Путь, который мы спели (СИ) - Лазарева Лёна. Страница 23

В темно-лиловых сумерках, сгустившихся в их расцветающем саду, она даже не сразу заметила, что Ихтиандров-то оказалось двое.

- Доброго вечера, - поприветствовал маэстрину молодой мужчина с необычными, удлиненными к вискам золотистыми глазами. Длинные темные волосы схватывала на лбу расшитая лента.

- Диллан, - смутилась Ольга, узнав мага-переселенца, представленного ей Жаком сегодня днем. Называть фактически незнакомого человека по имени было не совсем удобно, но его заковыристая фамилия напрочь вылетела у маэстрины из головы. Равно как и название города, откуда он прибыл... Что-то на "эн", кажется...

- Заходите быстрее, льет как из ведра!

- Даллен, - мягко поправил гость.

А Кантор крепко обнял жену.

"Переселенец" вошел в дом, каким-то непостижимым образом просочившись мимо обнявшейся парочки, и прикрыл за собою дверь. Иначе стоять бы ему на дожде ещё некоторое время, а это было бы уж совсем нехорошо... Но об этом Ольга подумала не сразу. Вначале она просто растворилась... потеряла сознание... взлетела... в общем, забыла обо всём. Потому что Кантор ее поцеловал, как он мог. А ведь она, кажется, успела немного подзабыть, как он целуется - с утра? или со вчерашнего вечера? В общем, она ненадолго сошла с ума, и это было здорово... Хорошо бы завернуться, как в плед, в это ощущение покоя, что тихо качало ее, когда она приникла к мужу... Ох, неужели они так долго обнимались?

- Даллен! Раздевайся... сейчас горячего выпьем... и просто выпьем, - гостеприимно махнул рукою бард, передернув плечами. Казалось, ему хотелось встряхнуться, как это делают мокрые собаки. Даже Ольга после их объятий чувствовала себя изрядно подмокшей.

- Ой! Простите, пожалуйста... - Ольгу настигла неловкость, живо напомнившая маэстрине придворный прием у Его Величества. - Да что же я... Вы же промокли оба насквозь!

- И правда, - согласился Кантор.- Пошли, Даллен, найдем что-нибудь сухое...

- А я пока поесть... налью! - подхватила Ольга, улыбнувшись навстречу удивленному взгляду Поющего.

Граф йен Арелла, правда, думал, что наливают обычно, чтобы выпить, а не поесть - хотя кто их знает, местное население? Впрочем, видение солдатской похлебки, сваренной у костра в промежутке между боями, заставило его улыбнуться. Только вот так ли уж неуместно было это видение? Скорее наоборот... Пожалуй, хозяин дома был и в походах, и в боях, один-то бой Даллен сам видел.

Он шел вслед за Кантором, радуясь, что смог помочь. Поющий ясно почувствовал музыку этого дома. Напряженность хозяйки, обиды, неловкие слова, непонимание - всё это было не столь важным. Главным оказалось то, что их соединяло... Когда Кантор с Ольгой обнялись, Даллену было очень легко обвить своей мелодией те страстные, бархатные звуки виолончели, что он слышал. Потому что то, что он видел перед собой и то, что СЛЫШАЛ в этом доме, было настоящим. Остатки напряжения исчезали, развеивались, сходили на нет, подчиняясь голосу Поющего. Еле слышному, как вздох или далекое дрожание струны...

Возможно, кто-то сказал бы, что Даллену не следовало вмешиваться не в свое дело, но он не сожалел. Боги знают, из-за чего повздорили странный этот бард с замашками кэрье и заплаканная белокурая девочка. Это наверняка была какая-то ерунда. Они же любят друг друга, это видно. И слышно. А теперь их любовь нежно звенит и переливается в воздухе, как звук флейты на площади перед Домом Песен... Вот теперь всё хорошо.

Когда Кантор привел его в свою комнату и, недолго думая, вручил какую-то одежду, Поющий машинально скинул свою, мокрую, оставив только то, что языкатая маэстрина, будь на месте Поющего Диего, не преминула бы назвать "оригинальными семейными трусами". Он продолжал успокаивать хозяина дома - легко, еле уловимо касаясь сознания усталого и изнервничавшегося барда. Со стороны это было почти невозможно заметить - словно человек напевает себе под нос, а может и не напевает, а просто громко вздохнул...

Он уже натянул штаны и взялся за рубашку, когда заметил изучающий и очень выразительный взгляд.

* * *

... Кантор вдруг с удивлением осознал, что кроме вполне понятного дискомфорта из-за мокрой одежды, его больше ничего не беспокоит! Ни запальчивые слова Ольги, ни ее возможная беременность от него или непонятно от кого, ни феерическое предположение о его собственной "нимфической" (или как? "нимфястой"?) сущности. Он был спокоен и благостен... ну примерно как сытый падре Торо!

Жена его любит? Любит. Собственные эмпатические способности работали на полную мощность, уж насчет Ольги он не мог ошибиться! Даже непонятно откуда взявшийся маг этот, знающий о Канторе явно больше, чем следует и чем это вообще было возможно - не мог нарушить гармонию... "Вот мы сейчас выпьем и побеседуем по-мужски", - решил бард. "Не может же быть, что в другом мире, откуда он прибыл, меня кто-то знает. А вообще, наверное, я всё усложняю - просто Плакса трепач, каких мало... да и Жак тоже..."

В этот миг споро переодевавшийся гость стащил рубаху и досадливо сдернул с волос насквозь промокшую ленту.

И Кантор как-то сразу понял, что отнюдь не только сожалением о предавшем или погибшем друге объясняется та волна - да не просто волна, а целая буря! - эмоций, захлестнувших его возле места казни... Как же он сразу не догадался. Наверное, потому, что после ТАКОГО обычно не остаются в живых.

Впрочем, а кто бы выжил после того, что с ним, Кантором, было в Кастель Милагро?!

Они стояли друг против друга...

Однажды убитые - очень основательно, постепенно и... медленно.

И воскресшие - тогда, когда не было уже надежды. Два воина-барда.

Шестой Путь. Глава 6

Ольга разливала в тарелки свежеприготовленный борщ, удивляясь сразу двум вещам. Во-первых - и как это ей хватило сегодня решимости и терпения всё же сделать что-то позитивное дома, а не только проливать слезы и упиваться запредельным идиотизмом ситуации, в которой она очутилась?

Несмотря ни на что, борщ удался, и, внюхиваясь в аппетитный пар, Ольга сама с радостью предвкушала вкусный ужин. Поесть домашней еды и вправду бы не помешало. Когда она в последниц раз что-то готовила?!

А сегодня и кухарка была выходная, словом, одно к одному...

Второе, что Ольге было непонятно, это куда делась ее депрессия, истерика и ворох совершенно ненужных мыслей? Неужели колебания настроения - это один из признаков беременности? Ох, не хотелось бы...

Сейчас ей было спокойно, уютно и нежно, она ловила на себе любящие взгляды мужа, и было ясно как день, что никуда он не денется, и нет между ними никаких обид и недоразумений... Она двигалась легко и ловко, и даже сама удивлялась радостно, как же это всё у нее здорово получается?

Может быть, стены помогают? Она всегда любила проводить время на кухне, ещё до... до переноса сюда. Там было теплее, именно там можно было засидеться с друзьями до утра, покурить в форточкуи и признаться в чем-то таком, о чем не повернулся бы язык сказать в комнате...

И даже тут, в небедном особняке, что обставили для них по приказу Его Величества Шеллара и руководствуясь в основном мистралийскими мотивами, - маэстрина сумела создать совершенно особые уголки, напоминающие ей то общежитие института, то собственную квартиру в Лоскутном квартале... Кроме всепоглощающего беспорядка, живучего и неистребимого, в таких местах чувствовался отпечаток ее собственной личности и ЕЕ уюта (который человек, привычный к порядку, уютом бы скорее всего не назвал. Ну и ладно!) Кухня была одним из таких мест. Безделушки, газеты, книжка, шкатулка с булавками и заколками, вязаные салфетки, подаренный Кирой чехол для пистолета - всё это и многое другое стояло и лежало в самых немыслимых сочетаниях, тесно общаясь с продуктами и пряностями...

Не дожидаясь просьбы, Ольга налила мужчинам по рюмке водки и поставила перед ними тарелки с борщом и хлеб. "Заметьте, холодными закусками и супом закусывают только не дорезанные большевиками помещики", - вспомнила она булгаковского профессора и хихикнула. Помещиков было целых двое: высококлассный киллер-партизан, владелец имения Муэрреске, и их гость - что-то подсказывало Ольге, что простым пахарем, ремесленником (или кто там живет в их мире?!) Даллен точно не был. Впрочем, и солдатом тоже. Черты лица, взгляд, непринужденность разговора... А движения! Она невольно залюбовалась - в исполнении гостя простейшее соло на бутылке со стаканом (взять, налить, поставить) выглядело как балетный номер... или хирургическая операция, или...