Изгнанники - Удовиченко Диана Донатовна. Страница 15

– Так что? Смотрю, вы здесь в рукопашном бою состязались? Разомнемся?

Смуглокожий ученик оказался более осведомленным о природе орков. Или, может, просто умнее был.

– Не стоит, Ник, – спокойно произнес он. – Клянусь худыми сапогами Десида, Костолом не одобрит.

Я прислонила фламберг к стене, грозно взглянув на Ала. Затем поставила рядом лук и колчан. Остановилась посреди зала и приглашающе развела руки. Ник еще раз хохотнул и медленно двинулся ко мне, маня раскрытой ладонью. Отвлекал, значит. Не двигаясь с места, я внимательно рассматривала противника. А он силен. Ростом почти с меня будет, в плечах примерно такой же. Но рыхловат. То есть это почти незаметно из-за груды мускулов, но вот в длительном бою, где требуется выносливость, я бы поставила на Ала. Этого Ника надо гонять побольше, бегать заставлять, что ли. И негибкий он какой-то. Двигается, как страдающий запором медведь после зимней спячки. А ведь рукопашный бой – это не только тупая сила. Скорость и гибкость едва ли не важнее.

Наконец Ник приблизился ко мне и с воплем:

– А ничего баба-то! – обхватил поперек туловища, пытаясь бросить на пол.

Дурак он, что ли? Хоть бы руки мне попытался прижать. Я ударила его ребром ладоней по ушам – так, не очень сильно, но чувствительно. От боли парень ослабил хватку и тут же получил удар головой в лицо. Подсечка завершила дело, и Ник рухнул мне под ноги. Я шагнула назад, наблюдая за тем, как он ощупывает физиономию. Будь это настоящая драка, его следовало бы добить. Но мы ведь на учебном бою, правда? Костолому вряд ли понравится, если я с порога начну калечить его подопечных.

– Ах ты, гнида зеленая! – взревел Ник и ринулся вперед.

Ну чего ему мой цвет дался? Ученик разошелся не на шутку. Если первое его нападение больше походило на игру или пробу сил, то теперь он решил взяться за меня всерьез. Некоторое время мы ходили по кругу, делая обманные движения. Нападать первой я не собиралась. К чему? Пусть он попотеет, больше вымотается. А выдержка, как меня учил отец, одно из условий победы. Как я и ожидала, Ник не сдержал своей злобы на зеленую наглую бабу и, прыгнув вперед, левой рукой ухватил меня за грудки, правую занеся для удара. Уклонившись от его кулака, я ударила парня ногой в колено, оторвала от себя его руку и вывернула ее назад. На какой-то миг во мне вспыхнуло желание сильнее надавить на локоть. Но я сдержалась. Толкнула вперед, отпустив руку и придав скорости легким пинком под зад. Ник перекувырнулся через плечо и вскочил, горя желанием продолжить бой. Боковым зрением я заметила, как кто-то вошел в зал, и решила закончить представление. Выхватив из-за пояса кнут, своим любимым ударом по ногам подсекла противника. Ник снова упал, отчаянно ругаясь и грозя мне скорой жестокой расправой.

– Достаточно, – прогудел низкий хрипловатый голос. – Вы приняты в школу мордобоя, леди. А от тебя, Ник, я ожидал большего.

В дверях стоял немолодой широкоплечий человек. Короткий ежик седых волос, загорелое лицо, прорезанное глубокими морщинами, кривой, неоднократно переломанный нос, твердый подбородок и острый, недобрый взгляд светлых глаз – Вельш Костолом выглядел настоящим воином.

Поверженный ученик запротестовал:

– Это был нечестный бой! Она ударила кнутом!

– Когда на тебя нападут по-настоящему, ты тоже будешь следить за тем, чтобы все было честно? – скривился хозяин школы. – А я считал тебя одним из лучших.

Ноздри Ника раздулись, как у разозленного быка, на скулах заиграли желваки, зубы сжались чуть не до скрежета. Я сочла нужным вмешаться:

– Он прав, наставник. Это действительно был нечестный бой.

Светлые брови Костолома вопросительно приподнялись:

– Вот как?

– Да, наставник. Орки от природы гораздо сильнее людей, а еще мы рождаемся воинами и с детства учимся драться. Только я знала об этом, а твой ученик – нет. Он продержался очень долго. Немногие смогли бы сделать больше.

Вельш неопределенно хмыкнул, Ал восхищенно присвистнул, помянув Тира с Белионом. Освободив ноги от хлыста, Ник поднялся и уставился на меня, словно прикидывая, ринуться ли снова в драку, невзирая на запрет Костолома, или подождать до следующего раза. Я разрешила его сомнения, сделав шаг вперед и протянув руку. Немного помявшись, он ответил пожатием.

– Обучение в школе мордобоя стоит пять золотых, леди, – произнес Вельш.

Кивнув, я отвязала от пояса мешочек с деньгами и сунула туда пальцы. Пальцы наткнулись на что-то гладкое, издающее легкий шелест при прикосновении. Я вытащила наружу уже изрядно помятый белый конверт и протянула Костолому:

– Да, чуть не забыла. Это тебе, наставник.

Тот развернул письмо, оставленное мне Свиртлом, и быстро его просмотрел. Поднял на меня глаза, внимательно изучил с головы до ног, затем снова углубился в чтение.

– Пойдемте в мой кабинет, Мара. Есть разговор.

Костолом резко развернулся и вышел. Подхватив фламберг и лук, я последовала за ним. Ученики проводили нас удивленными взглядами. Мы поднялись на второй этаж, Вельш толкнул неказистую дверь и пропустил меня вперед, следом зашел сам. Его кабинет был так мал, что, когда мы оба оказались внутри, стало тесно. Сразу видно было, что здесь живет воин. Ничего лишнего: обстановка не богаче, чем в шатре орка. Только вместо шкур, на которых у нас принято спать, здесь стоял узкий топчан. Кроме него и еще квадратной лавки, больше в комнате ничего не было. На постоялом дворе, где я ночевала, и то имелось больше предметов, которые люди называют мебелью. Зато оружия хватало. Стены украшали мечи разных размеров и форм: от огромного, в полтора раза длиннее, чем мой фламберг, двуручника до короткого узкого меча, больше похожего на длинный кинжал. Одноручные мечи, бастарды, сабли и непонятные длинные тонкие штуки, при виде которых я усмехнулась. С таким мечом против ятуна – одного вздоха не продержишься.

– Шпаги, – пояснил Вельш, проследив за моим взглядом.

Он уселся на топчан, указав мне на лавку.

– Итак, – он заглянул в письмо, – Мара, я ошибся… – Он немного помолчал, ожидая моего вопроса. Его не последовало. Одобрительно кивнув, Костолом продолжил: – Я ошибся, называя плату за обучение. По просьбе моего старого друга я буду заниматься с тобой бесплатно.

Такая щедрость меня удивила. С чего бы? Ведь это его заработок. Поэтому опять промолчала, чувствуя, что Костолом еще не все сказал. И точно.

– Но с одним условием… – Снова затянувшаяся пауза, после которой Вельш хохотнул. – В искусстве переговоров тебе нет равных. Условие таково: после окончания школы ты пойдешь служить к тому, на кого укажу я сам.

Странное требование. С одной стороны, вроде бы оно мне ничем не угрожало. Наоборот, я и сама надеялась, что после обучения хозяин школы замолвит за меня словечко. Он в городе, как я поняла, личность известная и уважаемая. Его даже стражники на улицах знают. Так чего плохого в том, что он сам выберет мне работу? С другой стороны, именно то и настораживало, что Костолом выделил это отдельным условием. Зачем ему? Понятно было бы, если бы он, обучая меня бесплатно – в долг, скажем так, – потом потребовал отдавать часть заработка. В первый год службы, например. Что там за работа такая? Может, на нее никто идти не хочет? Почему?

– Ты ничего не подумай, – пояснил мой будущий наставник, – кстати, между нами, служба телохранителя не так опасна, как принято считать и как я внушаю своим ученикам. Чаще всего она сводится к защите подопечного от мелких грабителей, воров и перепившихся бродяг. Сама понимаешь, если человека захотят устранить серьезные люди, они наймут мага. Некроманта, например. И никакой телохранитель не спасет. Поэтому в домах богатых торговцев обязательно живет чародей, распознающий враждебную волшбу и изготавливающий охранные амулеты. А нашими услугами пользуются больше для солидности. Или тогда, когда угроза невелика, чтобы не беспокоить по пустякам мага. Поняла?

Я спокойно кивнула.

– Хорошо. Часто к нам обращаются наниматели, у которых свои, особые требования. Я стараюсь подыскать им подходящего телохранителя. В разумных пределах, конечно. К примеру, в прошлый раз один купец заблажил: хочу, мол, чтобы охранник был немой! Я попытался объяснить ему, что у нас все ребята не из болтливых, но тот уперся – не сдвинешь. Нашел я. Такие наниматели платят больше, лишь бы их условия были выполнены. Случается, что торговцы желают, чтобы у телохранителя не было ни семьи, ни родственников в Мизаре. Им кажется, что тогда он будет лучше нести службу. Я не спорю, зачем отказывать уважаемым людям?