Рожденная чародейкой - Фарланд Дэвид. Страница 107

Габорн говорил, что это послания — Земля страдает. Но если слабые толчки — признак страдания Земли, думала Иом, что же значит сотрясение столь сокрушительной силы?

Интуиция подсказывала ей, что между всеми этими случаями существует какая-то связь. И она всячески пыталась унять тревогу.

Земля еще содрогалась и по всему городу пылали пожары, когда сквозь толпу, собравшуюся во дворе перед Королевской Башней, к Иом протолкался высокий, сухопарый старик в синем с серебряными звездами одеянии звездочета. На грудь его ниспадала длинная седая борода, взгляд был проницателен и зорок.

Управляющий Уэстхэвен наклонился к ней и прошептал:

— Это мастер очага Дженнэйс из Палаты Звезд. Должно быть, пострадала и его смотровая башня. Однако я позволю себе напомнить вашему величеству, что их постройки никогда не ремонтируются за счет казны. Все расходы Дома Разумения оплачивают его патроны.

Иом кивнула.

Звездочет, приблизившись к ней, сказал с фересийским акцентом:

— Ваше величество, молю меня выслушать. Затруднение у нас великое, небывалое затруднение.

— Чем я могу помочь вам, мастер Дженнэйс?

— Не знаю даже, с чего начать, — растерянно сказал звездочет.

«Разумеется, — подумала она. — Фересийцы никогда не знают, с чего начать и чем закончить, и как подойти к главному».

— Пострадала ваша смотровая башня?

— Обсерватория? Все перемешалось — чертежи, свитки. А пожар? Мой помощник чуть не погиб, когда спасал карты. Мы будем наводить порядок месяц потом! Пожар тушили водой, и что не сгорело, то размокло… но… э-э-э… это же не ваша забота? Я не уверен, что это должно вас заботить.

— Я тоже, — сказала Иом вполне искренне, ибо о затруднении его имела пока не больше представления, чем в тот момент, когда он к ней подошел.

Он оглянулся на стоявших вокруг него слуг и прошептал:

— Ваше величество, можем ли мы поговорить наедине?

Иом кивнула, и они вдвоем отошли в угол двора, в тень пекановых деревьев у стены.

— Миледи, — сказал он, — что вы знаете о звездах?

— Что они очень красивы, — сухо ответила Иом.

— Да, — сказал Дженнэйс. — Может быть, вы знаете таккже, что, когда сменяются времена года, созвездия передвигаются по небу. В начале года Элвинд скачет над северными горами. А в середине лета он находится практически над головой.

— Знаю, — сказала Иом.

— Тогда с большим… замешательством я должен доложить, что звезды стоят неправильно.

— Что? — спросила Иом.

— Сегодня ночью звезды стоят неправильно. Все совершенно не так. Сегодня третья ночь месяца Листопада. Но по нашим чертежам звезды расположены, как в двадцатую ночь месяца Урожая, что была две недели назад.

— Что это значит? — спросила Иом. — Может быть, неверны чертежи? Может…

— Чертежи верны. Я их проверял сто раз. На ум приходит только одно объяснение, — сказал Дженнэйс. — Мир движется в небесах по новому пути. Даже луна… по моим предварительным расчетам…

Иом забыла обо всех делах, которые ее только что волновали. Долго смотрела на звездочета, не в силах слова молвить, потом кое-как выдавила:

— И что же теперь делать? Дженнэйс покачал головой.

— Что… мы сделать не можем ничего. Но ваш муж — Король Земли.

Иом вдруг вспомнила слова Аверан. Великая Истинная Хозяйка связала Руну Опустошения с Рунами Неба и Ада. Она хочет создать новый мир, в котором люди не смогут выжить.

Неужели это она сумела при помощи чар свернуть Землю с ее пути в небесах?

— Конечно, — сказала Иом. — Я… немедленно пошлю ему весть.

Если это сделала Великая Истинная Хозяйка, разве Габорн ее остановит? Он потерял почти все свои силы.

Звездочет повернулся и ушел, а Иом в отчаянии окинула взглядом двор. И кликнула вестника, собираясь написать Габорну письмо.

Но едва начав обдумывать послание, она поняла, что не скажет мужу ничего нового.

Он и сам уже предупреждал Иом, что все люди погибнут, если он не убьет повелительницу опустошителей. Опасность была ведома ему не хуже, чем ей.

«А если нет?» — подумала она. Ведь Габорн только чувствовал опасность, но не знал, откуда исходит угроза. А почти все его Избранные из Мистаррии находились сейчас близ Карриса. И почувствовать опасность, угрожавшую Морскому Подворью, например, он никак не мог. Она стала думать, что скажет Габорн, когда она предупредит его об опасности, нависшей над столицей. Велит ей уехать или остаться? А что он скажет, когда узнает, что сам мир сошел со своего пути?

Тут во дворе появился Гримсон, ведя за собой Способствующего.

— Миледи, — крикнул он. — Мы передали дары, которые хотел Габорн.

Мысли Иом смешались. О дарах она совсем забыла. Габорн приказал подготовить векторов для Аверан. И сейчас нужно было отправить этих векторов вместе со Способствующим к нему.

— Седлайте лошадей и отправляйтесь немедленно, — сказала она Гримсону. — Дорога каждая секунда.

— Миледи, — отвечал Гримсон, — векторы не спали всю ночь. Я бы не хотел, чтобы кто-нибудь свалился на всем скаку с лошади. Может быть, запрячь королевские кареты? В них ехать немногим медленнее, чем верхом.

— Отлично, мы поедем в каретах.

— Мы?

Иом казалось, что мир уже разваливается вокруг нее на части. Габорн отослал ее сюда, в «безопасное место». Но землю трясет, рушатся башни, падают звезды. Мир сошел со своего пути.

В нем не осталось ни одного безопасного места.

Ее место — рядом с Габорном, но она не может пойти с ним в Подземный Мир. Там она будет ему только помехой. Он же — по-прежнему Король Земли, хотя сил у него стало меньше, и только он один в состоянии справиться с госпожой опустошителей.

Но что-то она все-таки тоже может сделать вместо того, чтобы сидеть здесь и ждать неизвестно чего. Иом оглянулась, посмотрела на управляющего Уэстхэвена, который, не дождавшись ее, уже давал указания каким-то лордам. Он знал свое государство лучше, чем она.

— Гримсон, — сказала она твердо, — собирайте мою свиту. Я еду с вами. Мне нужно поговорить с Габорном.

Иом написала записку Уэстхэвену, прося его подготовиться к возможному нападению с моря, и передала ее с пажом.