Чисто семейное дело - Федотова Юлия Викторовна. Страница 24

— А кто виноват? По чьей милости он на нас свалился? — невозмутимо возражал Рагнар.

Самым худшим в их высокогорном путешествии были ночевки. Специальных мест для этого жизненно необходимого занятия на тропе предусмотрено не было. Приходилось ютиться на узких карнизах и уступах, спать сидя, попарно — один дремлет, другой караулит, чтобы не свалился. А на случай если кто-то не уследит, связывались в единую цепь все той же незаменимой веревкой.

— Не иначе меня добрые боги надоумили ее взять! — умилялся гном. — Выберемся с тропы — не забыть сходить в храм, принести жертву!

— А ты каким богам поклоняешься? — полюбопытствовала Ильза. Ее, как девушку благочестивую, всегда интересовали такие темы.

— Я? — Вопрос заставил Орвуда опешить. — Да никому я не поклоняюсь! Живу себе, и все!

— Тогда в чей же ты храм пойдешь?

Тут прагматичный гном рассчитал по-своему:

— Да мало ли богов на свете! Узнаю, какой подешевле жертву берет, к тому и пойду.

Ильза тут же усмотрела слабое звено в цепи его рассуждений:

— А если окажется, что не тому жертву принес? Если это не он, а совсем другой бог тебя надоумил, тогда как?!

— Тогда пусть они между собой как-нибудь разбираются, это уже не моя забота! — У почтенного Канторлонга на все был готов ответ.

— Если тебе без разницы кому, так принеси жертву мне! — оживился Хельги. — Можно прямо сейчас, и храм искать не надо!

— Обойдешься! Во-первых, демон, в смысле бог из тебя никудышный. Во-вторых, к веревке моей ты заведомо отношения не имеешь. В-третьих, где я тебе сейчас страшного убийцу достану? Ты ведь убийцами берешь, насколько нам известно?

Хельги смутился — он не любил напоминаний об этой стороне его жизни.

— Да я не убийцу, я сухарь имел в виду…

Шел тринадцатый день их скитаний, запасы провизии подходили к концу, пришлось ввести режим строгой экономии. Хельги всегда переносил голод лучше других, но, с другой стороны, зачем терпеть, если представился случай улучшить положение? А заодно и Ильзу угостить. Сухарь большой, на двоих хватит.

— На, держи! — расщедрился гном. — Только с другими богами будешь сам отношения выяснять, если спросят, почто на чужое позарился.

— Выясню! Хоть десяток сухарей им взамен отдам, не жалко! Только бы выбраться отсюда скорее! — Последние слова были сказаны не просто так, а в расчете на Царя Народов: вдруг да внемлет, паразит? Увы. Черный дух был верен своему правилу исполнять только самые дурацкие и бесполезные желания.

В современной нумерологии семерка — непростое число. Оно означает не столько удачу и счастье, сколько полноту, завершенность цикла. Энка вспомнила об этом позднее, когда последнее испытание осталось позади. А прежде чем оно началось, пленники тропы как раз о том и гадали: сколько еще препятствий уготовано им на пути, хватит ли жизни вообще и еды в частности, чтобы их преодолеть?

— Хватит, — оптимистично рассудила Меридит. — Какой смысл тем, кто устроил это странное развлечение, ставить заведомо невыполнимые условия? Проще убить сразу, без затей.

— Еды мало, — сетовал гном. — Всего на три-четыре дня осталось.

А сильфиду разобрало на черный юмор.

— Эх, зря я тебя остановила! — сказала она Эдуарду с напускной серьезностью. — Надо было тех кавалеров забить и взять на мясо! Наши шансы на выживание резко повысились бы.

Орвуд то ли не понял шутки, то ли решил подыграть:

— Насчет кавалеров не знаю, а лошадей надо было отобрать. Конина нам бы пригодилась.

— Конина нам бы не досталась. Хельги бы не позволил. А против человечины он бы возражать не стал.

Доверчивая Ильза, услышав такие речи, поперхнулась, споткнулась, спросила дрожащим голосом:

— Ты что?!! Ты вправду бы стала есть людей?!! — Глаза девушки стали большими и мокрыми. Такого ужаса от лучшей подруги она не ждала.

Энка по-разбойничьи криво ухмыльнулась — розыгрыш явно удался!

— Не стала бы, не плачь! Помнишь, что орк говорил? Ну тот, который брат нашего Хельги? У людей мясо нечистое, его даже с голодухи есть зазорно… Хорошо, Бандарох, что ты у нас не человеком оказался, а сидом! — Она нашла новую жертву для своих упражнений в остроумии. — В случае крайней нужды, тебя под нож пустим… Да ладно, пошутила я, чего ты падаешь? Вот нашлись, право, два дурака, всему подряд верят!

— Сама дура! — не без оснований рассердилась Меридит. — Тему смени, каннибал ты наш несостоявшийся! Хватит народ пугать, и без тебя тошно.

Энка послушалась. Желаемого эффекта она уже достигла, какой смысл продолжать? Одна речь — не пословица, как утверждает мудрый народ.

…Несколько часов путники отвели для привала, благо обстановка располагала. Местность под горой была совершенно идиллической, будто списанной с пасторальных картин: залитая солнцем долина с островками ореховых рощ среди сочных зеленых лугов. Яркие краски, медовые ароматы, птичий щебет и прочая благодать. А самое приятное — заросли невысокого кустарника по обочинам тропы — есть где набрать хвороста для костра.

— Ох, осторожнее надо! — каркала сильфида. — Ох, под ноги смотрите! Чую, чую недоброе! Как бы опять в яму не свалиться! Ох, не перенести мне еще одного круга! С ума сойду от тоски!

Несмотря на дурные предчувствия отдельных членов коллектива, отдохнули друзья хорошо. Закусили, выспались. Рискнули набрать воды в ручье — никто не вынырнул, не схватил. И в козленочка, испив водицы, вопреки мрачным пророчествам все той же сильфиды, основанным на распространенном сюжете дамских романов, не превратились. Двинулись в путь — обошлось без нападений и иных бед. Проклятая тропа милостиво дарила своим пленникам день отдохновения, с тем чтобы назавтра увести их под землю, навстречу новому испытанию.

Путники пересекли долину поперек. С таким трудом покоренные скалы остались позади, а впереди уже вырастали, уходили в небо новые!

«Неужели предстоит подъем?» — втайне тосковал Эдуард. Наследник престола ольдонского высоты не любил. Боялся, если называть вещи своими именами. Он всеми силами старался скрывать недостойные воина чувства и особенно яростно клеймил бедного Августуса, обзывая его трусом, даже бывшего своего напарника переплюнул. Тем более что Бандарох выражал свои опасения в открытую.

Но страхи оказались напрасными. В какой-то мере. Совсем иная участь ждала наших друзей. Тропа не поднималась в гору, она уходила под нее. Пещера распахнула перед путниками свою голодную черную пасть.

Есть у гномов одно необычное природное свойство: они умеют чувствовать подземелье. Сосредоточившись, способны определить, далеко ли оно тянется, есть ли другие выходы, не грозит ли обвал или иная опасность.

Удается это не всегда. Встречаются подземелья «глухие» — сколь ни старайся, ничего уловить и предсказать невозможно. Здешнее таковым не было. Очень скоро, шагов через двести по просторному черному коридору, Орвуд выдал спутникам исчерпывающую и вполне обнадеживающую информацию. Подземная галерея хоть и длинная — путь по ней займет не менее пяти часов, — но устроена просто, без ответвлений и переплетений ходов. По сути дела, это обыкновенный тоннель, вероятно, рукотворный. Стены надежные, непроходимо узких, либо затопленных водой участков нет, скоплений дурных газов тоже. Вряд ли это новое испытание, скорее, простой переход… Правда, ближе к выходу ощущается что-то такое… непонятное, внушающее тревогу… Живое, что ли? Или нежить? Ну, боги дадут, пробьемся! Не впервой!

Идти было легко и привычно — не раз и не два приходилось им спускаться в разного рода подземелья. Гном не ошибся в своих прогнозах. Тоннель был проложен строго по прямой, имел высоту примерно в два человечьих роста, ширина колебалась от полутора до трех шагов. Никакой красоты, вроде сталактитов, сталагмитов и причудливых каменных столбов, свойственных природным пещерам, тут не имелось. Только гладкие мокрые стены, ровный пол и сводчатый потолок. Всю дорогу Орвуд беспокойно шарил по ним взглядом, подносил горящую лучину то к одной, то к другой стене.