Братство волка - Фарланд Дэвид. Страница 82
Миррима очнулась во рву, лицом вниз в холодной воде. Ощутила вкус этой воды, запах водорослей.
Все тело у нее болело. Смутно припоминая свое падение, Миррима решила, что, должно быть, переломала себе все кости, а потом каким-то образом скатилась в воду. Кругом было темно.
Где-то рядом ржала и билась в воде ее лошадь. Миррима, как поплавок, покачивалась на поднятой ею волне.
«Я умираю», — равнодушно подумала она.
Плавая в глубокой, холодной как лед воде, она закоченела. И почувствовала ужасную слабость.
Не было сил даже пошевелиться. Миррима тщетно пыталась поднять руки и плыть к берегу, к крепостной стене, куда угодно. Но в этой кромешной тьме ничего не было видно.
Над головой бушевал ветер, поднятый гигантскими крыльями ждавшего где-то поблизости чудовища.
И совершенно не имело значения, куда плыть.
Миррима все же пыталась бороться за жизнь, но вскоре поняла, что тонет.
«Ну и пусть, — подумала она. — Утону и стану одним из призраков Даннвуда».
После смерти она утратит дары. Сестры будут рады получить обратно свою красоту. К матери вернется ум. Они снова станут жить в маленьком домике под Баннисфером, перебиваясь с хлеба на воду, и, может быть, будут счастливы. Почему бы ей и не умереть?
Миррима погрузилась в подводную мглу рва.
Мимо проплыл осетр, коснулся ее руки и метнулся прочь. Всколыхнул воду — Миррима ощутила ее движение — и тут же вернулся обратно. И принялся медленно плавать вокруг, выводя какой-то замысловатый узор.
— Привет! — подумала Миррима. — Я умираю.
Она закрыла глаза и лежала неподвижно, чувствуя, как коченеет тело. Холодная вода сняла боль в мышцах, даже кости перестали болеть.
«Ах, как хорошо, — думала Миррима. — Мне бы еще чашечку чая».
На мгновение она даже задремала, но тут же, вздрогнув, очнулась.
Стало немного светлее, и можно было уже что-то разглядеть. Она лежала на илистом дне.
Подплыл осетр и остановился, уставив на девушку круглые глаза цвета кованого серебра. Он был очень большой, больше Мирримы, и, глядя на нее, открывал и закрывал рот, окаймленный свисающими усами.
Она удивилась, что еще жива. Разум прояснился, легкие отчаянно требовали воздуха. Мимо, кружась в неистовом танце, проплыли еще две рыбины.
Миррима вспомнила руны, которые они выводили.
Защита, исцеление. Они их писали весь день, снова и снова. Защита и исцеление. Могущественные чародеи вод.
Поняв, что осталась жива, Миррима забеспокоилась об остальных. Она посмотрела наверх. До поверхности воды было футов тридцать. Почти все небо по-прежнему укрывала тьма.
Девушка оттолкнулась ото дна и всплыла.
Закашлялась, прочищая легкие.
Под водой тело казалось невесомым. Но плыть в одежде было довольно тяжело. Она замолотила руками по ледяной воде, правя к зарослям рогоза, где можно было выбраться на берег.
Промокшая одежда тянула вниз, словно кольчуга. Миррима вдруг увидела, что лук ее и стрелы тоже плавают во рву. Половина стрел высыпалась из колчана.
Выловив оружие, она добралась до берега и рухнула в зеленую траву. От холода ее била дрожь. С неба посыпался град.
Миррима подняла глаза. Вокруг царила темнота, но гуще всего она была над Королевской Башней.
Девушка поднялась на колени. Конь ее все еще барахтался во рву. Чудо, что после удара молнии он остался жив. Правда, Миррима знала одного человека в Баннисфере, в которого молния попадала трижды и который отделался всего парой ожогов да онемением лица. Ее скакуну тоже повезло, хотя, может, и его исцелили своим колдовством чародеи вод.
Поодаль в поле виднелись трупы сэра Доннора и его лошади. Чтобы понять, что они мертвы, на них не надо было смотреть дважды. Сэр Доннор был разрублен на несколько частей, а лошадь и на лошадь-то больше не походила.
Миррима кое-как встала на ноги, натянула лук и наложила стрелу.
Конь ее наконец выбрался на берег и с испуганным ржанием поскакал прочь от замка к холмам, где укрывался Джурим. А Миррима повернулась и через мост побежала в замок Сильварреста.
Хромой мальчик разглядывал жилье чародея, пучки трав, свисавшие с балок, плетеные корзины с уже высушенными травами на полке над очагом. Иом вспомнила, что утром Биннесман ходил в лес за растениями, и беспомощно огляделась в поисках чего-нибудь похожего на оружие. Она надеялась, что чародей оставил свой посох, но и того нигде не было видно.
Она увидела на скамейке мешок, кинулась к нему. Утром Биннесман нес в нем травы. Иом вывернула мешок. Оттуда посыпались листья золотого лавра, корешки, кора, цветочные лепестки — жалкие остатки.
Она нагребла горсточку и прижала кулак с травками к груди. Прислушалась. В ушах отдавался стук сердца. Мальчонка тихо скулил от страха. По замку пронесся ветер, в очаге затрещал огонь.
«Опалы остались в спальне», — подумала Иом, вспомнив, как они пылали в руках Биннесмана. Камни эти были похуже тех, которые чародей выбрал для себя, но, может, они хоть немного защитили бы ее.
Наверху послышались шаги, чья-то тяжелая поступь. Сердце у нее подпрыгнуло.
Биннесман? Вдруг это Биннесман? Или… или это Победитель?
Шаги приближались.
«Не может же это быть Темный Победитель, — сказала себе Иом. — Его место в небе. Он должен сидеть на крыше, как граак, размахивая крыльями. С чего бы он спустился на землю и вошел в дверь, как… как какая-нибудь служанка?»
«Он идет за тобой», — сказал голос Габорна.
Чудовище тяжело ступало по полу. Она услышала, как когти его заскребли дверь, ведущую к подвалу. Услышала, как оно принюхивается.
Дверь треснула и упала. Обломки дерева с грохотом разлетелись по лестнице.
Темный Победитель двинулся дальше.
Где-то наверху завывал ветер.
И вдруг он затих. Все успокоилось. Однако дышать по-прежнему было трудно — как перед грозой.
За дверью раздался низкий нечеловеческий голос:
— Я чую тебя, женщина.
Иом с трудом удержалась от крика. Она снова огляделась в поисках оружия. Ничего — ни меча, ни булавы, ни лука, ни дротика. Биннесман не был воином.
Его оружием была магия.
За дверью слышалось дыхание чудовища.
— Ты понимаешь мою речь? — спросило оно