Кровавый поход - Макклеллан Брайан. Страница 40

– Вы можете сопротивляться ему? Тамас довольно далеко отсюда. Вы могли бы справиться с принуждением и не пытаться его найти?

– Какое-то время, – признался Бо. – После смерти Манхоуча прошло всего шесть месяцев. Думаю, у меня есть в запасе год, прежде чем Узы убьют меня.

– Две минуты! – донесся из прихожей голос Верундиш.

Адамат понизил голос:

– Если я вытащу вас отсюда, вы поможете мне?

– Чем?

– Я должен спасти свою жену и убить человека, который представляет угрозу для всей страны.

Инспектор понятия не имел, был ли Бо хоть в какой-то степени патриотом, но это дополнение показалось ему нелишним.

– Это какой-то роман? – усмехнулся Бо.

– На самом деле это очень серьезно.

Ухмылка исчезла с лица Бо.

– Почему вам нужна моя помощь?

– У человека, которого я должен убить, больше шестидесяти охранников, и один из них – Избранный.

– В самом деле? Вы работаете на фельдмаршала Тамаса – который погиб, если верить слухам, – и охотитесь за человеком, похитившим вашу жену, причем он настолько богат, что для своей безопасности может нанять шестьдесят головорезов и Избранного? – Адамат почувствовал, что Бо пытается загибать пальцы. – Вы не думали о том, что с этой работой пора заканчивать?

– Вы не знаете половины подробностей этого дела.

– Вытащите меня отсюда, и я готов неделю плясать под вашу дудку в Королевском саду, – пообещал Бо. – Что бы вы от меня ни потребовали.

Адамат быстро взглянул на него. В состоянии ли он сейчас сражаться с другим магом? Адамат знал, что Избранному нужны особые перчатки, чтобы использовать магию и защитить руки от ожога при соприкосновении с Иным. Но у Бо их сейчас не было. Да и можно ли вообще доверять Избранному?

– Хорошо, – решил Адамат. – Я сделаю все, что в моих силах.

Верундиш открыла дверь:

– Ваше время закончилось, инспектор.

Адамат проследовал за Верундиш обратно мимо комнат для прислуги. На краю сада полковник остановила его:

– Вы найдете дорогу назад?

– Да.

Адамат изучающе посмотрел на нее. Она ответила тем же, но в ее карих глазах невозможно было что-либо прочитать. Инспектор узнал бы в ней солдата даже без мундира: прямая осанка, руки за спиной, словно она стояла по стойке вольно.

Инспектор шел на слишком большой риск, но у него не было другого выбора, если он хотел освободить Бо… а затем и Фей.

– Мне нужен Избранный Борбадор, – напрямую выложил Адамат.

– Простите, что?

Верундиш как раз повернулась, чтобы уйти, но остановилась и оглянулась на него.

– Мне нужна ваша помощь, чтобы освободить его.

Полковник откашлялась:

– Ничего не выйдет, инспектор.

– Назовите свою цену. Фельдмаршал Тамас погиб. Отпустите Бо, и вы вместе со своими товарищами сможете отправиться на защиту Саркова ущелья. Или покинуть страну. Это было бы лучшей идеей, судя по тем известиям, что я получил с фронта.

– Это… измена, – отрывисто произнесла она.

– Прошу вас, – не отступал Адамат. – Избранный Борбадор – мой единственный шанс спасти жену… возможно, даже всю страну. На свободе он может многое. Под арестом – только связывает вас и ваших людей.

– Вам пора идти, инспектор, – перебила его Верундиш.

Адамат чуть слышно вздохнул. Он ожидал, что полковник арестует его прямо на месте. Остается радоваться хотя бы тому, что она позволила ему уйти.

– Инспектор!

Он остановился:

– Да?

– Семьдесят пять тысяч кран. Банкнотами. У вас на все – неделя.

16

Таниэль брел по полю боя среди трупов и задавал себе вопрос: сколько людей погибло в этот день?

Сотни? Тысячи?

Врачи, мародеры, семьи солдат – все они бродили здесь. Санитарные команды сначала разыскивали раненых и относили в лагерь, затем складывали на телеги убитых, словно дрова, чтобы похоронить в братских могилах.

Раненых всегда было намного больше, чем убитых. Всегда, даже когда в ход шла магия. По крайней мере, сразу после сражения. За следующую неделю добрая половина раненых умирала. Еще больше оставались калеками на всю жизнь.

«Ты выбрал неприятную профессию», – подумал Таниэль.

Хорошо. Пусть не выбрал. Не могло быть никакого выбора, когда твой отец – Тамас. Таниэль не помнил того времени, когда не хотел стать солдатом. Влора, которую Таниэль, как ему казалось, полюбил навсегда, тоже хотела стать солдатом. Так что он просто согласился с желанием отца, и его начали обучать искусству порохового мага. Он не знал другой жизни.

А теперь погибли и Тамас, и Влора, и Сабон, и все остальные, кто повлиял на судьбу Таниэля.

Он попытался стряхнуть груз этих мыслей и пошел дальше.

Считалось, что солдаты не любят возвращаться на поле боя. После каждого сражения объявляли короткое перемирие, позволявшее обеим сторонам забрать убитых и раненых. Оно и так было довольно шатким, даже без появления на поле вооруженных, легко теряющих самообладание людей.

Однако некоторые все равно приходили. Таниэль видел, как вспыхнула потасовка между плачущим кезанским солдатом и раненым адроанским сержантом. Профосы быстро их разняли и увели.

– Сколько времени ты здесь проводишь? – спросил Таниэль у Ка-Поэль.

Девушка опустилась на колени возле трупа адроанского солдата. Она мельком взглянула на Таниэля, затем подняла левую руку мертвеца и что-то выковыряла длинной иглой из-под его обгрызенных ногтей. Что это было? Волосы кезанского офицера? Кровь кого-то, кто остался в живых? Ответ знала только она сама.

Таниэль и не ожидал ответа. В последнее время Ка-Поэль стала малообщительной, даже для нее.

Она направилась к следующему телу. Таниэль плелся за ней, наблюдая, как Ка-Поэль отрезает кусок окровавленной сорочки с убитого кезанского офицера.

Свой мундир и оружие Таниэль оставил в лагере. Не нужно, чтобы кто-нибудь узнал его здесь. Несмотря на это, некоторые адроанские врачи почтительно кланялись ему. Другие же, наоборот, отходили на столь же почтительное расстояние.

Он поднял голову и посмотрел на кезанский лагерь. Где же Кресимир? От этой мысли по спине побежали мурашки. Бог спрятался. Стал невидимым. Даже с открытым третьим глазом Таниэль не находил никаких признаков того подавляюще мощного свечения, которое должно окружать бога.

Поэтому он больше опасался быть убитым кезанцами, чем попасть в руки Кресимира.

Враги продвигались вперед с каждым днем. Иногда всего на несколько сотен футов. В другие дни – на четверть мили. Но они неуклонно приближались к Адопесту. В конечном счете ущелье выведет их в долину Адро, и там кезанская армия воспользуется своим огромным численным перевесом, окружит адроанские войска и одновременно начнет нападать на города. Они разграбят всю страну, и Адро придется сдаться.

Неужели Тамас тоже отступал бы?

Как бы не так! Отец удерживал бы эти проклятые позиции. Это все, что должна делать адроанская армия: каждый проклятый день удерживать фронт.

Все, что мог сделать сам Таниэль, – это сражаться. Он не в силах помешать генералам, отдающим приказ к отступлению даже тогда, когда кезанцы вот-вот дрогнут и побегут. Не может удержать фронт в одиночку.

– То, что ты собираешь, – снова спросил Таниэль, когда Ка-Поэль встала, – ты берешь это только у живых людей?

Она кивнула и положила что-то в очередной крошечный кожаный пакетик в своем ранце.

Даже живые оставляли часть себя на поле боя. Кровь, волосы, ногти. Иногда палец или клочок кожи. Ка-Поэль собирала все это и сохраняла на будущее.

Он подскочил от внезапного грохота мушкета, но оказалось, что это профос выстрелил в мародера. Таниэль облизал губы и снова посмотрел в кезанскую сторону. Что, если Кресимир тоже бродит здесь, среди убитых? Что, если он увидит Таниэля? И узнает, кто он такой? Что он тогда сделает?

– Я возвращаюсь, – объявил Таниэль.

За время долгой дороги назад он несколько раз оглядывался. Ка-Поэль продолжала бродить среди тел.