В поисках Белого города (СИ) - Лирмант Елена. Страница 32
— И мне нравится, — вставила свое слово девушка…
— Вот и отлично, не перебивай. Сейчас я тебя обмотаю веревкой, и украшу ветками дрянькую. Когда подойдем к ульям, низко поклонишься, и громко скажешь: — Пчелы, разрешите вас ограбить, лишить вас мёда.
— А это зачем, — удивленно воскликнула девушка.
— Так надо, — ответил мальчик и отвернулся, чтобы скрыть озорную улыбку, потом будешь стоять тихо-тихо, поменьше движений, держишь миску, а я набираю мёд. Когда все сделаем, отойдем на безопасно расстояние, и опять низкий поклон, и запомни, не перепутай: «Спасибо пчёлки, что не сопротивлялись, когда я вас грабила!» Поняла?
— Как-то глупо это все звучит, — с сомнением произнесла Веда.
— Тебе мёд нужен?
— Да.
— Тогда делай, как сказал…
Раджан и его правая рука Агнар вышли из ворот Хранилища. Духота сразу накрыла их с головой как ватное одеяло. Оба молодых человека не сговариваясь, направились к высоким деревьям, что росли на самом краю обрыва. Присев на землю у корней дерева, они облокотились на стволы и углубились в изучение своих свитков.
— А, вот вы где! — раздался голос Сюа. А я вас ищу! Ну, как дела? Хватит зерна на следующий год?
— Будем надеяться на новый урожай. Запасов мало. Эта зима была длинной, — ответил Раджан, не поднимая головы.
И вдруг откуда-то снизу раздался дрожащий девичий голосок: — Пчелы, разрешите вас ограбить, лишить вас мёда…
Все трое повернули головы и посмотрели вниз, где располагался храмовый сад. Там на низких кряжистых деревьях покрытыми огромными лиловыми цветами в тарелку величиной между узкими игольчатыми листьями висели ульи диких пчел, представляющие собой круглые сооружения, состоящие из двух половинок, склеенных между собой. Черные тучи маленьких насекомых кружили над всем местом, не подымаясь выше деревьев. Две тонкие маленькие фигурки, похожие на ходячие костры, алые языки пламени, которого поднимались выше талии, загораживая лицо и качаясь на ветру тонкими ветками дрянькую, вышли осторожно из зарослей. Один костер шёл уверенно, а другой ступал осторожно, было видно, что чёрная туча насекомых испугала его. Не дойдя до близлежащего улья несколько шагов, первый повернулся всем телом ко второму и мальчишечьим голосом прикрикнул: — А кланяться, кто будет?
— Так ветки мешают, я согнуться не могу…
— Так, какая же ты после этого веста! Не могу, не могу, а ты через не могу. Наш Раджан человек суровый, посмотрит своими холодными глазищами, так не то, что в поклоне спину согнешь, на колени встанешь. Его мидгарцы, знаешь, как бояться! А, ну, давай. Кланяйся и говори заветные слова!
Второй костер осторожно подошел поближе к улью, и было видно с каким трудом, ему удается склонить верхнюю часть туловища в подобии поклона:
— Пчелы, разрешите вас ограбить, лишить вас мёда, — в голосе чувствовалось отчаяние…
— Для первого раза неплохо… Хотя для весты жидковато, в голосе металла нет. Надо будет Раджана предупредить!
— Палетик, — фигурка резко выпрямилась, и зазвенел девичий голос, — твое счастье, что я веста, и самообладание — одно из важнейших качеств, которые я должна продемонстрировать здесь. Но как только состязания окончатся, и мне уже не надо будет следить за своими поступками, обещаю, я тебе все ноги отдавлю, накормлю тебя этими прекрасными чёрными пчёлами, и в таком виде отправлю в подарок твоему ненаглядному Раджану и его выбранной весте. — И костер, колыхаясь в такт шагов, направился в сторону мальчика.
— Эй, хватит, хватит… Я пошутил, — воскликнул тот и отпрыгнул подальше от надвигающихся каблучков. — Давай мириться, а то мёда не соберем…
— Хорошо. Мир, так мир. Только, пожалуйста. Не говори мне больше о Раджане, и не напоминай, что я веста… Как человека прошу.
— Как скажешь. Только для чего тогда все это? — и мальчик показал рукой на улья.
— А ты не понял, умная голова! Да, уж не для твоего распрекрасного Раджана, а для меня, и для тебя. Ведь, если у нас получиться, представляешь, тебя ждёт почет!
— Ну, а ты что будешь с того иметь?
— Не беспокойся! Я получу гораздо больше. Я докажу одному человеку, что и мертвое можно оживить!
— И все?
— Ты такой умный, столько знаешь, а не понимаешь простой вещи, доказать свою правоту человеку, которого очень любишь, но который тебе не верит, это самое большое счастье! Ну, ничего, вырастишь — поймешь. А теперь говори, что дальше делать?
— А этот человек, он тебе кто?
— Полетик, не забывайся!
— Прости, теперь держи миску и не шевелись, я все сделаю сам.
За все время разговора, черная туча, не подлетала к этим двум странным фигуркам, будто вокруг них была невидимая преграда для насекомых. Но вот мальчик зажег паклю и дым скрыл в своем чреве две красные фигуры, остались лишь два неясных ярких пятна, и, поднимаясь все выше, он достиг пчел, и они как горох посыпались на землю.
— Палетик, — раздался голос девушки, — Они умерли? Мы их убили?
— Нет! Как только дым растает, они придут в себя, и будут очень злые. Так что лучше не мешай мне. Да ходи осторожно, передавишь всех пчёл, зачем тебе ветка в руках, отметай в сторону. Так… А теперь подойди ближе… Так, прекрасно… Но этого будет мало, надо еще… Вот так… Теперь хватит… Пошли…
Дым еще клубился внизу, ничего не было видно, лишь слышался шелест веток, топот легких ног, и звонкий радостный голос: — Спасибо пчёлки, что не сопротивлялись, когда я вас грабила!
Задорный смех мальчишки: — Если бы ты видела, как глупо ты выглядела…
— Что? Так это не заговор!
— Грамотеечка, ты моя, в каких же заговорах есть такие наглые и полоумные слова
— Ну, все, ты достал меня…
Смех, топот, шум потревоженного кустарника… и тишина.
Дым поднялся над стеной, и три невольных свидетеля зачихали и, выкуренные со своих мест, поспешили покинуть наблюдательный пункт.
Агнар засмеялся: — Грэг, согласись, подслушивать иногда бывает полезно. Только так, можно узнать, что думают весты о своем женихе!
— Это не смешно, — огрызнулся Раджан.
— Да, ладно тебе. Жаль, лица не было видно!
— А тебе зачем, это все-таки моя веста!
— Не вздумай, Грэг — лицо Сюа стало хмурым, брови на переносице сошлись, и губы крепко сжались. — Эта девочка не для тебя!
— Что ты хочешь сказать, Верховная жрица! Я имею права выбрать любую из них!
— Любую да… Но Веду, дочь Уллина нет! Во-первых, она не вошла в возраст вест, ей года не хватает. Во-вторых, раз она не хочет, так будет по ее слову, а не твоему. Насильно заставлять не буду.
— Зачем тогда, ты ее записала на это состязание?
— Я надеюсь, что она поможет нам найти Белый город!
— Она? Да, ты в своем уме? Что она может? Род Уллинов уходит корнями к горянам.
— Здесь не все так просто, Грэг! Мы не знаем, кто была ее мать. Даже ее муж Уллин, не знает, хотя они прожили не один год, прежде чем она понесла девочку и умерла при родах! Ее мамке — было видение, что она должна приехать и быть рядом с этим ребенком. Представь себе, из самого дальнего селения, бросив свой клан, свою семью, Арта приехала в Орлиное гнездо…
Является ли Веда потомком Белых жрецов — не знаю. Но помнишь, мой сон, когда я видела пятерых, кто найдет потерянный город. Во сне я сумела разглядеть только двоих, один из них мой сын, вторая — девушка. И представь себе, что, когда по прошествии четырех лет, что я не была в Орлином гнезде, я приехала навестить Арту, я увидела Веду, как две капли воды похожую из спасительницу из моего сна. А тут еще Ботика пропала. Появилось вакантное место! Все одно к одному. Последнее, что убедило меня записать ее — серые глаза! Грэг, я пошла на преступление. Но я уверена, что она не попадет в первые — готовит она неважно, шьет и того хуже. У нее одна страсть — книги.
— Да, но вторым человеком из твоего сна был твой сын! Но его нет. Его убили!
— Спасибо, что напомнил, — устало усмехнулась Сюа.
— Прости, я не хотел, у меня вырвалось, — смущенно потупился Раджан.