Специалист (СИ) - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga". Страница 24

Все всё поняли. Мы разбились на две группы: я с Жаном пошел в мастерские, а крепыш и Сайрус - на склад запчастей.

- Схему коридоров рисовать?

- Схему я тебе сам нарисую, потом. Ищем все, что может резать и долбить. Встречаемся в трюме.

Торговцы работали слаженно, как бригада хороших монтажников. Резаки не замолкали ни на минуту, двадцать четыре часа в сутки. Я правил насадки так быстро, как мог, и молился, чтобы кто-нибудь из мужиков не заснул с "пушкой" в руках. Когда один резак сдох, нам пришлось работать с перерывами, чтобы давать уцелевшим остыть. Броневые плиты, перекрывающие вход в рубку, удалялись слой за слоем, но до конца было еще далеко. После сорока восьми часов работы я велел всем не выдуриваться и лечь поспать. Никто не стал спорить.

Мы спали тут же, в коридоре перед развороченным тамбуром. Сайрус долго не мог угомониться, выстукивая дробь по резиновому коврику, словно считал даром потраченные секунды. Я был спокоен, как слон (вентиляция отлично справлялась с дымом от резаков, значит, регенераторы были еще далеки от предела) и дрых три часа к ряду без сновидений. Торговцы попеременно считали меня идиотом, гением или сумасшедшим. На вскрытие дверей у нас ушло без малого четверо суток.

Последний лист пластика отодрали и унесли. Дым рассеялся. Передо мною перемигивалась огнями рубка звездолета и она была МОЯ. Я тщательно вытер о штаны изрезанные стружкой пальцы.

- Не стоит ли нам…

- Заткнись.

Это была моя работа, только моя. Пытаться без спецсредств взломать бортовой компьютер - дело дохлое, аварийных кодов у меня не было, но я точно знал - ни один инженер не отдаст жизнь экипажа на откуп электронике. Эпоха Освоения отучила людей доверять автоматам. Риск захвата звездолета ничтожен по сравнению с возможностью оказаться запертыми в большой консервной банке из-за дурацкого сбоя программы. На поиск пропавших могут уйти годы, а те, кто не получил твой груз, помощи вообще не дождутся. Короче, звездолет может летать без бортового компьютера, надо только знать - как. Мне нужно было выудить из системы запись полета и координаты, хоть какие-нибудь, а потом вручную рассчитать следующий прыжок. Я принес в рубку всю найденную по каютам бумагу, ручки, карандаши, маркеры. Сразу, пока мозги свежие, записал на салфетке двенадцать основных констант и координаты пяти Внешних Миров, известные мне на память.

- Вы хоты бы приблизительно знаете, в какой системе находится Селена-5?

За полгода мне не удалось этого выяснить.

- Система Бакарты-8, - ответил Рено.

- Точно?

- Гарантирую. Координаты прибытия были прописаны в контракте. После того, как нас повязали, мы болтались в пределах одной системы.

- Координаты помнишь? - он посмотрел на меня как на идиота. - Ладно, забудь.

Не получив кодов доступа, компьютер запустился в аварийном режиме. Бесконечные столбики цифр и символов, никаких пояснений или дружественного интерфейса. Среди монбланов цифрового мусора содержалось все. Сайрус тихо застонал. Я хмыкнул и потребовал:

- Кофе!

Это было покруче любого экзамена. После трех суток работы с резаком, после знакомства с полицейской химией и наркотиком, мне следовало реконструировать характеристики корабля, опираясь на данные последнего прыжка и их результат. Потом по памяти составить матрицу восьмого порядка и решить ее, без помощи калькулятора и бумажных таблиц. Если я ошибусь больше, чем в третьем знаке, никакое чудо нас не спасет.

Каждые полчаса я делал перерыв, пил кофе и ходил по рубке, размахивая руками и ногами. Перед тем, как начать окончательную проверку, лег и проспал минут сорок.

Оберточная бумага, салфетки и бланки кончились. Я переписал результаты расчета на обратной стороне репродукции Пьерсо "Последний старт". Оч-чень соответствует… Время выходило, рано или поздно корпоранты отыщут опытного навигатора, который объяснит им, что далеко улететь мы не могли. Звездолеты прилетают на Селену-5 регулярно, они воспользуются следующим и… Я бодро кивнул торговцам на противоперегрузочные кресла.

- Все, ребята! Пакуйтесь.

- Ты…

- Отсюда данные ввести нельзя. Я постараюсь вернуться до старта.

Или мне придется перенести ускорение, болтаясь по коридорам. Шлеп, шлеп…Я дошел до машинного отделения бодрым шагом, убедился, что отсчет пошел и рысью помчался в рубку. Где-то на счете "десять" я плюхнулся в капитанское кресло и позволил фиксаторам обмотать меня с ног до головы.

Капитанское кресло…

Мертвая рубка, увечный корабль. Слепые экраны со всех сторон, только на одном беззвучно бежала череда цифр. В ней была заключена жизнь и заключена смерть.

- Куда мы летим? - хрипло спросил Рено. Его только теперь это интересует?

- Торонга.

- Клево…

Привод взревел, разгон начался, и после этого уже невозможно было ни дышать, ни говорить.

Глава 15

Курсант Рейкер не вернулся в Академию. Невнятно-агрессивный адвокат "Пан-Галаксис" обреченно пытался отбить обвинения в похищении и убийстве, но Белый Шакал не собирался судиться с корпорацией, а значит и в доказательствах не нуждался. На волне общественного возмущения, рейтинг Линдерна подскочил до небес. Скандал прорвался в информационную сеть Федерации, заполнил ленты новостей и темы дискуссий. Сотни писак перемывали кости Челленджерам, брали интервью у однокашников Рейкера, предавали гласности все новые и новые факты деятельности корпораций, Планетарного Контроля. Директор перестал смотреть новости и горячо надеялся, что хотя бы часть леденящих кровь историй - газетные утки. В каком состоянии пребывали обыватели, страшно было даже думать. Почти все взрослые люди имеют детей и почти все дети проходят период подросткового бунта и социальной безответственности. Мысль о том, что кто-то терпеливо ждет этого момента для того, чтобы продать твоих отпрысков в пожизненное рабство, даже очень законопослушных граждан приводила в неистовство.

"Билль о Занятости" был отменен Сенатом даже без смены состава, никакое корпоративное лобби не могло бы этому помешать.

Сенатор Линдерн выдвинул себя кандидатом в Президенты Федерации.

Директор слушал выступление Линдерна перед сенатской комиссией с некоторым замешательством. Белый Шакал был в ударе, его речь была гениальна, а владение аудиторией - виртуозно. Он умудрился сделать полдюжины взаимоисключающих заявлений так, что каждое из них казалось непреложной истиной. "Они говорят, что Рейкер сбежал? Ну вот! Мы же предупреждали, что его удерживают против воли!" "Они клялись, что через месяц Рейкер будет здесь! Мы сомневались с самого начала! Что показали бы эксперты при осмотре тела?" Перевозбужденное воображение зрителей само могло нарисовать себе версию по вкусу, в зависимости от того, что именно они считали наиболее ужасным. Председатель дважды пытался заткнуть сенатора, и оба раза Линдерн, с возмущением, отвергал призывы к спокойствию. Аудитория кипела.

- Такую бы энергию, да в мирных целях! - хмыкнул Ящер. - Как вы думаете, что он станет делать, когда станет Президентом?

Директор неопределенно повел плечами. Его преследовали видения всеобщей анархии и коллапса государства. Ничего, утешал он себя, Федерация большая, и за время своего существования повидала множество безответственных политиков и амбициозных интриганов. Авось и сейчас не развалится. Главу Академии угнетало, насколько далеко ушли события от первоначального сценария. Нет, он не сомневался в том, что они сделали нужное дело. Только сделано все было как-то… Эх… Не солидно, что ли. Директор твердо решил подать в отставку, как только страсти немного успокоятся. Например, в будущем году. Естественно, если Совет не выдвинет на его места Декана навигаторов.

В отличие от своего начальника, Фриц Харпер не считал, что преподаватель Академии должен быть вне политики. Почему, собственно? Делать-то летом все равно было нечего. Впрочем, назвать воскресные пикники "политикой" мог только очень извращенный ум. Харперу оставалось только гадать, что такого находил сенатор в его обществе. По крайней мере, шашлыки у Линдерна выходили отличные, да и поговорить с умным человеком всегда приято. Кто знает, вдруг он и правда станет Президентом.