Кровавый поход - Макклеллан Брайан. Страница 77

– Мой отец ненавидит вас, – признался Беон, когда они возвращались к адроанскому лагерю. – Бездна, нет ни единого шанса, что он обменяет мою жизнь на свободный проход вашей армии. Особенно после моей неудачи.

– Я знаю. – Тамас остановился и повернулся к Беону. – К вам будут относиться со всем уважением, возможным для пленника такого высокого статуса. Надеюсь получить от вас честное слово, что вы не попытаетесь бежать из лагеря или передать вашему брату информацию о расположении моей армии. В обмен вам дадут палатку, полную свободу передвижения внутри лагеря и двух денщиков на выбор из вашей армии.

– Я даю слово.

– Очень хорошо.

Беона проводили к частоколу, чтобы он выбрал себе денщиков. Тамас остался с Гэврилом.

– Ты действительно веришь ему? – спросил Гэврил.

– Да.

– Тогда зачем держать его здесь?

Тамас снял шляпу и осторожно коснулся свежих швов на виске. Пройдет много месяцев, прежде чем волосы снова отрастут и скроют рану. А до тех пор он будет похож на пугало.

– Он единственный из сыновей Ипилла, кто обладает человеческим достоинством. Я хочу вернуться в Адро и отбросить врага назад. По их словам, – он дернул головой в тут сторону, куда скрылись кезанские офицеры, – Ипилл находится в Адро. Если мне удастся убить его самого и двух его старших сыновей, Беон станет королем Кеза. И он сумеет прислушаться к голосу здравого смысла, чтобы помочь мне покончить с этой войной.

– Что еще ты узнал о делах в Адро? – Гэврил почесал бороду.

– Из последних новостей, что слышали кезанцы, Ипилл сжег Будвил и медленно, но неуклонно продвигается по Саркову ущелью. Хиланска и другие генералы стойко обороняются при поддержке «Крыльев Адома». Поговаривают, будто сам Кресимир находится там, но не использует свою силу для помощи кезанской армии.

– Я думал, Кресимир мертв.

– Кезанцы так не считают. После того как рухнул Южный пик, Избранный Борбадор рассказал мне, что бога нельзя убить.

– Если он жив, – рассудил Гэврил, – он, вероятно, захочет рассчитаться с тем, кто выстрелил ему в лицо.

– Знаю. Мы выступаем завтра утром. Я должен вернуться в Адро и встать между кезанской армией и моим сыном. Если Кресимир остался жив, я заставлю его пожалеть, что он не погиб на Южном пике.

Адамат застыл с поднятой рукой возле двери заброшенной мукомольной фабрики в промышленном районе Адопеста. Оглянулся через плечо и попытался убедить себя, что может больше не опасаться слежки. Лорд Ветас схвачен, его люди либо взяты в плен, либо разбежались. Семья Адамата теперь в безопасности. Это уже паранойя, решил он и открыл дверь.

Или нет? Инспектор прошел мимо письменного стола, давно пустого и полусгнившего, мимо комнаты для рабочих, пахнувшей так, словно в ней устроили логово дикие животные, а затем там же и умерли.

Адамат шантажировал Владетеля. А у хозяина лорда Ветаса, лорда Кларемонте, могли быть другие агенты в городе. И еще оставалась кезанская армия, пробивающая себе дорогу на север через Сарково ущелье.

Будут ли Адамат и его семья снова в безопасности хоть когда-нибудь?

Он прошел в другую дверь, которая вела к главному цеху фабрики. В помещении длиной в несколько сотен футов через равные промежутки вдоль стены когда-то располагался десяток жерновов. Теперь они по большей части либо были сломаны, либо исчезли. Когда фабрику закрыли, оборудование оставили гнить прямо на месте. Все помещение заполнял шум реки, над которой был возведен цех.

Возле двери, прислонившись спиной к стене, сидел Бо. Стул под ним наклонился и стоял только на задних ножках. Фель, с трубкой во рту, смотрела куда-то вдаль. Рукава ее сорочки были засучены, на руках виднелись пятна крови.

– Жаль, что вы пропустили утреннее представление, – сказал Бо Адамату.

– Вы называете пытки представлением? – возмутился инспектор.

– Я не святой.

– У вас кровь на ботинках.

Бо выругался, облизал большой палец и провел им по носку ботинка.

Фель вытащила трубку изо рта:

– Как ваша жена?

– Она пережила… тяжелые времена, – не сразу ответил Адамат.

Это было еще мягко сказано. Таких преуменьшений Адамат никогда прежде себе не позволял. Фей избивали и унижали. Она проплакала два дня напролет. Теперь она желала, чтобы все дети были у нее на глазах и не отлучались дольше чем на пару минут. Ее настроение менялось от меланхолии до веселья и обратно за секунды, но Адамат и не ожидал ничего другого от жены, прошедшей через такие испытания.

– Она сильная женщина, – убежденно произнес инспектор. – С ней все будет хорошо.

– Рад это слышать! – Бо со стуком опустил стул на все четыре ножки и встал, потягиваясь.

Странно, но, похоже, он говорил искренне. Обычно Избранные не отличались способностью к состраданию.

– Дайте мне еще один, – попросил Бо Фель.

Улыбка мелькнула на ее лице. Она достала из кармана орешек и подбросила в воздух. Бо поймал его ртом.

– Мне пора возвращаться к Рикарду. – Фель положила кулек с орешками в кожаный ранец у ног.

– Ступайте, – ответил Бо. – А мы продолжим. Вы хорошо поработали сегодня.

Адамат поднял руку:

– У меня вопрос.

– Да? – откликнулась Фель.

– После того как мы захватили особняк Ветаса, кто-нибудь видел молодую женщину или мальчика?

– Девушку в красном платье? – уточнила Фель.

«Ту самую, которой ты позволила сбежать вместе с Ветасом, едва не убившим Фей», – подумал инспектор.

– Да, ее.

Фель покачала головой.

– Возможно… нет. – Бо промедлил с ответом. – Нет, думаю, что не видел их.

– Жаль, – вздохнул Адамат. – Фей просила ее найти. Девушка тоже была пленницей Ветаса, а мальчик может оказаться наследником престола.

– Я приложу ухо к земле, – пообещала Фель.

Она поклонилась им обоим, задержав на мгновение взгляд на Бо, а затем вышла.

– Как прошла «работа» сегодня утром? – справился Адамат, как только Фель скрылась за дверью.

– Она очень хорошо допрашивает. – Бо не уловил сарказма в голосе Адамата или просто не придал ему значения. Хрустнул суставами и зашагал вдоль длинного ряда жерновов. – Не так хорошо, как я, но ведь я Избранный из Королевского совета. – Он оглянулся через плечо, словно желая удостовериться, что Фель ушла, а затем добавил: – Не доверяйте этой женщине.

– Я и не собирался.

– Вот и хорошо. Она предана Рикарду и своей драгоценной академии. И никому больше. Я даже не уверен, что Рикарду больше, чем академии.

– Полагаю, она сказала бы мне о вас то же самое.

– О! – воскликнул Бо. – Не думаю, что вы должны доверять мне. Но вам придется иметь дело со мной всего несколько дней. Как только мы разберемся с Ветасом и ваша семья окажется в безопасности, я вас покину.

По лестнице в дальнем конце цеха Бо с Адаматом спустились в машинный зал, расположенный в подвальном этаже фабрики. Раньше каждый жернов соединялся с водяным колесом. Ныне большинство колес отсутствовало, так что можно было разглядеть воду, текущую под полом вдоль стены.

Лорда Ветаса привязали к вертикальной каретке в углу. У него не было рук, Бо оторвал их два дня назад. На обнаженное тело накинули окровавленное одеяло – скорее щадя чувства Адамата, чем ради самого Ветаса. Глаза его были закрыты, он едва дышал.

Бо пнул каретку, и Ветас открыл глаза. Попытался отшатнуться от Бо, но помешали веревки.

– Ты помнишь нашего друга Адамата? – спросил Бо.

– Да, – прошептал Ветас, не отводя взгляда от Избранного.

– У него к тебе несколько вопросов. Ответь на них.

Адамат встал перед своим бывшим мучителем и заставил себя не забывать о том, что Ветас сделал с его семьей. Это существо не заслуживало жалости или сострадания.

– Где мой сын?

– Не знаю.

– Что с ним произошло?

– Я его продал.

– Продал? – Адамат покачался на каблуках. – В каком смысле?

– Работорговцам.

– В Адопесте нет работорговцев!

Из горла Ветаса выполз отвратительный смешок, но негодяй тут же подавился им, как только Бо шагнул вперед.