Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 82

— Где что кто, — любезно пояснила Сенька.

— А!.. Кто что где!..

Усилием воли волхв согнал с лица недоуменно-рассерженное выражение, закрыл глаза и стал плавно соскальзывать в такой же магический транс, который привел их к самому дорогому в Багиноте скотомогильнику десятью минутами раньше.

Остальные застыли настороже, прижавшись спинами к холодной, сочащейся ледяной влагой неровной стене свинарника, с оружием и собственными страхами и предположениями наготове.

Окружавший их туман, казалось, понял всю бессмысленность дальнейших уверток и ухищрений, и чудилось, ожил, запыхтел одышливо и низко, зашевелил грузно молочными клубами, будто причавкивая в предвкушении нового пиршества.

— Вань… как ты думаешь… кто бы это… там… быть мог?.. — едва слышно шевеля губами, не рискуя пропустить хотя бы один подозрительный звук, прошептала Серафима.

— Н-не знаю… — напряженно зыркнул по сторонам Иван и, не обнаружив ничего угрожающего и материального, на всякий случай всё же продемонстрировал неприятельскому погодному явлению пару выпадов мечом. — Ты точно сказала… В «Приключениях» и вправду ничего похожего не встречалось… Дождь-потрошитель… помню… град-изверг… после извержения летающего вулкана… ветер-костолом… был… кровавая радуга… изморозь-душитель… а такого…

— Изморозь-душитель? — живо заинтересовался Олаф, и даже опустил один из своих топоров на полсантиметра. — С туманом это где-то рядом. Рассказывай. Может, подойдет.

— А… э-э-э…

Царевич бросил сочувственный взгляд на дрожащего, как осиновый лист под ветром-костоломом багинотца, и с сомнением повел затекшими от затянувшегося неподвижного напряжения плечами.

— А… стоит ли сейчас?..

— Потом, может, некогда будет, — резонно возразил отряг.

— И некому, — замогильным голосом, исключительно из хулиганских побуждений, добавила Сенька, шкодно исподтишка косясь на проводника.

Гуго вздрогнул.

Иванушка, сраженный наповал такими убойными аргументами, набрал полную грудь воздуха вперемежку с промозглым туманом, и начал потусторонним, чуть подвывающим голосом, изо всех сил подражая деду Голубу — самому лучшему рассказчику страшных историй на его памяти:

— Жуткая беда эта приключилась в Восточном Узамбаре, в королевстве тогда еще многочисленных рогатых обезьянолюдей Мнонга Нонга. Ничто в их так внезапно оборвавшейся истории не предвещало кровавых, леденящих душу и кровь событий…

— А, м-может, л-лучше п-п-п-п-про д-дождь?..

Но еле уловимый шепот багинотца пропал втуне: дорвавшегося до пересказа любимой книжки Иванушку могли остановить теперь только все стихийные бедствия Белого Света вместе взятые.

— …Но однажды достопамятным злосчастным утром, проклятым позже в беззвездную туманную полночь последним шаманом Нонга до скончания Света и Тьмы…

— …а л-лучше п-про с-с-солнце…

— …и настал черед содрогнувшегося от ужаса солнца озарить обреченный мир…

— …и-или г-град-д-д-д-д-д…

— …на беззащитную землю баобабов и рододендронов на ядовитых крыльях погибели опустился багровый туман…

Продолжить царевичу всё-таки не дали.

— Там… находится… — глаза Адалета распахнулись, и палец его величественно устремился направо.

Торжественность момента была подпорчена не успевшей отскочить с траектории его перемещения каменной стеной.

— Кабуча бука мача карача кукарача чучундло!!!..

— К…кт…то?.. — тихо-тихо прошептал Гуго и, словно вдруг лишившись последней стойкости заодно с устойчивостью, обессиленно навалился на Олафа.

— За ним! — свирепо потрясая зашибленной конечностью в холодном, как ледяной компресс, воздухе, прорычал чародей.

В руке его сверкнул золотистой смертоносной молнией посох.

Отряд, не задумываясь, рванул с места в карьер в обход свинарника.

Багинотец, кратко помучавшись перед дилеммой, идти навстречу неизвестному убийце или остаться и подождать, пока неизвестный убийца сам придет к нему, жалко пискнул, бросился вдогонку и с разбегу налетел на Адалета.

— Не мешайся под ногами, — сквозь зубы рыкнула Серафима. — Прикрывай тылы.

— Я… — не успел начать проводник, как чародей поднял посох, давая сигнал остановиться.

— Я его потерял… — насупился маг, яростно ожег взглядом скукожившегося проводника, и вдруг пристально уставился куда-то налево. — Но, кажется, он должен быть… там… Погодите…

— Сейчас как выскочит, как выпрыгнет… — жутким шепотом с подвываниями предрекла царевна и стрельнула в багинотскую сторону лукавым оком.

— Я понял, — быстро проговорил Гуго и проворно переместился на правый фланг. — Я всё понял. Он там. Я здесь. Я не буду мешаться. Я подожду ту…

Огромная черная башка с оскаленными зубами и горящими черным огнем глазами материализовалась из белой стены густого, как сметана тумана прямо у его носа.

Из пыхнувшей жаром глотки вырвался то ли хрип, то ли рык…

Начисто заглушенный душераздирающим воплем, вылетевшим из измученной груди багинотца.

Как вихри, как ураганы обернулись охотники за туманом-убийцей со сталью и магией наготове, но было слишком поздно…

Звук удаляющихся с невероятной скоростью шагов растаял в белесой мгле в мгновение ока.

Оставив их наедине с немало изумленной и гораздо больше оскорбленной в лучших чувствах беглой кобылой проводника.

Немного придя в себя после истеричного ржания, ни одной лошади Белого Света и не снившегося, истребители тумана принялись оглядываться по сторонам.

Не требовалось оккультного вмешательства готового метать громы и молнии волшебника, чтобы понять, что ни слуху, ни духу багинотского не было в радиусе трех километров.

Царевна утерла рукавом глаза, деликатно откашлялась в кулак и тронула мага-хранителя за рукав.

— Можно неприличный вопрос? Это ты… ее… всё это время чуял?

Адалет гневно насупился, надул щеки и яростно дернул бородой.

— Магия, поясняю для профанов, фамилии не выдает!

— Думаешь, у нее есть фамилия? — рыжие брови отряга поползли изумленно вверх.

— Думаю, что если хоть кто-то постоит на страже, пока я буду в трансе, это принесет гораздо больше пользы, чем пустая болтовня, которой кое-кто здесь очень горазд заниматься!

— Да, конечно, — чувствуя смутно свою вину в произошедшем, поторопился согласиться Иванушка. — Мы снова будем искать… это?..

— Мы будем искать путь назад, — хмуро процедил чародей. — На сегодня с меня достаточно.

— А как же Гуго? — не унимался царевич. — Он же заблудится без нас?

— Ты думай, как бы мы не заблудились без него, — охладила пыл заботливости супруга Серафима. — Тоже мне… В одну сторону довел, а в другую… Полупроводник, через пень его в колоду…

— Тс-с-с-с!.. — сделал страшные глаза конунг и молча указал на старика, застывшего с выражением неземного спокойствия на лице.

— Тс-с-с-с, — тут же согласилась царевна, и мужу посоветовала: — Тс-с-с-с.

Лошадь тактично молчала, и в увещеваниях не нуждалась.

К удивлению лукоморцев и Олафа, путь назад отыскался довольно быстро.

Покорный несгибаемой, как и он сам, воле своего хозяина, посох чародея завис параллельно земле, покружил подобно стрелке компаса вокруг своей оси, и уверенно указал набалдашником вперед, окованным наконечником назад.

— Туда, — уверенным жестом адмирала Янамори Утонути, открывающего морской путь из Вамаяси в Лукоморье через Гаошаньские горы, Адалет махнул рукой в сторону, определенную набалдашником. — Правда, идти придется не по дороге, но зато напрямик. Сапоги отмоем в гостинице.

Взяв оружие войны и магии наизготовку, великолепная четверка двинулась в обратный путь, осторожно пробираясь сквозь непроходимую стену тумана. Казалось, сгустись он еще немного, и людям, чтобы пройти вперед, придется раздвигать его руками.

Или просто всплыть на поверхность.

Не имея под ногами мощеной дороги, идти приходилось медленно, то и дело останавливаясь, обходя разверзавшиеся коварно под ногами ямы и канавы, дважды проваливаясь в глубокие ручьи, но в предвкушении большого горячего камина, большой горячей ванны и большого горячего ужина мелкие пакости матушки-природы оставались неоцененными и незамеченными.