Скелеты в шкафу - Болдырева Ольга Михайловна. Страница 24

Сваленное на дороге дерево, засевшие по сторонам лучники… казалось, разбойники продумали все идеально.

Ну-у или почти.

Когда, по подсчетам главаря, до момента появления их жертв осталось минут десять, кусты с другой стороны полянки зашуршали, и из них выбралась эльфийка. Выглядела дочь леса неважно: платье из тонкого шелка оказалось порванным, на дивном личике виднелись царапины, жемчужные волосы растрепались, в руках она сжимала одну туфельку-лодочку, осторожно ступая по земле босыми ногами. А в больших фиолетовых глазах плескались страх и усталость.

Разбойники так и застыли, пораженные явившимся им видением.

Юльтиниэль еще раз мысленно прошлась по умственным способностям императора, который додумался прихватить из светлолесского дворца только одну туфлю. Нет, образу «потерянной и несчастной эльфийки» это бесспорно шло… Но ведь Крис просто забыл про вторую, а вовсе не выстроил в голове какой-то сложный хитроумный план.

Однако пора было браться за дело.

…Шал – главарь небольшой шайки, которую ему удалось сколотить, – уже приготовился к тому, что сейчас эльфийка поймет, кого она встретила, и начнет звать на помощь. Но вместо этого девушка робко улыбнулась и шагнула главарю навстречу.

Разбойники переглянулись.

– О! Слава Алив! – воскликнула дочь леса, бросаясь к Шалу и вцепляясь в грязную рубаху тонкими пальчиками. – Я ходила по лесу больше недели! Я потерялась! Сбежала! Хотела увидеть людей! – Короткие восклицательные реплики перемежали всхлипы. Из прекрасных глаз эльфийки катились крупные слезы, больше похожие на драгоценные камни, а сама она смотрела на Шала с таким обожанием, что мужчина всерьез задумался о психическом состоянии девушки.

Остальные разбойники, забыв про засаду, подтянулись поближе, чтобы понаблюдать за бесплатным представлением. А то! Настоящая эльфийка! Да еще не в ужасе убегает, а так и льнет к главарю…

Может, и случаются в жизни чудеса?

– Не переживай, деточка, теперь ты в надежных руках. – Шал сально улыбнулся.

– Да-а? – переспросила эльфийка, и на секунду в ее глазах вместо столь лестного восхищения мелькнул нездоровый скептицизм, но девушка тут же опустила очи, и спустя секунду Шал уже не был ни в чем уверен – может, и почудилась эта странность.

– Конечно! – поспешил он убедить дочь леса, пытаясь осторожно высвободиться из ее цепкого захвата. Однако эльфийка упорно не отцеплялась, будто считала мужчину спасательным кругом, – отпустишь и сразу ко дну пойдешь.

Остальные разбойники, забыв про субординацию и приближающихся жертв, обменивались красноречивыми взглядами и неприличными шутками. Эльфийка глуповато улыбалась, наводя Шала на неприятные мысли о некоторой умственной неполноценности данной представительницы перворожденной расы. Хотя он с ней не философские беседы собирался разводить, а с такой фигурой никакой ум вообще не нужен…

Но тут мысли главаря бесцеремонно прервали.

– Едут! – раздался трагический возглас залезшего на дерево – для лучшего обзора местности – парнишки.

– Хель… – выругался Шал.

Прямо хоть беги навстречу этим охотникам с просьбой, чтобы они вернулись в деревню и проехали по этой дороге на несколько дней позже. Мол, уважаемые господа, сегодня мы вас ограбить и убить не сможем, заходите через недельку.

Да… не особо оптимистично.

– По местам! – прикрикнул Шал на засуетившуюся шайку, которая тоже только-только вспомнила, зачем они тут, собственно, собрались.

Оставалось только уговорить эльфийку, чтобы та послушно подождала в сторонке и никуда не сбежала. Шал предпринял еще одну попытку разжать маленький кулачок девушки, плотно сжимающий его рубаху. В этот момент она подняла взгляд, и вместо уже привычного восхищения главарь увидел в нем хищную насмешку. Так могла бы смотреть рысь на загнанного зайца, с которым большая кошка хотела поиграть, но никак не хрупкая светлая эльфийка на огромного разбойника.

И тут девушка тоненько закричала:

– Помогите! Убивают! – Потом покосилась на отпрянувшего от сумасшедшей девушки мужчину, который оставил у нее в руках приличный клок рубахи, и продолжила надрываться: – Кто-нибудь, спасите!

Разбойники замерли на своих местах, оглушенные внезапной звуковой атакой.

Эльфийка мгновение наслаждалась произведенным эффектом, потом внезапно сама прыгнула на Шала. Разбойник извернулся, пытаясь зажать рукой рот девушке, и в этот момент на поляну выскочили на взмыленных конях три всадника с мечами наголо. Их взорам предстала однозначная картина: огромный бугай схватил хрупкую белокурую эльфийку, которая отчаянно отбивалась, посылая случайным свидетелям сего бесчинства умоляющие о помощи взгляды.

Шал понял, что перворожденная его банально подставила: в глазах охотников на нечисть зажглась такая ярость, что тут и сам наместник Хель поспешил бы наутек, сверкая пятками. Разбойник, словно обжегшись, оттолкнул от себя девушку.

– Вы все неправильно поняли! Это она виновата! – почему-то начал он оправдываться, остро почувствовав весь идиотизм собственного положения.

– Да… – иронично согласился беловолосый эльф, – конечно же это она собралась вас насиловать, а не наоборот.

Шал явно услышал тихий смешок дочери леса.

Темноволосая девица, сидящая на кауром коне, презрительно фыркнула.

– Чего с ними разговаривать? Посмотрите, до чего девушку довели… Где только умудрились эльфийку украсть?! С такими извергами разговор короткий.

Два ее спутника кивнули. Эльф зажег в ладонях боевое заклинание, второй мужчина довольно оскалился, удобнее перехватывая фамильный меч рода Рит.

…Дальше Юля предусмотрительно прикрыла глаза, изображая из себя испуганную девочку, которая боится одного вида маленькой капельки крови. Обострившиеся чувства и без того прекрасно рисовали ей всю картину разворачивающегося боя. Разбойники (те, которые сразу не убежали, почувствовав, что получается все не по плану) активно проигрывали маленькой группе охотников, стараясь на смертельные удары не нарываться, а получив плашмя мечом, быстро прикидывались убитыми; и как только интерес к телу пропадал, тут же «воскресали» и поспешно отползали в кусты. Все равно парализующие амулеты, как-то слишком кстати, не сработали, и бедняги остались без единого козыря. Юльтиниэль подумала, что, даже не зная о засаде и не спеша на помощь к «прекрасной эльфийке», охотники все равно бы сделали всю шайку на раз-два.

С подставой не захотел мириться только главарь, решив отыграться на Юле. Наивный… Схватив девушку, он прижал к ее горлу нож. Уже расправившаяся с бандой и наблюдающая, как последние «трупы» живо покидают полянку, потирая ушибленные части тела, троица охотников недоуменно посмотрела на разбойника. Эльф тут же сменил в руках огненный шар на парализующее заклинание, но атаковать не решался. Темноволосая девушка замерла, не успев вытянуть из-за голенища метательный нож. Вот только бедный разбойник не учел того, что Юле уже надоело притворяться жертвой, и реакция ее превосходила человеческую на порядок, если не больше.

Девушка резко наступила ему на ногу, и стоило Шалу чуть дернуться, она, поднырнув под руку, сжимающую нож, ловко свалила мужчину на землю, не забыв забрать грязное оружие несостоявшегося убийства и сломать разбойнику кисть, чтобы в следующий раз неповадно было полуэльфиек в качестве заложниц использовать.

– Да… – протянул за спиной насмешливый голос. – Кажется, разбойник не соврал, и помогать надо было все-таки им.

Юльтиниэль вздрогнула. Все произошло настолько быстро, что она даже не успела рассмотреть своих спасителей, словно и забыла, кем они должны были оказаться. И сейчас, услышав знакомый голос, не поверила. Оррен Рит не мог говорить с такой едкой, насмешливой интонацией. Да, он любил пошутить над собеседниками и друзьями, но никак не зло и не таким тоном.

Такого просто не могло быть.

Поворачивалась Юля очень медленно. И первой увидела спешащую к ней Альгу. Не узнать в молодой девушке знакомую воровку было невозможно: не так уж она и изменилась за двадцать лет – и ладная фигура, и знакомая улыбка, и подвязанные в неопрятный хвост волосы, и свободная мужская одежда: все это оказалось знакомым, словно по частям мозаики собирая из деталей привычный образ воровки; разве что в ее глазах, вокруг которых еще не появилась тонкая сеточка первых морщин, жил совсем другой огонек – более яркий, горячий, настоящий.