Кровавый поход - Макклеллан Брайан. Страница 17

Женщина вышла на тихую улицу в Роутсе. Это был фешенебельный район, известный в основном размещенными здесь банками. По улицам прогуливалось намного меньше прохожих, и это встревожило Адамата. В конце концов его могут заметить, а этого он хотел меньше всего.

Перед поворотом инспектор отстал еще на сорок футов и только-только успел увидеть, как женщина исчезла в большом трехэтажном особняке.

Широкий фасад тянулся вдоль всей улицы. Стены из белого кирпича, синие ставни на окнах. Судя по размерам, дом был построен сразу для нескольких семей среднего достатка. Если бы речь шла о ком-то другом, а не о Ветасе, Адамат не задумываясь прошел бы мимо – слишком обычное здание и расположено в слишком людном месте.

Впрочем, инспектор уже начал сомневаться, не допустил ли ошибку. Возможно, фрак принадлежал не Ветасу. Или, может быть, он перепутал и следил через витрину ателье совсем не за тем костюмом. Наконец, женщина могла заметить «хвост» и зайти в дом просто для того, чтобы избавиться от него.

Адамат шепотом выругался. Слишком много вариантов.

Инспектор не спеша шагал по улице беззаботной походкой человека, любующегося архитектурными красотами. Приблизившись к дому, запомнил его номер и название улицы, а затем позволил себе рассеянно оглядеть окна. Если это логово Ветаса, кто-нибудь наверняка должен наблюдать оттуда за окрестностями.

Никого. Адамат постарался не поддаваться чувству разочарования, но он не обнаружил никаких признаков того, что этот дом принадлежит Ветасу. Придется навести справки о владельце.

Инспектор уже почти прошел мимо, когда заметил в крайнем окне лицо – мальчика приблизительно шести лет. Он помахал Адамату. Тот помахал в ответ.

Нет, это явно не дом Ветаса. Что может там делать маленький мальчик?

Если только у самого лорда нет сына. Но это казалось маловероятным. Внешность мальчика не имела ничего общего с Ветасом. Воспитанник? Нет. Работая на Кларемонте, он не стал бы никого опекать. Тогда, может быть, еще один заложник? Эта версия казалась правдоподобной.

Адамат двинулся дальше. Он собирался поймать первый встречный экипаж, а после вернуться и понаблюдать за домом. Это была его единственная зацепка.

Инспектор забрался в карету и сел, но обнаружил, что кто-то поднимается вслед за ним. Это был метельщик в грязной рабочей одежде.

– Прошу прощения, – начал Адамат, но увидел в руке метельщика пистолет.

Холодная струйка пота потекла по спине инспектора.

– В чем дело?

– Гони кошелек, – прорычал в ответ метельщик.

Адамат почувствовал облегчение. Это всего лишь грабитель, а не кто-то из людей Ветаса, опознавший его, когда он проходил мимо дома. Инспектор медленно вытащил из жилета бумажник и протянул грабителю. Большой поживы тот не получит. Всего одна банкнота в пятьдесят кран. Ни чеков, ни документов.

Грабитель просмотрел бумажник, держа его одной рукой и не отводя пистолет от Адамата. Через несколько мгновений он выпрыгнет из кареты и исчезнет в толпе.

Но ведь это же Роутс. У кого хватит смелости грабить прохожих на людной улице средь бела дня? Адамат открыл рот.

И в этот момент вспомнил, где раньше видел того мальчика в окне.

Это был сын герцога Элдаминса. Именно его хотели возвести на трон роялисты, поднявшие в городе мятеж после казни Манхоуча. Почти год назад Адамат выполнял одно поручение для семьи Элдаминса. Тогда он и запомнил мальчика.

Грабитель хмуро посмотрел на Адамата:

– Тут мало.

– Что?

Грабитель развернул пистолет, и последнее, что увидел Адамат, – это тяжелая рукоятка, летящая в лицо.

Когда Таниэль очнулся, рядом с его гамаком сидела Фель.

Он снова оказался в притоне Кина. В воздухе клубился дым, но это была не мала. Вишневый табак, судя по запаху. Таниэль краем глаза посмотрел на Фель. Она держала во рту трубку с коротким мундштуком.

Женщина, курящая трубку. Таниэлю не часто приходилось видеть подобное. Большинство его знакомых предпочитали фатрастианские сигареты.

Секретарь Рикарда была красивой женщиной. Но слишком серьезной, на взгляд Таниэля. Зачесанные назад волосы и узкое лицо придавали Фель сходство с гувернанткой из его детства. Таниэль наблюдал за нею сквозь опущенные веки, пытаясь угадать, о чем она думает. Она, казалось, не замечала, что он проснулся, и смотрела в дальний угол комнаты. Таниэль повернулся в гамаке, чтобы узнать, что Фель там разглядывает.

Ка-Поэль, разумеется. Девушка сидела рядом с лестницей, разминая в руках кусок воска. Ранец лежал у нее на коленях. Время от времени Ка-Поэль поглядывала на секретаря. Она делала куклу. Куклу, изображавшую Фель.

Возможно, секретарь Рикарда показалась дайнизке достаточно серьезной угрозой, чтобы заготовить ее восковую фигурку, или же Ка-Поэль просто начала лепить их для каждого, с кем встречалась. Если верно второе, она скоро заполнит куклами весь ранец.

Последние четыре дня прошли как в тумане. Таниэль напряг память, но единственное, что ему удалось вспомнить, – это дым малы и потолок притона Кина. А перед этим…

Рикард Тумблар хотел, чтобы Таниэль вместе с ним баллотировался на выборах.

Это означало влезть в политику.

Таниэль ненавидел политику. Он был свидетелем того, как коммерческая элита хитростью захватила власть в Фатрасте после успешного окончания войны за независимость. Рикард уверял, что ничего подобного не произойдет. Утверждал, что это будут честные и открытые выборы, что народ сам назовет состав правительства.

Рикарду, как и большинству политиков, доверять не стоило.

Но этого еще недостаточно для четырехдневного загула в притоне. Почему Таниэль вернулся в эту дыру и…

Ах да. Рикард сказал, что нужно сообщить фельдмаршалу Тамасу о выздоровлении сына. Несмотря на все объяснения, он, похоже, так и не понял, что Тамас тут же потребует отправить Таниэля на фронт.

Это было бы к лучшему, пытался убедить себя пороховой маг. Он нужен на фронте. Он вернется туда и поможет защитить страну.

Защищать, убивая. Это единственное, что Таниэль умел. Бездна, он убил даже бога! Пусть никто и не верит этому.

Он снова повернулся в гамаке и потянулся к трубке и тому огромному липкому шару малы, который оставил ему Кин.

Мала исчезла.

– Проснулись? – Фель оторвала взгляд от Ка-Поэль.

Таниэль приподнялся. Проверил карман мундира – на нем все еще был мундир, и это уже хорошо, – затем брюки и край гамака.

– Что вы ищете?

Судя по интонации, Фель прекрасно знала, что ему нужно.

– Где моя мала?

– Кин говорит, что вы выкурили все. Мала закончилась вчера вечером. – Фель бросила что-то в рот и захрустела. – Хотите орешков?

Она протянула Таниэлю кулек из старой газеты.

Он покачал головой. Проверил трубку. Ничего. Затем посмотрел на пол.

– Должно быть, этот вороватый гурланец забрал остальное. Я взял столько, чтобы хватило на неделю.

– Я помню, с какой скоростью вы курите зелье, – возразила Фель. – Не думаю, что Кин обманул вас. Он знает, чьи это деньги.

Таниэль нахмурился. «Чьи деньги»? Он посмотрел на Фель. Ах да, правильно – Рикарда.

– К вашему сведению, – продолжила секретарь, – в притоне Рикарда мала намного выше качеством. Циновки из шелка, и развлечения получше, чем дочь Кина.

У Таниэля екнуло в животе, и он упал на гамак. Дочь Кина. Он ничего не помнил.

– Я…

Фель пожала плечами и оглянулась на Ка-Поэль. Та едва заметно покачала головой.

Таниэль облегченно вздохнул. Переспать с дочерью хозяина притона – худшее, что он мог сделать.

– Что вам от меня надо? – спросил он Фель.

Она выбила трубку о каблук и положила в карман, затем бросила в рот еще орешков.

– Сегодня мы получили письмо от вашего отца.

– И что? – Таниэль напрягся.

– В письме несколько важных новостей. Кезанская армия собиралась штурмовать город. Это было три дня назад. Фельдмаршал решил контратаковать со своими лучшими бригадами.