Драконья гавань - Хобб Робин. Страница 3
Драконица попыталась представить Тимару Старшей, но ничего не вышло. Юной хранительнице недостает подобающего отношения к драконам. Она непочтительна, угрюма и слишком увлечена собственным мимолетным существованием. Тимара сильна духом, но плохо этим распоряжается. Вторая хранительница, Элис, подходит еще меньше. Даже сейчас Синтара ощущала ее затаенные сомнения и страдания. Женщины Старших хотя бы отчасти разделяли решительность и страстность драконьих королев. Интересно, выйдет ли что из ее хранительниц, задумалась Синтара. Что нужно, чтобы их подстегнуть, испытать их нрав? Стоит ли тратить силы, чтобы выяснить, из какого теста слеплены эти женщины?
Что-то кольнуло Синтару в бок. Она нехотя открыла глаза и подняла голову. Перекатилась на лапы, встряхнулась и снова легла. Когда драконица уже опускала голову, ее внимание привлекло движение в высоком камыше. Дичь? Она присмотрелась. Нет. Всего лишь двое хранителей, пробирающихся с берега в лес. Синтара их узнала. Девушка, Джерд, ухаживает за Верас. Прислужница зеленой довольно рослая для человеческой самки, с короткой щетиной светлых волос. Тимара ее недолюбливает. Синтара знала об этом, но не задумывалась о причинах. С ней был Грефт. Драконица тихонько фыркнула. Этого она сама едва терпела. Может, он и хорошо ухаживает за черно-синим драконом, и начищает его чешую до блеска, но даже сам Кало не доверяет своему хранителю. Все драконы относятся к нему с настороженностью. А вот Тимара разрывается между интересом и страхом. Девушку влечет к нему — и раздражает это влечение.
Синтара принюхалась к ветру, уловила запахи удаляющихся хранителей и прикрыла глаза. Она поняла, куда они направляются.
Ей в голову пришла занятная мысль. Она внезапно нашла способ испытать свою хранительницу, только вот стоит ли растрачивать силы? Может быть. А может, и нет. Драконица снова растянулась на чуть теплых камнях, сокрушаясь, что это не раскаленный на солнце песок. И принялась ждать.
Послание торговца Полона Мельдара Седрику Мельдару, в котором спрашивается, все ли у того благополучно и когда ожидать его возвращения.
Детози, похоже, кое-кого беспокоит судьба неких жителей Удачного, направлявшихся в Кассарик, но, по-видимому, уехавших куда-то дальше. Двое встревоженных родителей сегодня заходили ко мне порознь, обещая награду за скорые вести. Я помню, что ты не в лучших отношениях со смотрителем голубятни в Кассарике, но, может, все-таки выяснишь у него, что слышно о Седрике Мельдаре или Элис Кинкаррон-Финбок. Муж этой Финбок происходит из состоятельной семьи. И добрые вести, возможно, будут щедро вознаграждены.
Глава 1
ОТРАВЛЕННЫЙ
Чавкающая серая грязь липла к сапогам, мешая идти. Лефтрин шагал к сгрудившимся драконьим хранителям, все сильнее отдаляясь от Элис, сражающейся с топкой почвой.
— Метафора всей моей жизни, — сердито пробормотала та и решительно ускорила шаг.
Мигом позже ей подумалось, что еще несколько недель назад она сочла бы подобную прогулку по берегу не только малость авантюрной, но и обременительной задачей. Теперь же она видела перед собой всего-навсего лужу вязкой грязи, причем не такую уж и непроходимую.
— Я меняюсь, — сказала себе Элис и вздрогнула, ощутив согласие Небозевницы.
«Ты слушаешь все мои мысли?» — спросила она драконицу, но ответа не получила.
Женщина задумалась, знает ли драконица о ее симпатии к Лефтрину и подробностях ее несчастливого брака. И тут же решила оберегать свою личную жизнь, не думая на эти темы. А затем осознала всю тщетность подобного подхода.
«Неудивительно, что драконы такого низкого мнения о нас, если им доступны все наши мысли».
«Уверяю тебя, по большей части ваши мысли кажутся нам настолько скучными, что мы не трудимся давать им оценку, — раздался прямо в мозгу ответ Небозевницы, а затем драконица с горечью прибавила: — Мое истинное имя — Синтара. Почему бы и тебе его не узнать, раз уж его слышали все, благодаря Меркору».
Как же это было восхитительно общаться напрямую, разум с разумом, с таким поразительным существом.
«Я так счастлива узнать твое истинное имя, — отважилась на комплимент Элис. — Синтара. Его великолепие воистину соответствует твоей красоте».
Ответом ей было гробовое молчание. Синтара не пропустила ее слова мимо ушей, просто не сочла нужным ответить.
«Что случилось с коричневым драконом? — попыталась сгладить неловкость вопросом Элис. — Он болен?»
«Медная вышла такой из кокона и уже прожила неожиданно долго», — черство ответила Синтара.
«Она?»
«Перестань мне так громко думать!»
Элис едва удержалась от того, чтобы мысленно извиниться. Скорее всего, это лишь еще сильнее досадит драконице. А она уже почти нагнала Лефтрина. Толпа хранителей, собравшихся вокруг коричневого дракона, уже расходилась. Когда Элис поравнялась с капитаном, на страже остались только большой золотистый дракон и его хранительница, девочка с розовой чешуей. Когда Элис подошла, дракон поднял голову и воззрился на нее сияющими черными глазами. Она почти физически ощутила толчок его взгляда. Лефтрин резко обернулся к ней.
— Меркор хочет, чтобы мы оставили коричневого в покое, — сообщил капитан.
— Но… но вдруг бедняжке понадобится наша помощь. Кто-нибудь уже выяснил, что с ним такое? Или, может, с ней?
Интересно, Синтара ошиблась или просто подшутила над Элис?
Золотистый дракон впервые обратился к ней напрямую. Его звучный, словно колокол, голос отозвался эхом у нее в груди, а разум заполнили мысли дракона.
— Релпду пожирают изнутри паразиты, а еще на нее напал хищник. Я сторожу ее, чтобы никто не забывал: драконы — это драконья забота!
— Хищник? — ужаснулась Элис.
— Уходи, — резко бросил ей Меркор. — Это тебя не касается.
— Прогуляйся со мной, — решительно предложил Лефтрин.
Капитан хотел предложить Элис руку, но вдруг отстранился. Ее сердце сжалось. Вот и ущерб от слов Седрика. Несомненно, тот счел своим долгом напомнить капитану Лефтрину, что Элис — замужняя женщина. И его упрек достиг цели. Никогда больше они с капитаном не смогут держаться непринужденно. Теперь оба будут постоянно помнить о приличиях. Даже если бы ее муж, Гест, вдруг объявился здесь во плоти и встал между ними, Элис не ощутила бы его присутствие более явственно.
И не смогла бы возненавидеть его сильнее.
Последняя мысль потрясла Элис. Разве она ненавидит мужа?
Она признавала, что он ранил ее чувства, пренебрегал ею, унижал, и ей совершенно не нравилось подобное отношение. Но ненавидеть? Элис осознала, что никогда не позволяла себе так думать о муже.
Гест был хорош собой, образован, обаятелен и прекрасно воспитан. Для других. Ей же дозволялось тратить его деньги как заблагорассудится, при условии, что она не станет ему досаждать. Родители считали брак дочери удачным, а большинство знакомых женщин завидовали Элис.
А она ненавидит мужа. Вот так вот. Элис некоторое время молча шагала рядом с Лефтрином, пока тот не прокашлялся, нарушая ход ее мыслей.
— Прошу прощения, — машинально извинилась она. — Я задумалась.
— Думаю, от нас мало что зависит, — печально произнес капитан, и Элис кивнула, отнеся его слова к сумятице в собственной душе, однако он продолжил: — По-моему, никто не может помочь коричневой. Она либо выживет, либо умрет. А мы застрянем здесь до тех пор, пока все не решится.
— Так непривычно думать о ней в женском роде. И вдвойне печально, что она больна. Самок драконов осталось слишком мало. Так что я нисколько не возражаю. В том смысле, что я не против застрять здесь.