Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 21

Двери и ставни на окнах пышного палаццо конунга Гуннара — добротные, высокие, двустворчатые — были плотно закрыты: май в Лукоморье и май в Отрягии были подобны фотоснимку и его негативу.

Сначала Адалет, не мудрствуя лукаво, хотел спешиться и постучать, следуя всем правилам дворцовой этики, но пара быстрых убежденных шепотков со стороны злопамятной царевны, горячо поддержанные Масдаем и даже не осужденные Иванушкой [17] — и планы его резко изменились.

Резко изменились и дворцовые двери.

Во вспышке алого света, ослепившей неосторожных зевак в радиусе ста метров, трофейные доски дрогнули, окрасились на короткие секунды багрянцем, и медленно осыпались на порог ровным валом светло-красного порошка.

Не давая свидетелям опомниться, ковер ринулся вперед, разметая розовые клубы по сторонам, вихрем ворвался в зал приемов, он же обеденный, он же гостиная, и понесся, как было условлено, над рядами столов с остатками гостей и вечернего пиршества прямо в противоположный конец, где на помосте гордо возвышался покрытый толстым слоем позолоты трон с высокой спинкой, потертыми бархатными подлокотниками и прикрытым лохматой шкурой сиденьем.

Он пустовал.

Судя по тому, что престол был покрыт не только раскатанным в листики драгметаллом, но и сопоставимым по толщине слоем пыли, простаивало рабочее место монарха уже довольно долго.

Справа и слева от покинутого самодержцем стула располагались два похожих, но без позолоты и бархата. Занимающие их личности в настоящее время стояли перед ними в позах пловцов, ожидающих сигнала стартового пистолета. Вытаращенные глаза размерами вполне могли посоперничать с защитными очками.

Сенька с яростным весельем ткнула локтем чародея в бок: «Так им! Так им! Я же говорила!..»

Ободренный почином и начинающий получать удовольствие от процесса вдохновенный кудесник грозно потряс над головой посохом, озарив полутемный холл зловещей игрой красных и черных огней и, голосом, немало усиленным магией, сурово проревел:

— Где эта малодушная пародия на правителя Отрягии, я вас спрашиваю?!

— Где эта… кто?.. — выдавил, дыхнув амбре несвежего пива и нарушив потрясенное молчание зала, юноша лет семнадцати справа от незанятого символа конунгской власти.

— Гуннар где, мальчик? — недовольный тем, что изысканная фигура его речи осталась неоцененной, сбавил тон и брюзгливо пояснил Адалет.

— Я не мальчик! Я — Олаф, сын конунга! — вызывающе выпятил нижнюю губу и грудь огненноволосый юнец.

С губой от такого упражнения ничего особенного не произошло, а вот кольчуга на мощных телесах наследника престола жалобно скрежетнула и обреченно поехала по швам, игриво стреляя по сторонам разошедшимися колечками.

— Говорил же я — мала она… — мгновенно сдулся и пристыженно втянул голову в плечи юноша одновременно с полным горечи и болезненной укоризны восклицанием более старшего товарища слева от простаивающего трона:

— Как ты мог!.. В этой кольчуге наш прадед загнал обратно в горы великанов! Наш дед сражался три дня и три ночи с морскими выползнями! Твой отец в кровавом поединке одолел…

— Да знаю я всё, дядя, знаю! — побывав в недолгом нокдауне, к Олафу вернулась дерзость. — Но больше-то она от этого ведь не стала! А после водного побоища так вообще определенно села!

— Велика фигура… — окончание известной народной мудрости было родичем порывистого молодого человека проглочено, но тайны оно и не содержало.

Юный отряг покраснел, потом запунцовел, беззвучно открывая и закрывая рот в бесплодных поисках подходящего ответа, но строгий дядя уже не обращал на племянника никакого внимания.

— Ты — Адалет, маг-хранитель? — вытянув и выгнув шею, попытался он заглянуть висящему в метре от его головы волшебнику в глаза.

— Догадливость твоя, э-э-э-э… брат конунга… не имеет пределов, — вежливо, но всё еще холодно ответствовал маг.

— Хлодвиг. Мое имя — Хлодвиг Сутулый, и я имею честь состоять верховным жрецом Рагнарока, — оценивающе разглядывая чародея и его спутников, представился высокий отряг, целиком соответствующий своей фамилии. — Твоего прибытия, волхв, мы не ждали.

— Не ждали?.. Не ждали?!.. — моментально растеряв всё самообладание, чародей подпрыгнул и обрушил на отпрянувшего служителя культа фонтанирующую старыми и новыми обидами филиппику: — Они презрели древнее наследие своего рода, забыли про смертельную опасность, нависшую над всем Белым Светом, пренебрегли своим священным долгом, похерили клятвы и обеты, и после всего этого говорят, что моего прибытия они не ждали! Ха! Какой сюрприз! Кто бы мог подумать! Они меня не ждали!..

— Премудрый Адалет…

— И слушать не желаю ваши мелочные оправдания! — кипел и бушевал задетый за живое чародей. — Где это позорище всего благородного племени воинов-хранителей? Я хочу пронзить суровым карающим взглядом его бесстыжие глаза!

— Отец был ранен, — тихо проговорил Олаф. — Он не встает с постели уже несколько недель. И не приходит в сознание.

Если он хотел смягчить гнев волшебника, то сильно просчитался, и достиг лишь того, что струя его кипящего пламени резко изменила направление и всей пылающей яростью ударила в него.

— Что?!.. Так это было твое решение — отречься от обязанности вашего рода?! Да как ты посмел?!.. — брызжущий при каждом восклицательном знаке во все стороны черными, превращающимися в земляных ос искрами маг угрожающе сдвинул кустистые брови и зловеще навис над нервно отступившим на шаг молодым отрягом.

— Я… Это… это не я…

— Это было решение Гуннара, волхв, — хмуро пришел на помощь племяннику брат конунга. — Если я не ошибаюсь, в прошлый раз они с соратниками договорились…

— Ага, я так и думал!!!..

Опустевший холл сотрясся от раската беззвучного грома всеми своими столами и скамьями. С потолка посыпались пыль и труха. Огни факелов мигнули и погасли. Тарелки и кружки на столах подпрыгнули и взорвались керамикой, элем и костями. Неистовствовавшие осы, не успевшие сбежать перебравшие эля ярлы, не ожидавшая такого завершения банкета прислуга и ни в чем не повинные собаки попадали друг на друга среди осколков и объедков, дрожа и зажимая руками и лапами глаза и уши.

Кто-то тихонечко взвыл.

— Они договорились!!!..

В кулаке мага родился и тут же рванул на свободу, срывая ставни и вынося двери, свирепый ураган.

— С соратниками!!!..

Незримая сила приподняла обоих отрягов за шкирки, встряхнула, как старательная домохозяйка пыльный половик, и подвесила в трех метрах от помоста перед не на шутку разбушевавшимся старичком.

— Герои ощипанные!!!..

Адалет устремил на застывших пленников неистовый взор и от всей уязвленной души встряхнул их снова, так что мелочь из карманов полетела.

— Отпусти нас!.. Немедленно!.. — первым пришел в себя рыжеволосый юнец.

— Как скажете, — неожиданно покладисто пожал плечами волшебник и быстро выполнил просьбу Олафа.

Племянник и дядя с грохотом обрушились сначала на свои стулья, и тут же вместе с ними — на пол.

— Идиот… — злобно прошипел жрец Рагнарока, извлекая себя из-под стола и осторожно ощупывая медленно растущую шишку на затылке. — Здоровый и тупой идиот…

— Зато я не испугался!.. — без особой убежденности огрызнулся наследник конунга и раздраженно отпихнул ногой окончательно развалившийся от такого натиска стул.

— Идиоты ничего не боятся… — процедил сквозь зубы Хлодвиг, держась расцарапанной рукой о край стола, поднялся на ноги, и почтительно обратился к магу-хранителю.

— Ты имеешь все причины быть недовольным нами, о, мудрый волхв, — покорно склонил голову он. — Но я полагаю…

— Прошло то время, когда мне было интересно, что вы там все полагаете! — Адалета, уязвленного в самое больное место — веру в своё и наследников пятерых предназначение — так легко было не унять. — Наступила пора исполнить то, для чего вы были рождены на этот свет! И я, маг-хранитель, облеченный самой судьбой силой и полномочиями, не допущу гибели всего мира только из-за того, что какой-то там темный невежа что-то там вздумал полагать!..