. Не успели люди и глазом моргнуть, как шлюпку с горничными и гребцами сорвало с крюков лебедки, будто осенний лист. Еще секунда — и лодка, разбрасывая доски, весла, матросов и пассажиров, с печальным треском приземлилась на песчаном берегу острова.

Каравелла не была так удачлива.

Удар неистового вала снял ее с рифа, словно невесомую пушинку, и отшвырнул не в безопасность берега, а в беснующуюся толчею волн.

Подхваченный радостно и хищно одной, другой, третьей, четвертой истерзанный корабль уже не сопротивлялся. Быстро теряя остатки снастей и плавучесть, он жалко метался по кипящему пеной и встающей на дыбы взбесившейся водой бескрайнему пространству, уносясь от берега, едва не ставшего его спасением, всё дальше и дальше…

Чьи-то сильные руки выдернули застывших от ужаса чародея и музыканта из шлюпки, протащили по скользким, буйно уходящим из-под ног доскам, и с захлестнувшей палубу волной они влились по ступенькам трапа через оставленный открытым люк прямо на нижнюю палубу.

Волшебник приземлился головой вниз.

Мгновение спустя сверху его приложил арфой и собственной грузной персоной Кириан.

Импровизированная куча-мала была припечатана к палубе их спасителем — Олафом.

Отплевываясь и хватая спертый воздух сипящими ртами (Причем агафонов сипел: «К-кабуча!.. Идиот!.. Болван!.. Дебил!.. Склеротичный кретин!.. Толщина, а, следовательно, эффективность защитного поля обратно пропорциональна общей защищаемой площади!.. Кабуча габата апача дрендец!!!..»), несостоявшиеся утопающие едва успели осознать, что произошло и возблагодарить высшие силы, как кто-то снова ухватил их за шкирки и рванул, бесцеремонно проталкивая в следующий люк.

— Быстрее!!! Все на помпы!!! У нас пробоина!!! Мы тонем!!! — истошно проорал незнакомый голос.

— Т-тонем?.. — панически хлюпнул остатками забортной воды трубадур и мягко погрузился в обморок.

— Т-тонем?! — подскочил, хватаясь за матроса в серой рубахе одной рукой, Агафон.

В другой он крепко-накрепко сжимал пульсирующий цветом морской волны посох.

На лбу его медленно вспухала шишка.

В глазах, всё еще слегка расфокусированных и изумленных, медленно гасли искры жесткой посадки и разгорались шальные зарницы великих дел.

— Т-тогда мой длолг… длог… длогл… как просисисифинального… просифисионального… фесинального… мага… спасти вас! — озарилось светом грядущих побед его лицо. — Я как раз з-знаю… одно подходящее… з-злаклинание…

— Нет!!! — вырвалось сразу из нескольких глоток.

— Не нужно благородностей! — едва не теряя равновесие, мотнул он головой и щедро оросил окружающих спреем холодной воды, сорвавшимся с волос. — Я бескорытен! Где ваша прибоина? Несите ее сюда!

— Не надо, не надо нас спасть, всё и так очень плохо, — попытался успокоить его матрос в синем платке, но его премудрие, почуявшее новое поле применения своих магических возможностей, было уже не остановить, как девятый в девятой степени вал.

Оттолкнув доброго моряка, он откачнулся по всем законам физики в другую сторону, срикошетил о кривозубого матроса, выпрямился, был отброшен качкой назад, отскочил от Олафа и, нацелившись на лету на уходящие круто вниз ступеньки, с криком «Спасайтесь, я иду!» бросился кувырком на борьбу с прибоиной.

Если бы не чья-то широкая мускулистая спина, приземление вдохновенного кудесника было бы гораздо более холодным и мокрым.

— К-кабуча!.. — выругался Агафон, и ловко вскочил на ноги — по колено в забортной воде.

Комментарии капитана, вынырнувшего парой секунд позже из ледяной грязной мути, литературному описанию не поддавались.

— Давай, шевелись! — гаркнул сверху матрос в серой рубахе, раздраженно отпихнул в сторону застывшего потерянно у подножия трапа чародея, снова невзначай роняя его на капитана. — Помпы под баком!

— Под баком, под кастрюлей, под сковородкой — ты не умничай, ты пальцем покажи! — возмущенно выпрямился Агафон, истекая теперь водопадами незваного балласта не хуже кипящего от злости Гильдаса.

— Это ТАМ!!! — прорычал капитан, и могучим тычком отправил едва не споткнувшегося о собственный посох волшебника налево. — Где все матросы!!!

При свете нескольких водонепроницаемых ламп из зеленоватого морского стекла единственное, что смог разглядеть чародей, были копошащиеся в почти полной тьме промеж плавающих ящиков и корзин мокрые фигуры (Которые, если дотошно отнестись к вопросу, могли бы вполне оказаться как упомянутыми матросами, откачивающими воду из трюма, так и не менее часто вспоминаемыми морскими демонами, воду в трюм нагоняющими).

— Никаких условий для эффективного труда… — угрюмо буркнул маг, хлюпнул посохом о скрытое под слоем воды и попавшейся в недобрый час коробкой с шантоньскими хрустальными статуэтками днище, и тусклые корабельные лампы вспыхнули ослепительным белым светом.

Застигнутые врасплох матросы выпустили из рук рукоятки насосов, капитан схватился за сердце и осел на самую нижнюю ступеньку трапа, моряк в серой рубахе вскинул ладони к глазам, ступил мимо лестницы, и со звучным плюхом загремел в воду.

Единственным, кто оценил по достоинству перемену уровня освещенности, стал Олаф.

— Вот так-то луч… — начал было он одобрительно с верхней части трапа, как вдруг все светильники разом взорвались со звонким грохотом, осыпая замершую внизу команду стеклянной пылью, будто исчерпав за минуту весь положенный им запас прочности.

— Кабуча габата апача дрендец!..

— АГАФОН!!!!!

— Серафима, я сейчас, я что-нибудь придумаю!..