Невинный маг - Миллер Карен. Страница 51

— Эшер! — нетерпеливо окликнул Гар своего помощника из глубины комнаты.

Дурм усмехнулся. В его глазах зажегся угрожающий огонек.

— Простите, сударь, но принц зовет меня, — промолвил Эшер и прошел в спальню.

Закутанный в одеяла, Борн сидел на кровати. Его глаза на бледном, изнуренном лихорадкой лице глубоко запали. В последний раз Эшер видел монарха во время суда над Тимоном Спейком. Но тогда его величество был в пышном наряде. Сейчас же он выглядел болезненным и жалким на фоне постельного белья, без короны и других символов власти. Сквозь седые поредевшие волосы проглядывала кожа черепа. И все же в его взгляде и осанке еще сохранилась величественность.

В комнате с плотно закрытыми, занавешенными окнами горел камин, расположенный в дальнем конце помещения. От пылающего пламени исходил сильный жар. В огонь добавляли благовония, и от них в воздухе стоял аромат. На стенах висели лампы, освещавшие комнату волшебным огнем. Сидевшая на стуле рядом с постелью больного мужа королева вышивала салфетку на пяльцах. Увидев Гара и Эшера, она улыбнулась им и встала.

— Не буду мешать, господа, — сказала Дана и поцеловала мужа. — Не переутомляйся, дорогой. И помни, что Никс запретил тебе волноваться.

Борн поморщился.

— Как я могу это забыть, дорогая, когда его наставления и предписания уже сидят у меня в печенках?

— Когда поговоришь с отцом, зайди ко мне, Гар, — обратилась королева к сыну. — Мне кажется, мы не виделись целую вечность.

— Конечно, мама, я скоро к тебе зайду, — промолвил принц и поцеловал руку матери.

Когда дверь за ней закрылась, он подошел ближе к кровати отца. Эшер держался у него за спиной.

— Ты посылал за мной, отец, — сказал Гар.

— Да, сынок, присядь. — Король похлопал по сиденью стоявшего рядом с кроватью стула и перевел взгляд на друга своего сына. — Как дела, Эшер?

Юноша откашлялся и подошел ближе к изголовью.

— У меня все отлично, ваше величество. Очень рад, что вы идете на поправку.

— С чего ты это взял? Я знаю, что выгляжу ужасно, и не надо убеждать меня в обратном. Впрочем, я не сержусь на тебя за эту невинную ложь. Поговорим позже, а сейчас мне надо сказать пару слов Гару.

— Хорошо, ваше величество.

Эшер отошел в сторонку, а принц опустился на стул, на котором недавно сидела его мать, и приложил тыльную сторону кисти ко лбу отца.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Нормально. Не надо беспокоиться обо мне, со мной все будет в порядке.

— А Дурм утверждает, что ты серьезно болен.

Борн снова поморщился, и Гар заметил, что у него за время болезни сильно ввалились щеки.

— Что бы там ни говорили Дурм и Никс, я знаю, что со мной все будет хорошо. И сейчас я чувствовал бы себя намного лучше, если бы не глотал все эти пилюли да порошки, которыми меня пичкают.

Гар нахмурился.

— Дурм говорит, что я ничем не могу помочь тебе сейчас, но я ему не верю. Скажи, что я могу сделать для тебя?

— Если бы ты выполнил одну мою просьбу, я был бы очень признателен.

— Какую? Говори, я сделаю все, что смогу!

— Ты должен отправиться в поездку на побережье.

Эшер встрепенулся. На побережье? Именно сейчас? Но зачем? Разве что… Король посылал Гара в Вествейлинг на ежегодный праздник Большого Улова. Ситуация осложнялась. Еще недавно Эшер планировал вернуться домой к этому празднику. Среди многолюдной толпы легко затеряться, спрятаться от братьев, а потом тайком подойти к отцу и посвятить его в свой замысел. Но теперь из-за непредвиденных обстоятельств все шло кувырком. Гар глубоко задумался.

— Хочешь, чтобы я съездил на побережье? — переспросил он, и его лицо прояснилось. — О, я все понял! Приближается время праздника Большого Улова, но ты не сможешь присутствовать на нем.

Борн покачал головой.

— Лекарь запретил мне вставать. Я проведу в постели по крайней мере еще одну неделю. А потом мне еще долгое время придется избегать больших нагрузок. Кто-то должен поехать в Вествейлинг вместо меня. Кроме того, живущие на юге Лура олки долгое время не видели тебя.

Эшер оторопел. Неужели король повредился умом во время болезни? Разве Гар справится с задачей, которую его величество возлагал на него? На празднике Большого Улова ему придется петь, но принц не в состоянии вытянуть ни одну ноту.

Гар был поражен не меньше своего помощника.

— Я не уверен, отец, что сумею выполнить твое поручение должным образом. Может быть, будет лучше послать на побережье Фейн? Ведь в отличие от меня она…

На лице Борна появилось выражение недовольства.

— Магия здесь ни при чем, Гар. Праздник Большого Улова требует демонстрации силы и мощи государства. Он учрежден в честь заключения древнего договора между олками и нами. В этот день олки восхваляют щедрость океана, радуются большим уловам, наградой Барлы за соблюдение условий договора. На торжествах должен обязательно присутствовать член королевской семьи. Ничего, что у тебя не слишком звучный голос и ты лишен магических способностей. Не это главное. Этим ты…

— Этим я не испорчу праздник? — закончил за него Гар с искаженным горечью лицом. — Конечно, не испорчу. Иначе ты не просил бы меня поехать на побережье. Я прав?

Кровь прилила к лицу короля.

— Гар! — одернул Борн сына, укоризненно качая головой.

— Прости меня, отец, — глухо сказал принц, — но оба мы знаем правду.

— Правда состоит в том, что я хотел, чтобы ты съездил в Вествейлинг вместо меня и принял участие в праздничной церемонии. Вот и все. Ты Правитель олков, Гар, тебе по статусу положено посещать подобные мероприятия.

— А Фейн — будущая Заклинательница Погоды Лура, и ей тоже не мешало бы показаться на празднике рыбаков.

— Твоя сестра очень занята, — сказал Борн, нетерпеливо теребя пальцами одеяло. — И даже если бы у нее было свободное время, я предпочел бы, чтобы на побережье отправился ты, а не она. Не понимаю, почему ты пытаешься возражать. Ты как-то странно себя ведешь. Быть может, за время моей болезни случилось что-то такое, о чем я не знаю?

Эшер подавил тяжелый вздох. «Не случилось ничего особенного, — думал он, — если, конечно, не считать того, что король при смерти, Фейн вот-вот станет Заклинательницей Погоды, а Дурм старается не пустить принца к постели умирающего отца».

Гар встал со стула, с шумом отодвинув его от кровати.

— Прости, если я веду себя невежливо или вызывающе. Не хотел обидеть тебя, отец. Неделя была очень трудной, возможно, я просто сильно устал.

Король с болью посмотрел на сына. Он знал, что гордость не позволит Гару предъявить претензии родителю.

— И ты прости меня, сынок. Мне жаль, что причинил тебе столько беспокойства своей внезапной болезнью. Но я скоро обязательно поправлюсь, обещаю тебе. Прошу тебя, Гар, сядь. Давай все спокойно обсудим, как разумные люди.

Принц не нашел в себе сил возразить человеку, стоявшему одной ногой в могиле. Он снова опустился на стул и взглянул на отца, стараясь не хмурить брови.

— Я никогда не заставлю тебя делать то, что тебе не нравится, — сказал король, положив ладонь на колено сына. — Если не желаешь представлять меня на празднике в Вествейлинге, так и скажи.

— Дело не в этом, отец. Итак, когда мне нужно ехать?

— На следующей неделе, сынок. Договорись с Дарраном, он организует поездку и введет тебя в курс дела. Дарран досконально знает всю церемонию праздника. Было бы хорошо, если бы ты взял его с собой.

Гар поморщился.

— Это обязательно?

— Перестань! Дарран неплохой человек.

— Я и не говорю, что он плохой. Ты так сильно его любил, что подарил мне в день моего совершеннолетия.

— Он очень трудолюбивый и знающий чиновник, и тебе нужен был как раз такой человек в качестве секретаря, мой мальчик. Признайся, я не ошибся в выборе. Твоя канцелярия работает, как хорошо отлаженный часовой механизм.

Гар тяжело вздохнул.

— Да, это так. Но Дарран такой суетливый и нудный. И еще он всегда одевается в черное.