Плохая вода (СИ) - Лосева Александра Анатольевна. Страница 47

"Вор обречен…" – с трудом разобрала она первые два слова и тоскливо посмотрела на Стива.

– Ну? – повторил Ааронн.

– Помолчи немного, а? – огрызнулась Иефа.

– Я так и думал, что все плохо, – кивнул эльф.

"Вор обречен… до конца… дней? Нет, до конца жизни… В прочем, до конца дней своих – то же самое…" – Иефа поймала себя на бешеном нежелании разбирать надпись дальше и вздохнула. "Укравший (вор) обречен до конца дней своих отнимать…" – полуэльфка удивленно подняла голову, встретила суровый взгляд проводника и поспешно вернулась к надписи. "…обречен до конца дней своих отнимать… нет, тут другое… отнимать… красть? Вор обречен красть? Ладно… обречен красть чужое… чужую… нет, тут множественное… красть чужие жизни…"

– Черт! – вырвалось у Иефы.

– Ну?! – рявкнул Ааронн.

– Хватит нукать – я не лошадь! – вскинулась полуэльфка. – Имей терпение!

"Черт возьми… черт!…красть чужие жизни… либо… чужие жизни либо… что за бред… красть… черт, черт, черт! Вор обречен до конца своих дней красть чужие жизни либо отнимать у себя свою… либо чужие, либо свою… Убивать или умереть, так что ли?"

– Иефа, я тебя сейчас стукну, – пообещал Ааронн. – Ты уже минуты три тупо смотришь в одну точку. Не трави душу, говори!

– Тебе литературный перевод на всеобщий, в стихах? – неожиданно разозлилась полуэльфка. – Или все-таки устроит банальный подстрочник?

– Иефа, прекрати, – эльф устало опустился рядом с ней на плащ и на секунду закрыл глаза. – Я знаю, ты тоже волнуешься. Я знаю, что на этом мече проклятие, а теперь хочу знать, какое именно.

– Проклятие? – раздался встревоженный голос Зулина. – И вы молчите?! Я говорил, что не нужно тащить с собой эту железку!

– Если вкратце, то у Стива два пути: либо он будет регулярно кого-нибудь убивать, либо он умрет сам, – сказала Иефа.

– Не плачь, – попросил Ааронн.

– Я не плачу, – удивилась полуэльфка и подняла на проводника мокрые глаза.

– Я хочу ясности! – взорвался Зулин. – Ааронн весь день позволяет себе повышать на меня голос, Иефа игнорирует мои приказы, Стив ворует проклятые мечи из гробниц – и при этом все хотят, чтобы я оставался командиром?!

– Интересно, с чего он взял, что все этого хотят, – прошептала Иефа. Ааронн грустно улыбнулся.

– В конце концов, выясняется, что на мече магический капкан, а вы спокойно сидите себе у костра и изо всех сил жалеете олуха, который всех нас подставил!

– Зулин, не кричи, – попросил эльф. – Какой ясности ты хочешь?

– Я хочу знать, что там написано! Дословно! Я хочу знать, как скоро это проклятие начнет действовать на меня, и сколько народу мне придется отправить на тот свет, чтобы остаться в живых!

– О как… – восхитилась Иефа. – Значит, если ты проклят, ты будешь послушно следовать правилам, убивать, идти на поводу у скряги, которого жаба задавила четыреста лет назад, что кто-нибудь прихватит его драгоценный меч, значит, ты не будешь, как Стив, бороться с самим собой, а начнешь пускать кровь, кому ни попадя?

– Во-первых, правила на то и правила, чтобы им следовать, – злым голосом ответил маг, – а во-вторых, да, я буду делать все, чтобы продлить свою жизнь, потому что у меня есть приказ, у меня есть задание, которое я должен выполнить! И не только я! Вы тоже должны!

– Значит, любые средства хороши? – недобро усмехнулась полуэльфка.

– Да! – запальчиво крикнул Зулин. – Да, любые! Не надо меня пугать избитыми фразами! Любые средства хороши, потому что я на правой стороне!

– Да ты фанатик… – презрительно протянула Иефа. – Забавно. Люди, швырявшие в меня камни из-за моих острых ушей, были уверены, что они на правой стороне. В прочем, как и эльфы, которые тоже меня прогнали, и тоже из-за ушей. Правда, они как раз считали, что мои уши недостаточно остры. Не паникуй, Зулин. Это проклятие действует только на того, кто взял меч.

– Ты уверена?

– Да.

– В любом случае, нужно немедленно избавиться от этого меча, – сказал маг уже гораздо спокойнее.

– Зулин, Стив умирает, ты что, до сих пор не понял? – тихо спросил эльф. – Пусть мы сопротивлялись, пусть мы помогли ему избежать кровопролития, но ты же прекрасно понимаешь, что все это до поры до времени. Мы живы не потому, что такие сильные и ловкие, а потому что Стив сделал выбор. В конце концов, он выбрал свою смерть, а не нашу.

Маг открыл рот, чтобы достойно ответить, но ничего не придумал и вздохнул. Иефа с ненавистью посмотрела на меч.

– Может, попробуем вылечить? – без всякой надежды спросила она, ни на кого не глядя. – Может, если мы вместе…

– Ты умеешь снимать проклятия? – ответил вопросом на вопрос эльф. – И я не умею. Но ты права – лечить его мы будем, будем изо всех сил, тогда, по крайней мере, никто не сможет упрекнуть нас в том, что мы ничего для него не сделали.

– То есть, это совершенно безнадежно? – прошептала Иефа.

– Да, – жестко ответил Ааронн. – Он теряет больше силы, чем мы можем ему дать.

– Но идти-то он сможет? – деловито поинтересовался Зулин.

– Какое-то время, – с неприязнью посмотрел на мага Ааронн.

– Вот и хорошо. Тогда завтракайте, собирайтесь с силами и лечите. Очень не хочется сидеть на этой поляне и плакать, ожидая, пока Стив умрет.

– Зулин, ты что, неживой? – недоверчиво спросила Иефа.

– Я дисциплинированный! – отрезал маг, отобрал у барда меч и отправился с ним куда-то вглубь леса.

Стив споткнулся, удержал равновесие, вытер пот со лба, на секунду закрыл глаза, приказывая себе собраться. Эту монотонную последовательность действий он проводил уже в тысячный, нет, в миллионный раз, и снова на нее ушло чуть больше сил и времени. Стив шел медленно, сгибаясь под тяжестью своего топора, иногда сильно отставал от партии, и тогда ему становилось стыдно, так стыдно, что он старался не поднимать взгляд на ожидающих его сопартийцев.

Впрочем, еще утром, пережив длиннейшую нотацию от Зулина, кое-как собрав свои вещи и пообещав себе умереть, но не позволить снова себя нести, так вот, еще утром Стив посмотрел на Иефу с Ааронном и подумал, что выглядят они едва ли краше него. Оба были бледны, у обоих залегли под глазами синие тени, обоих заметно пошатывало. Оба не признавались, что с ними такое, оба ссылались на усталость.

А еще Стив всем своим обессилевшим нутром чуял тонкую прозрачную стену между собой и остальными, стену под названием "тайна". Все они знали о нем что-то такое, чего ему знать не полагалось. Стив злился, но изменить ситуацию не мог: в ответ на все его попытки что-то выяснить Зулин сердито фыркал, Ааронн молчал, а Иефа делала круглые глаза, хлопала ресницами и вообще прикидывалась круглой дурой, из чего Стив сделал вполне логичный вывод, что дела его плохи.

А ведь с утра, по крайней мере, пока не завелся со своей лекцией Зулин – то есть целых пятнадцать или даже двадцать минут! – было совсем неплохо. Открыв глаза, Стив с удивлением ощутил даже некий прилив сил, чего не было уже дня три. А потом он посмотрел на барда и друида, и сник.

Нет, ну к чему это – делать из дварфа болвана?

А вот недавно до Стива дошло – жалеют.

Большого ума не нужно, чтобы понять, что ты умираешь. Пусть Зулин рассказал, что он, Стив, кидался на всех из-за проклятого меча, а теперь, когда меча нет, все будет хорошо. Сказочка.

Когда Стив додумался, что потихоньку сходит на нет, что передвигаться может только благодаря Иефе и Ааронну – иначе с чего бы у них был такой выжатый вид? – и что от него это скрывают, видимо, не желая расстраивать, он тут же сообщил о своих догадках сопартийцам. Такого качественного валяния дурака Стив не видел давно.

С тех пор все активно делали вид.Партия делала вид, что все хорошо, Стив делал вид, что не знает, что все плохо, а Зулин, Иефа и Ааронн делали вид, что не знают, что Стив знает, что все совсем не так хорошо, как они делают вид.