Ведьма и вампир - Авербух Наталья Владимировна. Страница 41

Глава девятая. Спасение

— Вейма, — настойчиво заговорила Магда, как только солнце прошло половину пути на небе и появилась возможность сделать «обеденный перерыв», не вызывая недовольства клиентуры. — Ты должна мне всё рассказать.

— Там рассказывать нечего, — отмахнулась вампирша. — Ты всё равно не поймёшь, а, если и поймёшь, ничего не сможешь сделать. Он просто меня ужасно оскорбил и унизил. А ещё он опасен. Для нас всех опасен.

— Если даже и так, если он должен умереть, зачем тебе нападать самой? Попроси Лима, он сделает всё за тебя и намного лучше. Ты же крови не выносишь.

— Есть способы убивать без крови, — зло оскалилась вампирша.

— Яд, что ли? Так на оборотней не подействует.

— Нет. Не яд. Не спрашивай, Магда.

— Но зачем самой?

— Незачем мальчишке в это ввязываться.

— Какая забота! — воскликнул Лим, который незаметно вошёл на кухню и теперь хмурился, слушая этот разговор. — Теперь я уже «мальчишка»!

— Мальчишка и есть, — не уступила вампирша. — И ты тоже не ввязывайся не в своё дело. Меня оскорбили, и я отвечу сама.

— Теперь у тебя самолюбие взыграло? Откуда эта жажда мести? Ты же вроде ни капельки не благородная, что за рыцарские замашки?

— Если я простая горожанка, — уязвлено ответила Вейма, — это не значит, что у меня не может быть чувства собственного достоинства. Есть вещи, которые не прощают.

— А вы не прощайте, — посоветовал Лим. — Просто плюньте и забудьте.

— Я не забуду.

— Оставь её. Она всегда поутру злая. Вот поспит немного и одумается.

— Не одумаюсь, — обиделась вампирша.

Не иначе как Враг нашептал оборотню вернуться к ведьминскому дому и приняться кричать под окнами, что Вейма его не так поняла, что он искренне хотел ей помочь, что его не надо бояться и что ему можно доверять. Обитатели домика только-только прилегли отдохнуть — даже Лим, который в последнее время так уставал, что редко тратил день на прогулки. Крик оборотня пробудил всех троих. Вампир повернулся на другой бок, накрыл голову подушкой и употребил все свои способности на то, чтобы вообще ничего не слышать. Ведьма поднялась и постаралась незаметно прокрасться к месту будущей драмы, но вмешиваться пока не решилась. Реакцию Веймы не мог бы предугадать никто.

— Вейма! — в который раз прокричал оборотень. — Выйди! Не бойся меня! Клянусь, я никогда не причиню тебе вреда!

Что-то заставило следователя оглянуться. За его спиной стояла вампирша — бледная, утомлённая несколькими днями недосыпа и бесконечными тревогами. Синевато-чёрные тени полукругами легли вокруг тёмных глаз, рот алел ярким пятном на бескровном лице. Но во взгляде девушки светилось что-то необычное, и этим чем-то была любовь. Нежность, от которой разрывалось сердце. Страсть, такая сильная, что воздух казался осязаемо ею наполнен. Доверие, которого оборотень так добивался. Он и сам не заметил, как сделал шаг навстречу возлюбленной.

Если бы девушка резко изменилась, если бы она стала неописуемо прекрасной, желанной, притягательной, следователь мог бы заподозрить особенные вампирские чары. Но Вейма оставалась такой же, как и ночью, разве что вынула из сундука лучшее городское платье: об этом оборотень догадывался по еле уловимому затхлому запаху. Да и не действует на проклятых сила проклятых, а притворство…

Они встретились и обнялись. Следователь внимательно посмотрел в тёмные глаза вампирши, но они были наполнены одной только любовью. Ни тени злобы, коварства, неискренности не было в этих глазах. Так не притворяются.

Вейма что-то шептала так тихо, что даже оборотень не мог расслышать. Нежно погладила любимого по щеке и осторожно отняла руку, когда он попытался её удержать. Тонкие пальцы осторожно заскользили по плечам.

Магда с кухни завистливо наблюдала за этими мгновениями чистой нежности. Надо бы уйти и завесить окна, потому что дальше смотреть уже неприлично. Она так и сделала, но, потом, не удержавшись, откинула занавеску, чтобы бросить последний взгляд на чужое счастье. Любовь — что может быть прекрасней?..

Оборотень даже не заметил, когда пальцы вампирши уверенно легли ему на горло. Вейма улыбнулась и что было сил сдавила «возлюбленному» шею. Глаза девушки по-прежнему выражали нежность. Ни тени злобы, ненависти или торжества в них так и не появилось. Зато для самого оборотня мир заслонила предсмертная темнота. Он вцепился в руки девушки и попытался оторвать от своей шеи, но она слишком крепко держалась — всё также не теряя нежности на красивом лице. Следователь Совета запоздало вспомнил, что любовь вампира означает гибель для возлюбленного, но это была его последняя разумная мысль. Прежде, чем он догадался броситься на землю и подмять Вейму своим весом, девушка, поморщившись, оторвала оборотня от земли. Теперь малейшее движение сломало бы ему шею — если он не задохнётся раньше. Следователь тщетно пытался глотнуть воздуха, сказать хотя бы ещё слово, попросить о пощаде…

Сквозь всё усилившийся звон в ушах оборотень услышал отчаянный вопль ведьмы:

— Вейма!!! Что ты делаешь?! Немедленно прекрати!!! Лим!!! Лим!!! Немедленно сюда!!! Вейма с ума сошла!!! ЛИМ!!! Помоги-и-и-и!!!

Сознание медленно, очень медленно возвращалось к оборотню. Болело горло, кружилась голова, а открывать глаза следователь просто боялся. Враг ли создал их разновидность проклятых, Защитник ли, Творец, безымянный ученик или «гармоничное самоорганизующееся устройство мира», о котором говорили вольнодумцы в Университете, он, оно или они не предусмотрели возможности удушения. Может быть, следователь Вир вообще был первым оборотнем, которого пытались задушить — и чувствовал себя совершенно беззащитным перед этим способом убийства. На самом же деле он проявил необыкновенную выносливость, человек бы давно умер.

— Вейма, это безобразие! — ругалась Магда. — Это отвратительно, гадко, мерзко! Я не понимаю, как ты могла! А ещё на меня ругалась, когда!..

— Тс-с! Он может притворяться или уже приходить в себя, — предостерёг вампирёныш.

— Зря вы меня оттащили, — злилась Вейма. — Лучше его добить, и как можно скорее!

— У тебя совесть есть? О нас ты подумала?

— А вы обо мне?! Знаете, что он ночью сказал? Да после такого я бы его на кусочки разрезала, если б могла!

— Да что же он вам сказал? — Лим стоял между вампиршей и оборотнем, готовый, если понадобится, оттащить начальницу от несостоявшейся жертвы. Впрочем, он подозревал, что на вторую попытку у Веймы не хватит сил. — Слова — не повод убивать ни человека, ни оборотня. Вам стоило быть уравновешеннее.

— Ах, не повод?! — взвилась Вейма. — Да этот мерзавец заявил мне, что я не могу сама позаботиться о себе, что я беспомощнее слепого котёнка, а потому должна доверить это дело тем, кто сильнее, умнее и больше соображает. Тому то есть. То есть этой скотине, которую вы не дали прикончить! Ему, мол, нужна женщина, и я вполне подойду. И, осчастливив меня этой гнусностью, велел немедленно рассказывать всё, что я знаю об инквизиторе, о нападении, о вас, о бароне и всех жителях его владений! Он поймёт, что делать с этими сведениями, уж как-нибудь решит за меня, как я буду дальше жить! И после этого вы хотите, чтобы я его пощадила?!

Оборотень приоткрыл глаза, но ничего не увидел. Всё было не так; половина его слов была всего лишь шуткой, которую раздражительная вампирша не поняла. Дразнить живую смерть оказалось опасней, чем он думал…

Не встретив одобрения товарищей, Вейма гордо развернулась и ушла в домик. Отсыпаться.

— Он сделал ей предложение? — недоумённо проговорил Лим.

— Непристойное, — согласилась ведьма.

— Магда!

— От оборотней другого не жди. Ну, очухался?

Следователь с трудом сел и закашлялся.

— Паршиво? — посочувствовал Лим.

— Добился своего? — безжалостно прокомментировала ведьма. — Поухаживал?

— Отстаньте от него, — отдёрнул практикант. — Человек… тьфу, то есть оборотень, еле дышит.