Здесь Русью пахнет - Полякова Маргарита Сергеевна. Страница 7

— Такое нельзя придумать, — резонно возразила Марина. — Оно или есть, или нет. У меня периодически было ощущение, что Андрей просто читает мои мысли. Что, где, когда и как именно надо сделать. Улавливает настроение до интонации, ловит на полдвижении каждый взмах ресниц… Этот наглый тип делал все, чтобы после него ни на одного мужика смотреть больше не хотелось. Мне и не хотелось. Прошло 5 лет, а я до сих пор его помню. До взгляда, до жеста, до тембра голоса. Как он стягивал с себя рубашку, цепляя ее за ворот со спины, как откидывал голову, когда смеялся, как стоял, ссутулившись перед зеркалом в ванной комнате и брился…

— По-моему, это похоже на сумасшествие.

— Это и есть сумасшествие, — горько хмыкнула Марина. — Может быть даже, больше, чем сумасшествие. Андрей был для меня целым миром. И смыслом этого мира. Я никогда не думала, что буду дарить ему цветы. Тем более розы. Огромные, темно-вишневые, на длинных сочных стеблях. Их шипы впивались в мои ладони, а я ничего не чувствовала. Наверное потому, что роз было 6. Я невидящим взглядом смотрела в пустоту, а из моих глаз лились совершенно неконтролируемые слезы. Ручьем. Господи, Фьяна, если бы ты знала, как мне не хватает Андрея! Безумно. До съезда крыши далеко и надолго. Понимаешь, я никак не могу себя убедить в том, что его больше нет. Умом понимаю, а убедить себя все равно не могу.

— Ужас! Мне даже слушать тебя страшно! — невольно вздрогнула Фьяна. — В моей жизни тоже было несколько кошмарных минут, когда я думала, что Данжер погиб. Хорошо, что я вовремя вспомнила о том, что в данном мире существует живая вода. Я даже не представляю себе, как я смогла бы пережить его смерть. И представлять не хочу.

— Иногда я думаю, что переместиться в данный мир для меня было лучшим выходом, — призналась Марина.

— Ну… тут жизнь тоже не фунт изюма, — критично заметила Фьяна.

Марина отложила фолиант по траволечению и вздохнула. С того памятного разговора с Фьяной прошло почти две недели. У Марины было время подумать над собственными словами, и она не хотела от них отказываться. Попасть в данный мир действительно было наилучшим выходом. Чего бога гневить? Марине дали хорошую возможность начать жизнь сначала. Ей подарили возможность второй раз побыть 20-летней. А навести порядок в хозяйстве? Не так уж это было проблематично, как показалось ей на первый взгляд. Сложно было только поначалу, с непривычки… а потом… Марина взяла под контроль тиунов, объездила свои владения, выяснила отношения кое с кем, кто считал, что место женщины у печи. Словом, развернулась во всю мощь эмансипированной деловой женщины. Единственное, что продолжало раздражать Марину — это неудобные наряды, которые соответствовали титулу баронессы. Но менять их на русскую народную одежду смысла не было. Во-первых, потому, что она была такой же неудобной, как и баронская, а во-вторых, если Марина наденет сарафан с кокошником, ее точно никто всерьез воспринимать не будет.

Да, конечно, хлопот с огромным поместьем было предостаточно, но это тоже было к лучшему. Потому что эти хлопоты, да еще постоянная забота о дочери отнимали у Марины все силы. И отодвигали все остальные проблемы на задний план. Андрей даже перестал ей сниться, и Марина была этому рада. Надо было привыкать к новому миру. И новой жизни. И не стоило тащить в новый дом старые шкафы со скелетами. Еще годик-другой, и Марина вполне может привыкнуть к своему положению баронессы. Хотя… существовали такие вещи, смириться с которыми было просто выше ее сил. Например, тот факт, что она владеет людьми. Чувствовать себя рабовладельцем было непривычно. И довольно противно. Однако устраивать отмену рабства в одном отдельно взятом районном центре, да еще и под боком у воинственного дьюлы, правящего всей Ингрией, было глупо. И неосмотрительно.

Кстати, о дьюле… через неделю нужно ехать к нему с визитом и везти налог. Неприятная процедура. Во-первых, потому, что расставаться с добром не хочется, а во-вторых, больной во всю голову своими милитаристскими идеями дьюла был не самым приятным человеком. Марина даже все чаще и чаще подумывала, не согласиться ли ей на предложение Фьяны с Данжером и не перебраться ли в Фотию. Благо и предлог хороший есть — свадьба у этих аферистов на следующей неделе. Не доверяла Марина Бячиславу. Ни на грош не доверяла. Земли мужа дьюла ей, конечно, оставил, но почему? С каким дальним прицелом? Уж то, что не по доброте душевной — это точно. Ну, может подарок вразумит Бячислава, если он что нехорошее задумал? В подарок дьюле Марина везла меч, специально для такого случая присланный Данжером. Дескать, баронессу и василевс поддерживает своим вниманием. Что ж. Будем надеяться, Бячиславу этого намека хватит. А если нет… дочь в одну руку, аптечку в другую и поминай как звали. А чтоб не слишком одиноко в пути было — Бермяту с Настасьей прихватить. И пусть Бячислав потом хоть удавится! Впрочем… Марина была достаточно здравомыслящим человеком, чтобы понимать, что такого подарка дьюла своим врагам не преподнесет никогда.

Когда тебя, ни с того, ни с сего, лишают истинной магии, это ужасно. Но когда это делает твоя любимая подруга — это ужасно вдвойне. Нет, не зря все-таки магическая Коллегия ненавидела Феньку до зубовного скрежета. Свинью она подложила всем истинным магам просто несусветную. Взяла и отказалась от своего дара, разрушив какое-то старое пророчество. Да что Фенька, с ума сошла, такие коленца выкидывать? Да и драконы тоже хороши. Ну, конечно, люди поступили по-свински, украв у них золотое яйцо, но ведь это было бог знает сколько лет назад! Нина вздохнула и нерешительно повертела в руках запечатанный конверт. Вообще-то имя Епифании было громко проклято со всех возвышенностей, которые только подвернулись магам под ноги. И ничего хорошего общение с ней принести не могло. Однако Нина была слишком любопытна, чтобы выкинуть письмо, не читая. Тем более такое письмо, которое сумело проникнуть сквозь тотальные проверки и контроль всего и вся. Видимо, Коллегии магов было довольно того, что Фьяна умудрилась вывезти всю свою большую семью прямо у них под носом.

Нина воровато оглянулась по сторонам, но за ней никто не следил. На мир, лишившийся истинной магии, обрушилось множество проблем. И это еще мягко сказано. Разумеется, магия не исчезла совсем. Остались амулеты, артефакты и талисманы, с помощью которых можно было творить заклятья. Но разве их мощь можно было сравнить с былой силой магов? Особенно тех, кто входил в Коллегию? Не мудрено, что Феньку объявили врагом номер один. Интересно, что же она все-таки пишет? Нина надорвала конверт, вытащила сложенный листок и пробежала его глазами. Ничего себе! Да коллегия полжизни отдаст за эту информацию! Оказывается, со времени человеческого предательства действительно утекло слишком много воды. Настолько, что драконы не сумели исполнить задуманное в первоначальном виде. Они не смогли отнять магию у людей. Но поскольку наказание должно было быть наложено, драконы… отняли магию у самого мира. То есть, колдовать Нина по-прежнему может. Но… не в этом мире. А выход в другие измерения драконы закрыли. Вот черт! Это взбесит магов еще больше, чем то, что у них отняли силу. Ну, Фенька, ну удружила… и что теперь делать? А! Тут и предложение есть — обнаруженная Фенькой дыра в драконьем заклятье. Правда, воспользоваться ей наверняка можно будет только один раз, так что Нина оказалась перед серьезным выбором. Она дочитала письмо до конца, и листочек, вспыхнув, рассыпался золотистыми искрами.

Итак, что мы имеем? С одной стороны — мир, из которого исчезла истинная магия. Здесь нужно получать новую профессию, устраиваться на обычную работу и жить, как все люди. Бр-р-р! С другой стороны — предложение драгоценной подруги и бывшей соседки по комнате Феньки переехать в ее мир. Обещается жилье, а главное — возможность колдовать и найти работу по специальности. В принципе, выбор очевиден, но навсегда переселяться в иной мир как-то страшновато. Нине вполне хватило ее последней практики. Мрачное средневековье, оголтелые фанатики с зеленоватым цветом кожи, истреблявшие всех, кто на них не похож, постоянные войны, кровь, насилие… Нине до сих пор не верилось, что она сумела выбраться из этого гадюшника живой. Не иначе, как чудом. А теперь лезть в другой мир добровольно? Фенька, правда, убеждает, что ничего страшного там нет, но все же…