Кровавый поход - Макклеллан Брайан. Страница 107

– Вы понимаете меня? – по-кезански спросила она, склоняясь над солдатом.

Ее голос был мягким, чуть ли не обольстительным, но Тамас не уловил бы этого, если бы все еще не находился в пороховом трансе.

Солдат кивнул.

– Вам дорога жизнь?

Он снова энергично кивнул.

– Дорогой мой, если вы хотите пережить эту ночь, то ответите на вопросы этих достойных людей. А если не ответите…

Влора мягко провела дулом пистолета по его шее. Его тон по-прежнему был почти нежным. Такого Тамас за ней прежде не замечал.

– Я… Галхоф из Адопеста, – произнес пленник по-адроански с грубым акцентом, отчаянно коверкая слова. – Адроанский солдат.

– Попробуйте еще раз, – посоветовала Влора по-кезански, не переставая поглаживать шею солдата пистолетом. – Или вам придется улучшить свое произношение, или надеяться, что пуля не причинит вам вреда.

Глаза солдата едва не выскочили из орбит, когда он попытался, не поворачивая головы, посмотреть на приставленный к шее пистолет.

– Меня действительно зовут Галхоф, – откашлявшись, заговорил он по-кезански. – Но я… солдат кезанской армии.

– Что вы делаете в Альватоне? – задал вопрос Демасолин. – Какой приказ вы получили?

– Мы должны взять крепость Горного дозора за городом.

– Тогда зачем эта маскировка? Почему вы носите адроанские мундиры?

– Не знаю, сэр. Я простой солдат.

Тамас не хотел терять на это время.

– Догадайтесь сами, – проворчал он.

– Чтобы Делив обвинил в нападении Адро.

– Но как они могли ожидать, что эту уловку не раскроют? – вмешалась Халона. – Их уже начали подозревать. – Она обернулась к Демасолину. – Я еще неделю назад говорила, что это кезанцы.

Солдат ничего не ответил, снова оглядев комнату, как будто в поисках союзников.

Внезапно в груди Тамаса зашевелился страх, постепенно увеличивающийся, вместе с уверенностью в том, что его догадка верна.

– Они собираются превратить Альватон в пылающий факел, – проговорил он хриплым, каркающим голосом. – О бездна! Весь город. Они подожгут город, убьют всех жителей: мужчин, женщин и детей. Они оставят достаточно доказательств, чтобы обвинить во всем Адро. К тому времени, когда кто-нибудь задумается, что же здесь на самом деле произошло, Делив уже объявит войну Адро.

– Даже Кез не унизится до такого, – не поверил Демасолин.

Теперь Тамас был абсолютно уверен в своей правоте.

– Этой армией командует истинное чудовище.

– Кто?

– Герцог Никслаус. Кезанский Избранный, любимчик короля. Ради победы в этой войне он не остановится ни перед чем.

– Мне знакомо это имя, – тихо заметила Халона.

Тамас бросил на нее предупреждающий взгляд. Сейчас не время рассказывать историю его взаимоотношений с Никслаусом.

В дверях снова появился Рупер.

– Госпожа, нам пора уходить, – напомнил он. – Наши люди видели на улице солдат. Их больше сотни. Мы должны уйти прямо сейчас.

– А как же раненые? – забеспокоилась Халона.

– Придется нести их на себе или оставить адроанцам.

– Это кезанцы, а не адроанцы, – поправила Халона. – Идемте скорее. Соберите всех в подвале. Мы проберемся по старому водопроводу к особняку Вайна и дальше в Мучной квартал.

Дворецкий и бровью не повел, когда его поправили.

– Хорошо, госпожа, – сказал он и снова исчез.

Демасолин поднял шпагу с пола и остановился возле Тамаса.

– Мы не закончили, старик, – заявил он, со щелчком вкладывая шпагу в ножны. – В адроанских газетах вас называют спасителем. Я же считаю вас мясником и предателем короны.

– Я и тот и другой сразу, – пожал плечами фельдмаршал.

Демасолин вышел из комнаты, явно обескураженный таким ответом.

Тамас посмотрел на кезанского солдата:

– Он слышал, куда мы идем.

– Верно, – согласилась Влора, ухватила солдата за шею и выволокла наружу.

Халона поднесла руку к губам:

– Этот человек…

На крыльце прозвучал выстрел.

– Таков жребий каждого солдата – умереть за свою страну, – заметил Тамас.

– Он был нашим пленником.

– Всю последнюю неделю он терроризировал ваш город вместе со своими соотечественниками. Возмездие должно приходить быстро, или оно может не прийти никогда.

– Именно это вы говорили адроанским аристократам, отправляя их на гильотину?

– Да.

– Вы всегда называли себя солдатом, – обвиняющим тоном произнесла Халона. – Свою смерть вы тоже примете как неизбежность?

– Смерть всегда неизбежна. – Тамас наклонился и потер больную ногу. – И уже почти год, как я потерял надежду умереть в окружении внуков.

Он не удержался от взгляда на дверь, в которую только что вышла Влора. Затем его мысли перенеслись к Таниэлю. Жив ли он теперь? Вышел ли из комы? Он был так далеко. Тамас ничего не мог для него сделать.

– Однажды я умру за свою страну, – продолжил он. – Но я предпочел бы погибнуть в бою, а не от руки кезанского палача.

– Вы действительно верите в это?

– Во что?

– Что поступили правильно.

– Конечно.

– Неужели не было другого пути, кроме убийства всех этих людей?

– Вероятно, был, – не стал спорить Тамас. – Но я его не нашел.

«Скажи ей, – настаивал внутренний голос. – Скажи ей о смерти Сабона. Рано или поздно это должно произойти».

Пусть уж лучше она узнает все от него, чем от кого-то еще.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала Халона.

– Я собирался попросить тебя о том же.

Она нахмурилась:

– Моего мужа, то есть брата Демасолина, схватили ад… кезанцы. Его держат в центральной городской тюрьме. Сегодня вечером мы пытались спасти его и освободить всех заключенных. Это была одна из двух десятков акций по всему городу, которые мы готовили больше недели. Мы потерпели неудачу, и если она не была случайной, то и остальные акции тоже провалились.

– Они держат в этой тюрьме всех пленников? Несколько дней назад кезанцы на краю плато захватили моего разведчика. Вот почему я пришел сюда с одной лишь Влорой. Чтобы попытаться спасти его.

– Я не знаю. Но у Демасолина везде глаза и уши. Спросите у него.

Захочет ли он ответить Тамасу – это уже другой вопрос.

Демасолина фельдмаршал нашел у парадного входа: герцог охранял дом на случай появления кезанцев. За стеной особняка Тамас различил шаги солдат. Они двигались тихо – вероятно, слишком тихо для того, чтобы Демасолин мог их услышать.

Деливец бросил на Тамаса полный презрения взгляд. Фельдмаршал проигнорировал его.

– Четыре дня назад, – начал Тамас, – когда мы двигались по плато на север, кезанцы захватили моего разведчика. Я пришел в город, чтобы освободить его. Насколько я понял, ваш брат тоже арестован. Думаю, мы могли бы помочь друг другу.

– Не уверен, что приму вашу помощь, – холодно произнес деливец, даже не взглянув на него.

Тамас стиснул зубы, сдерживая резкий ответ. Недальновидный ублюдок. Типичный аристократ.

– Мой сын лежит сейчас при смерти, – тихо продолжил Тамас. – Потому что решил спасти Адро ценой своей жизни. Он находится в Адопесте, и я даже не знаю, жив ли он до сих пор. Кезанцы держат в плену брата моей покойной жены. Он может оказаться последним членом моей семьи. Вы считаете меня животным. Возможно, вы правы. Но кезанцы держат в тюрьме вашего брата и моего тоже. Думаю, действуя сообща, мы сможем спасти их.

Демасолин не ответил. Тамас подождал, пока сердце ударит несколько раз, затем отвернулся.

Что бы еще он ни сказал, этого человека не переубедить.

– Подождите, – внезапно сказал Демасолин. – Три дня назад через Южные ворота провезли пленного. Человека огромного роста, в мундире мастера Горного дозора.

– Это он.

– Мои осведомители сообщили, что он находится в той же тюрьме. Я помогу вам.

– Спасибо, – поблагодарил Тамас.

– Я помогу вам, но, если возникнет необходимость, без малейшего смущения убью вас.

40

Таниэль выхватил нож и бросился вперед.

Обхватив охранника, он вытолкнул его вместе с собой за дверь. Они покатились по лестнице беспорядочным клубком переплетенных рук и ног, хриплого дыхания и проклятий. Таниэль сумел остановить свое падение, цепляясь за стены винтовой лестницы. Светоч скатился на несколько ступенек ниже и ударился спиной о стену. Достал кинжал и вытер кровь с разбитой губы.