Наследник Атлантиды - Воронин Дмитрий Анатольевич. Страница 28

– Вы находитесь на частной территории, сеньор. Потрудитесь покинуть ее немедленно.

– Здесь так красиво. – Ярослав попытался найти мирный путь решения проблемы. – Простите, сеньор… вы хозяин этих мест?

– Да. И я бы попросил вас…

Заранее подготовленная сказка о могиле отца ни малейшего впечатления на испанца не произвела. Не то чтобы он не поверил – скорее, ему не слишком понравилась мысль о том, что какой-то там русский будет разгуливать по его лесу. Точнее, ему это очень не нравилось. Сеньор Кастаньос Эранс настаивал. Сеньор Эранс не желал ничего слушать. Сеньор Эранс пообещал вызвать полицию, которая объяснит русскому сеньору суть понятия «частная территория».

Мысленно попросив прощения у хозяина, Ярослав сосредоточился. А затем снова повторил свою просьбу – побродить здесь денек или два, поискать дорогую сердцу могилу. О, сеньор Эранс понимает. Сыновний долг свят, и сам Господь, несомненно, одобрил бы стремление сына преклонить колени у могилы отца. Во Второй мировой сеньор Эранс тоже потерял близкого человека. Вне всякого сомнения, сеньор Эранс не возражает. Сеньор Вьер… в общем, русский сеньор вполне может считать себя гостем здесь. Не желает ли сеньор глоток вина? Жаль… тогда позвольте пожелать сеньору удачи. Сеньор Эранс отдаст нужные распоряжения, никто не побеспокоит гостя.

Когда говорливый испанец удалился, Ярослав сокрушенно покачал головой. Похоже, он немного перестарался. Ему требовалось всего лишь разрешение побыть здесь пару дней – а весьма вероятно, и того меньше. И вовсе он не собирался вызывать у хозяина столь явную симпатию. Хотя бы потому, что столь бурные эмоции так быстро не пройдут, а когда наконец воздействие ослабнет и сеньор Эранс начнет мыслить более трезво, он может и задуматься, отчего вдруг проникся такой любовью к этому русскому, нагло вторгшемуся на чужую землю.

Ладно, что сделано, то сделано. Ярослав сложил палатку, убрал немногочисленные следы ночевки и настроился на долгий поиск. Предстояло ходить по лесу кругами, вслушиваясь в свои ощущения, пытаясь уловить то место, где биение чужеродной энергии наиболее сильно.

Прошло более семи часов, прежде чем он нашел нужное место. Здесь магический поток, исходящий от аппаратуры атлантов, ощущался особо сильно. Холм, у подножия которого он сейчас стоял, казался вполне естественным, к тому же вокруг устремлялись к небу высоченные деревья. Никому и в голову не пришло бы, что под их корнями, под толстым слоем земли скрывается нечто, способное перевернуть многие представления современной науки. Сеньор Эранс не обманул – все это время вокруг не видно было ни одной живой души. Ярослав сбросил на землю рюкзак, достал лопатку и принялся аккуратно вскрывать дерн в том месте, где, по его предположениям, находился вход в древний храм.

Работа заняла все оставшееся светлое время. Уже стало совсем темно, когда лопатка чиркнула о камень – и это был не очередной булыжник, изрядная куча которых громоздилась чуть в стороне от вырытой ямы. Ярослав вымотался донельзя – даже его выносливость начала давать сбои, а руки, порядком отвыкшие от столь радикальной физической нагрузки, регулярно покрывались красными пятнами, и приходилось прекращать работу и приводить кожу в порядок, дабы избежать появления волдырей. На мгновение мелькнула заманчивая мысль бросить все до утра и продолжить работу уже при свете дня. Да и отдых бы не помешал.

Но он продолжал орудовать лопатой. Одно дело – заставить хозяина поверить в сказку о поисках могилы, и совсем другое – заставить «не заметить» яму глубиной в человеческий рост. А еще раз вмешиваться в сознание человека Ярослав не хотел.

Очередной удар лопатки пробил в земле дыру. От неожиданности Ярослав выпустил из рук черенок, и лопата рыбкой нырнула в черноту провала. Послышался глухой удар – до дна было недалеко. Используя нож и ладони, он расширил проход так, чтобы туда можно было с грехом пополам протиснуться. Первым в дыру полетел рюкзак, за ним последовал сверток с палаткой. Ярослав огляделся по сторонам – никого.

Его губы зашевелились, воспроизводя длинное, многословное заклинание. Это была довольно несложная магия, но она требовала предельного сосредоточения, к тому же для успешного результата требовалась масса дополнительных условий. Ночь. Лунный свет. Отсутствие вблизи людей, исключая мага. Если все получится как надо, то на достаточно долгое время никто не заметит сделанного подкопа. Разве что свалится в дыру – но дыру надо будет позже засыпать. Если же человек будет просто проходить мимо, его взгляд, скользящий по земле и деревьям, будет старательно обходить защищенное место. Простенькая, но довольно надежная защита от посторонних глаз. На Рианне эта магия почти не применялась – что толку в магическом пологе невидимости, если каждый третий в обществе обладает теми или иными магическими способностями и может видеть сквозь подобную защиту, не прилагая для этого особых усилий.

Наконец все было готово. Заклинание продержится относительно недолго, сказывалось отсутствие практического опыта. Можно было смело гарантировать максимум год. Оставалось только надеяться, что через год опавшая листва и свежая трава скроют следы раскопа… если у него останутся силы и время, чтобы засыпать яму. А это означает, что ему надо вернуться из этого безумного предприятия целым и невредимым. Ярослав вздохнул и полез во тьму провала.

Когда-то здесь были врата храма… нет, не врата – так, небольшая дверь. Храм Архонтов не призывал под свои своды толпы паломников, сюда допускались лишь избранные. От дверей не осталось и следа. Если поискать, наверняка можно найти какие-то фрагменты, петли, замок… насколько Ярослав помнил, атланты довольно широко использовали орихалк, металл, земным ученым неизвестный. Ярослав вспомнил несколько версий по поводу того, с чем можно было бы отождествить этот металл, и усмехнулся. Среди нынешних специалистов немало нашлось бы таких, кто душу дьяволу продал бы всего лишь за один небольшой кусочек легендарного сплава. Правда, даже займись исследованиями орихалка лучшие умы человечества, воспроизвести золотистый металл им бы не удалось, одной лишь, пусть и самой передовой, технологии было для этого недостаточно.

Каменная лестница вела вниз. Ступени были погребены под толстым слоем сырой земли, местами переходящей в жидкую грязь. Немало вреда нанесли тоннелю и корни деревьев – не сумев обрушить своды, они вполне успешно отыскали щели в кладке и затянули все стены густой живой сетью. В свете фонаря корни напоминали щупальца неизвестных тварей – казалось, вот-вот они придут в движение и схватят человека, вторгнувшегося в их царство. Ярослав двигался предельно осторожно, просчитывая каждый шаг.

Наконец лестница закончилась, начался горизонтальный участок тоннеля. Здесь грязи было еще больше, временами ему приходилось переползать через особо высокие холмы, протискиваясь под самым сводом. Но, как и следовало ожидать, основная масса грязи, что веками просачивалась сюда сквозь дверной проем и щели в своде, осталась ближе ко входу. Постепенно пол становился чище. Теперь ноги Ярослава утопали уже не столько в грязи, сколько в пыли. Возникало обманчивое ощущение, что ход тянется бесконечно, но общая длина тоннеля была невелика, всего около двухсот метров.

Путь ему перегородила дверь. Створки, изготовленные целиком из орихалка, не поддались действию времени. Чего нельзя было сказать о петлях – грязь, забивавшаяся в них веками и тысячелетиями, давно превратилась в камень. Ярослав толкнул дверь, затем налег всем своим весом… тщетно, створки словно бы вросли в пол и не шелохнулись в ответ на усилия человека.

Это могло стать проблемой. Прикинув возможные варианты, Ярослав сокрушенно покачал головой.

– Паршивое дело… – сказал он вслух. – Только взрывов тут не хватало.

И все же иного выхода он не видел. Пробиться сквозь орихалковую дверь было не так уж и сложно, металл не обладал какой-то сверхвысокой стойкостью. Пожалуй, наиболее интересной его особенностью было абсолютное презрение к коррозии. Даже с помощью ацетиленовой горелки взрезать эту дверь не составило бы труда. Только где ее взять? А подручными средствами… доступная ему магия не слишком подходила для тонкой работы, но выбирать было не из чего. Отойдя от дверей подальше, он метнул в дверь боевую звезду – самую маленькую, какую только мог, на грани затухания. Взрыв в замкнутом помещении громыхнул так, что чуть не лопнули барабанные перепонки. Все вокруг заполнилось удушливым дымом, из глаз покатились слезы, Ярослав закашлялся.