Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна. Страница 96

— А-а-а-а-а!!!.. — подскочил маг, хлещущий песком посох наперевес, заслоняя собой неподвижно глядящего в затянутое туманом небо рыжего парня. — К-кабуча!!!!!..

И тут…

— ЛОВИ!!!!!!

И под ногами, пригвоздив разодранный и обвисший подол балахона, в грязь вонзилась стрела.

К которой был накрепко привязан амулет.

Его амулет.

Не разбираясь в тонкостях доставки и ассортимента, чародей как безумный схватил трясущимися пальцами наделенный магической силой камень вместе со снарядом, вскинул над головой и хриплым срывающимся голосом исступленно проорал ключевые слова заготовленного вчера ночью заклинания.

— …Тамам!!!!!!!.. — выкрикнул он в то мгновение, когда черные струящиеся нити коснулись его груди, и ослепительно-белая невесомая огненная сеть неожиданно вспыхнула в воздухе, прочерчивая в тумане снежно-жгучие линии, протянулась от его засиявшего алым амулета направо и налево, к другим таким же волшебным камням, и обрушилась гильотиной на замершую в испуге и недоумении обрюзгшую смрадную тучу, рассекая ее, дробя, деля на мелкие кусочки, на осколки, на черную, мерзкую зловонную пыль.

— Ур-ра-а-а-а-а-а-а!!! — грянул из-за оседающего черного облака громовой клич победы, и Адалет сквозь прищуренные, слезящиеся от вони и гари глаза увидел Ивана, неугомонную супругу его, и…

— А этого-то друга ситного вы откуда взяли?!

Осторожно обходя отвратительное черное пятно на так и не успевшей отрасти весенней траве, к чародею и неподвижному отрягу быстро стали пробираться с трех разных сторон — как он и учил утром — лукоморцы и их проводник.

— Это не мы его, это он нас… взял, — улыбаясь, как сто вамаяссьских дипломатов, Иванушка обнял смущенного и заробевшего багинотца.

— Вылезли мы из воды, глядим — горит что-то в тумане. Мы, естественно, сразу туда. И тут слышим — за спиной вроде копыта стучат по земле. Оборачиваемся — витязь наш багинотский во весь опор как на пожар несется, — подхватила историю Сенька.

— Да я не «как»… я на пожар и несся… Думал, это вы там чего подожгли… Иначе как бы я вас в такой мгле отыскал…

— Правильно думал, — одобрительно кивнул чародей, на минуту отрываясь от осмотра недвижимой, но всё понимающей двухметровой фигуры у самой границы смрадного пятна. — Видимых мне повреждений нет, в сознании… Замечательно. Вывезем на чистый воздух, и всё пройдет за десять минут. Держись, парень, не дрейфь.

Олаф с трудом поднял и снова опустил потемневшие от отравы и напряжения веки, охотно соглашаясь не дрейфить и держаться.

Лукоморцы возрадовались.

Удовлетворенный, Адалет снова перевел взгляд на Гуго.

— А куда ты, мил человек, от нас тогда подевался? Мы уж подумали… чего не того?..

Проводник покраснел и потупился.

— Я… меня лошадь понесла… А потом… потом я нечаянно оказался рядом с мерином его премудрия… и увидел, что мешочек с амулетами остался у седла… и… и…

— И он подумал, что его нужно немедленно доставить нам, — почти с родительской гордостью закончил, сияя, за окончательно стушевавшегося паренька Иван.

— А чего ж ты его вместе с конем-то приволок? Отвязал бы, и дело с концом, — заметив у навеса привязанного рядом с лошадью Гуго мерина, подивился маг.

Воцарилась неожиданная тишина.

Наконец, багинотец еле слышно выдавил:

— У меня… р-руки… т-тряслись…

— Ну, герой!..

Дружный гогот огласил окрестности пастушьего дворика.

И громче всех хохотал сам проводник.

Отсмеявшись всласть, словно переплавив, перетопив всё нервное напряжение и страхи утра, люди стали собираться в обратный путь.

Кони были отвязаны, и беглому мерину, как самому крепкому из двоих, к его вящему неудовольствию, был доверен всё еще неподвижный, но уже вовсю ухмыляющийся и моргающий конунг.

На лошадь багинотца были навьючены топоры, мечи и плащи, и мирная флегматичная кобыла сразу обрела вид воинственный и пугающий.

— Ну, двинулись, ребятушки, — снимая, наконец, с лица надоевшую маску, удовлетворенно проговорил волшебник. — Дивиденды получим, переоденемся, пообедаем — и вперед. Что-то мы с вами подзадержались тут, не находите?

Ребятушки находили, и хоть после переодевания и обеда в глубине души они не возражали бы и против отдыха, но спорить с магом-хранителем никто не стал.

Время не ждало.

Осторожно ступая по изрытой огненными мячами земле, кони и люди двинулись на северо-восток под чутким руководством улыбающегося как отсутствующее сейчас солнышко багинотца.

— Это вы на самый дальний выгон попали, в хозяйство дядюшки Бруно, — с удовольствием принялся объяснять победителям тени тумана оживший проводник.

— Багинотского? — рефлекторно уточнила Серафима.

— Нет, что вы! — рассмеялся Гуго. — Дядюшки Бруно — пастуха. Он весельчак у нас. Не поленился, сам указателей наделал, стрелок — «К Бруно Багинотскому». Чинуши, конечно, визжали по этому поводу как поросята недорезанные, но ведь не поспоришь! Бруно — его имя, живет он в Багиноте, значит, куда ни кинь — везде Бруно Багинотский выходит! Единственное, на что они смогли его убедить — это поставить кавычки.

— Я бы таких весельчаков… — почти шутливо пробормотала царевна, но тут же сочувственно хмыкнула. — Знал бы он, что накликанные его вывеской гости сделают с его же избушкой, зарекся бы шутить.

— Он-то? — долговязый паренек покачал головой. — Не-а. Он не зарекся бы. Он у нас такой.

Иван улыбнулся благодушно — то ли настойчивости неизвестного пастуха, то ли своим мыслям, поглазел по сторонам, задрал голову и принялся придирчиво изучать потолок из молочной мути над головой.

— Что там? — полюбопытствовала Сенька и, не дожидаясь ответа, подключилась к созерцанию невидимого неба.

— Смотрю, не пропадает ли уже туман, — не опуская головы, гордо пояснил супруг.

— Не думаю, что это случится так скоро, — как бы дивясь нетерпению молодежи, качнул растрепанной седой головой ветеран оккультных наук. — Туман обязательно рассеется, но как обычное явление природы, то есть, под напором естественных факторов, таких, как солнечный свет, дождь, ветер…

— А, по-моему, — увлеклась выглядыванием перемен в погоде Западного Багинота и Серафима, — он уже стал чуть пореже. Вон там, справа.

— И слева! — радостно присоединился к самозваным метеорологам Гуго.

— И сзади!.. — с радостным удивлением подметил Иванушка.

Недовольный таким фривольным поведением местной погоды, Адалет критически оглядел упомянутые направления и был вынужден согласиться.

— Хм… — сурово сдвинул лохматые брови и сдержанно проговорил он. — Сдается мне, что на этот раз вы не ошибаетесь.

— И весной снова запахло! — упоенно потянул носом и развел руками багинотец, словно собираясь заключить в восторженные объятья всех и всё вокруг.

— Землей!..

— Травой!..

— Болотом!..

— Что?..

— Б-болотом…

— Еще один шутник?!

— Н-нет, что вы!..

— А, может, тут поблизости?..

— В Б-багиноте… н-нет… б-болот.

Вся веселость отряда пропала вмиг. Багинотские выпасы, милые и дружелюбные еще секунду назад, в один момент превратились в укрепрайон, занятый превосходящими силами смертельно опасного противника. Толща как будто редеющего тумана — в неприступные крепостные стены. Безобидные запахи — в предвестники беды.

Руки сами по себе потянулись к маскам и оружию, ноги прибавили шаг, головы закрутились как волчки, силясь пронзить молочно-белую пелену настороженными взглядами…

Но всё было тихо.

— Болотом! — не выдержал, наконец, и гневно фыркнул Адалет, с опаской опуская посох. — Болотом!.. Надо же такое придумать!

— Ох уж этот мне… храбрец-удалец… — глухо просипел со своего скакуна Олаф. — Тени своей боится…

— И не своей, а туманной… И не придумал это я, а мне так показалось!.. — смущенно принялся оправдываться нескладный паренек.

— Мне тоже так показалось. Вроде бы, — лояльно заявил Иванушка, тем не менее не спуская ока с замершей, будто в ожидании чего-то, стены тумана.