Шаги сквозь Тьму - Радов Анатолий Анатольевич. Страница 8

Мне вдруг вспомнилось, как я столкнулся с одним из легионеров, и меня пробрал мистический ужас. А ведь если бы не это случайное столкновение – как раз в ту сторону я бежать и собирался. Вытащив на бегу из-под ворота дублеты подаренный лазутником медальон, я поцеловал его и мысленно поблагодарил Великую Эри.

«А тот легионер?» – появился в голове каверзный вопрос, но я тут же ответил на него своими же недавними мыслями: – «Это война, здесь умирать будут на каждом шагу, и ты ни при чем абсолютно».

На площадке был найден всего один труп, кто-то из обозников, видимо, замешкался или впал от ужаса в ступор и не смог убежать. А вот чуть дальше…

Примерно человек шестьдесят, а с той стороны казалось, что под хлещущий удар червя попало максимум два десятка. Впрочем, понятно, что остальных мы просто не разглядели в ночном мраке.

Пришлось тщательно проверять каждого, прощупывать пульс на шее – к счастью, многие оказались просто без сознания, однако почти у всех были переломы. Троим так и вовсе не повезло: удар впечатал их в стоявшую здесь телегу, и их тела были перерезаны пополам краем борта, обитого железом. Раненых перемещали с осторожностью, укладывая на плащи. Где брать носилки, мы не знали, а искать их сейчас в этой темноте – долгая песня. Присев возле седьмого по счету распластанного на снегу тела, я дотронулся двумя пальцами до сонной артерии, прищурился, склонился ниже. Чревл! Аршого, тот самый стоящий прямо передо мной эгидник. Я тут же стянул свой жантский плащ и подозвал трех легионеров. Пульс у парня был, но очень слабый, значит, нужно действовать как можно скорее, но при этом и как можно аккуратней. Вдруг у него позвоночник сломан?

Медленно, почти не дыша, словно в руках у нас было что-то необычайно хрупкое, мы переложили Аршого на плащ. Скрутив углы, вцепились в ткань мертвой хваткой и потащили раненого к госпиталю.

Вернувшись назад, принялись дружно восстанавливать палатки. Запасные подвезли на двух повозках, мы всем скопом быстро разгрузили, застучали молотки по железным колышкам, отовсюду стали раздаваться деловитые выкрики: «Тут сильней натяни!.. Угол, угол провисает!..»

Однако у большинства легионеров на лицах при этом читалось некоторое недоумение и даже страх. Как можно снова на этом месте ставить лагерь, если червь, возможно, находится рядом? Но, как оказалось, все уже давно проверено. Пара штурмовиков спускалась в нору и убедилась, что червь мертв. Он успел отползти всего на восьмуху риги, где и окочурился по полной программе. Вдобавок к этому Высшие все-таки «просканировали» весь подземный ход и подтвердили – огромный выброс магической энергии в почву имел место, а значит, мамун сдох. Случаев, чтобы мамун добровольно расставался со своей магической защитой, со времен появления Зыби не наблюдалось, поэтому все вздохнули свободно.

Примерно через пару часов разрушенная часть лагеря была восстановлена, топчаны, что не разлетелись в щепки, вернулись на свои места, остальные заменили новыми.

– А раньше они не могли проверить этот чревлов ход? – спросил я у Линка, бросая на свое угловое место новенький, пахнущий древесиной и смолой топчан.

– Проверяли ж, наверное. Но в Зыби этих ходов… – Он присвистнул. – Многие на десятки лет мамунами заброшены, так что тут не угадаешь.

Я понимающе промычал в ответ, врубил магический фонарик и недовольно поглядел на шершавые, плохо обработанные доски новехонького топчана. Чревл, матрасов у нас никогда не было, однако что-то вроде мешковины для подстилания все же выдали. Но ее я, разумеется, с собой не прихватил. Придется ложиться так.

Сбросив с плеча походный мешок, я вырубил фонарик и на ощупь расстелил одеяло – попробую как-нибудь изловчиться и завернуться в него.

– Какие потери? – послышался голос Линка, как только парни перестали громыхать топчанами.

– А кто его знает, – ответил один из эгидников, и здоровяк решил сделать перекличку. На его ладони загорелся неяркий шарик, подсвечивая снизу лицо. То ли игра света, то ли нет – но мне его лицо показалось каким-то чересчур уставшим и напряженным. Да уж, и мимо бывалых вояк вся эта канитель просто так не проходит.

Оставшаяся часть ночи прошла спокойно, но все равно наутро чувствовался страшный недосып. Слава Номану, штабные вошли в положение и перенесли дежурство нашего гурта с утра на послеобеденное время, до которого многие и продрыхли. И я в том числе. Мысль позаниматься магией отбросил как неудачную шутку – сон, сон и еще раз сон. Эти будни войны начинают здорово утомлять. От постоянного холода, недосыпа, стояния на вершине холма, продуваемого со всех сторон ветрами, тело уже практически не ощущается. Вернее, ощущается, но совсем не так. Как будто и не из плоти оно уже, а из дерева. Вот точно из такого, как топчан подо мной.

Но к обеду все же пришлось подниматься, разгонять кровь быстрой зарядкой, умываться обжигающей ледяной водой, жрать лузянку с кусками сала домашних дролтов и с сухими лепешками и после этого бежать на построение. Короткое объяснение задачи – стандартное дежурство на холме – и вперед. Поднялись, взору открылась все та же картина – сизоватое заснеженное поле, вдалеке легкая дымка, в ней виднеется с десяток «коробочек» слотов, стоят, суки, ждут чего-то. В общем, все по-старому – сиди и смотри. Глупо и нудно. Однако через полчаса появилась тема, вроде кто-то из штурмовиков ляпнул, потом эта новость разнеслась по трем гуртам, стоящим здесь вместе с нами, и наконец достигла славного, потрепанного в мелких стычках первого гурта тринадцатого легиона. Завтра утром выступаем в Зыбь.

Глава 5

Зыбь, внешний Тонг, граница с Кромью

Снег в небольшой лесной полосе был глубоким, доходил почти до колен, а у стволов сейкон и вовсе лежал нанесенными сугробами локтя в два. Высоко поднимая ноги, впереди шел Виренг, держа в руке свернутую карту, а следом с недовольным лицом плелся Дунк. Сегодня с утра старый Вул озадачил их «пробивкой» подхода к холму.

– Сходите посмотрите, – сказал он, восседая на мягкой шкуре в шатре своих дригов. – Местность здесь для незаметного проникновения в тыл противника плохая, поэтому вам лучше ознакомиться заранее.

Младший амрал бросил ненавистный взгляд в спину человека. Ненависть эта родилась совсем недавно, а искрой послужило то, что Виренг, как оказалось, отменно ориентируется в незнакомых районах. Не любил Дунк, когда кто-то в чем-то превосходил его. А он умудрился буквально шагов сто назад ляпнуть несусветную чушь относительно месторасположения Лкухских болот. Человек не усмехнулся в ответ, а только спокойно ответил: «Вы немного заблуждаетесь». Но именно этот ответ и стал искрой. Ведь видно было по глазам – человек смеется над ним. Презренная тварь, предатель своего народа.

Да и вообще в последнее время Дунк постоянно находился в плохом настроении. Все эти метания туда-сюда с катингой слотов его порядком раздражали. Вдобавок старший амул Варган-Наро, который командовал их катонгом, постоянно вызывал к себе младших амралов и проводил нелепые тактические разборы, строя из себя великого военачальника. Иногда молодому демону хотелось просто плюнуть в этого старого идиота, возомнившего, что он как-то влияет на ход операции.

А операция была до отвращения проста – затягивание легионов внутрь их территории. Для этого они и шатались, как идиоты, по Весохскому полю на виду у людей.

– Здесь, если левее взять, уже болота начинаются, – проговорил человек, остановившись. При этом он указал рукой влево, и Дунк машинально посмотрел туда. Ничего, кроме серых стволов и сизого снега.

Человек же в это время присел, подогнув под себя ноги, и стал раскладывать карту, разложив ее на коленях. Дунк подошел, заглянул сверху в кусок пергамента, потом невольно перевел взгляд на затылок человека. «Всадить ему сейчас туда нож, и всего делов-то», – мелькнуло в мозгу, и Дунк с чувством превосходства улыбнулся. Вот она, эта тварь, в его власти. Захочет – убьет, захочет – помилует.