Наследница Теней - Бишоп Энн. Страница 18

– Попробуй-ка вот это, – попросил Сэйтан, сунув чашку в руку своему старому другу.

– Зачем? – удивился Андульвар, с подозрением глядя на чашку. – Что это?

Проклятая эйрианская недоверчивость.

– Это тоник, который Джанелль сделала для меня. Она говорит, я по-прежнему выгляжу изможденным.

– Так и есть, – проворчал Андульвар. – Поэтому лучше выпей.

Сэйтан скрипнул зубами.

– Пахнет неплохо, – задумчиво произнес Протвар и невольно прижал крылья под угрожающим взглядом Повелителя.

– На вкус тоже очень даже ничего, – произнес Сэйтан, пытаясь судить беспристрастно.

– Тогда в чем проблема? – поинтересовался Джеффри, скрестив руки на груди. Он нахмурился, изучая чашку, и густые черные брови в точности повторили очертания треугольника волос на лбу. – Ты боишься, что она недостаточно обучена, чтобы изготовлять нечто подобное? Думаешь, девочка в чем-то ошиблась?

Сэйтан поднял одну бровь:

– Мы же говорим о Джанелль.

– А… – протянул библиотекарь, вновь глядя на чашку, но теперь уже с долей беспокойства. – Верно.

Сэйтан подал ему чашку.

– Скажи мне, что думаешь об этом.

Андульвар упер руки в бока.

– А почему ты так хочешь поделиться им с кем-нибудь? Если с тоником все в полном порядке, почему бы тебе самому его не выпить?

– Я и пью. Каждый день на протяжении последних двух недель, – проворчал Сэйтан. – Просто средство оказалось чертовски… сильнодействующим.

Последнее слово прозвучало умоляюще.

Джеффри взял чашку, сделал маленький глоток, посмаковал теплую жидкость и проглотил. Он передал чашку Андульвару и в тот же миг закашлялся, прижимая руки к животу.

– Джеффри?! – Встревожившись, Сэйтан подхватил Хранителя за руку, когда тот покачнулся.

– Скажи, я должен себя чувствовать именно так? – пропыхтел он.

– Как? – осторожно уточнил Повелитель.

– Как будто на желудок обрушилась лавина.

Сэйтан вздохнул с облегчением:

– Это, к счастью, продлится недолго, к тому же тоник и впрямь обладает удивительными целебными свойствами, но…

– Но первое ощущение несколько нервирует.

– Именно, – сухо согласился Жрец.

Андульвар пристально посмотрел на обоих Хранителей и пожал плечами, а затем взял чашку, сделал глоток и передал Протвару. Тот, в свою очередь, отпив немного, вручил ее Мефису.

Когда чашка вновь оказалась в руках Сэйтана, в ней осталось две трети напитка. Повелитель вздохнул, сделал глоток и поставил сосуд на пустующий старинный столик.

«И почему Дрейка не кладет на него груду всякой чепухи, как все нормальные люди?» – кисло подумал Сэйтан. По крайней мере, тогда можно было бы спрятать эту чертову штуковину, раз уж Джанелль наложила на нее какие-то хитрые чары, не дающие заставить ненавистный сосуд исчезнуть.

– Огни Ада, – наконец высказался Андульвар.

– Что она туда намешала? – спросил Мефис, потирая живот.

Протвар пристально смотрел на Джеффри.

– Знаешь, такое чувство, что еще чуть-чуть – и у тебя появится румянец…

Джеффри едва не прожег эйрианского Предводителя негодующим взглядом.

– Так… зачем вы вообще ко мне пришли? – наконец поинтересовался Сэйтан.

Они тут же вспомнили об официальной цели своего визита и заговорили все одновременно:

– Видишь ли, Са-Дьябло, эта несносная девчонка…

– …Для юной девушки это, разумеется, сложный период, я прекрасно все понимаю, но…

– …Совершенно не хочет нас видеть!

– …Почему-то такая робкая…

Сэйтан поднял руку, заставляя их умолкнуть.

За все нужно платить. Глядя на них, Сэйтан прекрасно понимал: он должен рассказать им то, что понял сам на протяжении последних двух недель. «За все нужно платить, – горько подумал он, – но, благая Тьма, разве мы отдали мало?»

– Джанелль еще не исцелилась.

Никто не ответил, и Повелитель невольно усомнился в том, что действительно сказал это вслух.

– Объяснись, Са-Дьябло, – пророкотал Андульвар. – Ее тело в порядке и теперь, когда она вернулась в него, скоро окрепнет…

– Да, – согласился Сэйтан мягко. – Ее тело в порядке.

– Поскольку она, по всей видимости, способна не только на то, чтобы придерживаться основ Ремесла, ее внутренняя сеть должна была остаться неповрежденной, – заметил Джеффри.

– Это так, внутренняя сеть не пострадала, – согласился Сэйтан. Огни Ада… Почему он оттягивает неизбежное? Да потому, что, как только слова будут произнесены, они станут реальностью.

Он наблюдал за тем, как глаза Андульвара загораются пониманием – и гневом.

– Тот ублюдок, который ее изнасиловал, ухитрился разбить хрустальную чашу, верно? – медленно произнес Андульвар. – Он разнес ее разум, и Джанелль оказалась в Искаженном Королевстве. – Он помолчал немного, взглянув на Сэйтана. – Или же… в каком-то другом месте?

– Кто знает, что покоится глубоко в бездне? – горько произнес Повелитель. – Я не из их числа. Затерялась ли она в безумии, или же просто шла дорогами, которые мы все не способны постичь? Невозможно сказать наверняка. Я знаю только одно: она сильно изменилась, иногда бывает трудно увидеть в этой новой девушке прежнюю Джанелль, ребенка, которого мы все любили. Она сказала мне, что сумела собрать хрустальную чашу, и, судя по всему, это действительно так. Но Джанелль не помнит, что произошло у Алтаря Кассандры. Она не помнит ничего о том, что происходило на протяжении нескольких месяцев до той страшной ночи. И что-то скрывает. Именно поэтому девочка отдаляется от нас. Сплошные тени и секреты. Она боится доверять кому бы то ни было из-за проклятых застарелых тайн.

Воцарившееся молчание нарушил Мефис.

– Возможно, – медленно произнес он, – если мы убедим ее иногда собираться вместе с нами в одной из приемных, хотя бы на несколько минут, то Джанелль сможет снова начать доверять нам. Особенно если мы не будем давить на нее или задавать неприятные вопросы, – грустно добавил он. – Скажи, разве запираться в самой себе, живя в собственном теле, лучше, чем блуждать в бездне?

– Нет, – тихо произнес Сэйтан, – не лучше. – Это рискованно. Мать-Ночь, это даже опасно! – Я поговорю с ней.

Андульвар, Протвар, Мефис и Джеффри вышли, договорившись встретиться в одной из малых гостиных. Сэйтан выждал несколько минут, а затем прошел те несколько ярдов, что отделяли его комнаты от покоев Королевы. Как только Джанелль соберет собственный двор, в это крыло не сможет войти без приказа ни один мужчина, кроме ее Консорта, Советника и капитана стражи. Даже ее законный опекун.

Сэйтан тихо постучал в дверь ее спальни. Не получив ответа, он заглянул в комнату. Пусто. Повелитель проверил смежную гостиную. Там тоже никого.

Взъерошив пальцами волосы, он стал гадать, куда могла отправиться его воспитанница. Он чувствовал, что Джанелль неподалеку. Однако Сэйтан успел узнать еще и то, что девушка оставляла такой сильный ментальный след, что иногда было очень сложно угадать, где именно она находится. Возможно, так было всегда, просто они никогда раньше не проводили вместе больше одного-двух часов. Теперь же ее незримое присутствие наполняло всю огромную Цитадель, а темный, восхитительный ментальный аромат был одновременно удовольствием и мукой. Чувствовать ее, мечтать о том, чтобы подарить ей свое сердце и служить одной лишь Королеве, – и быть изгнанным из ее жизни…

Более страшной пытки Сэйтан с ходу не придумал.

И он собрался рискнуть ее душевным покоем, попросив о встрече, не только ради Андульвара, Мефиса, Протвара и Джеффри. Была еще одна причина, никогда не покидавшая его мыслей. Если Джанелль никогда не исцелится до конца, если не сможет выносить прикосновение мужчины…

Он не был тем ключом, который открыл бы эту последнюю дверцу. Разумеется, Сэйтан мог сделать очень и очень многое, но не это. Ключ находился не в его руках.

У Деймона Сади.

«Деймон, Деймон… Где же ты? Почему не пришел?»

Сэйтан уже собрался было повернуть назад и отправиться на поиски Дрейки – она знала, в каком месте Цитадели находятся все ее обитатели, – когда раздавшийся шум заставил его замереть у неплотно закрытой двери в дальнем конце коридора.