Меч эльфов - Хеннен Бернхард. Страница 7

Королева-воительница

— Гисхильда!

Этот голос был хорошо знаком принцессе. Ее искал Сигурд Меченосец, начальник личной гвардии ее отца. Пока еще по-хорошему, однако скоро он позовет собак. Этого девочка никогда не могла простить отцу: он натаскал дюжину охотничьих собак идти по ее следам. Собаками травили убийц, браконьеров… Но не свою же родную дочь! Однако ее отцу Гуннару это казалось забавным. А ей — нет! Нигде нет ей покоя, всегда кто-нибудь рядом: няня, домашний учитель, охранники. Вечно так.

Гисхильда ковырялась стеблем тростника в черной тине. Голос Сигурда замолк вдали. Он не найдет ее. Чтобы позвать собак, ему нужно вернуться в деревню, а это больше полумили отсюда. У нее еще есть немного времени.

Принцесса подумала о грязи на берегу Медвежьего озера. О той крови… Руки ее задрожали, и ей стало плохо. Воины отца называли членов рыцарского ордена жестяными головами. Мол, у них ума не больше, чем у их доспехов. Судя по рассказам воинов, битвы с ними всегда были для них не более чем забавой. Героические песнопения скальдов тоже говорили иное. Гисхильда была не готова к тому, что произошло на Медвежьем озере. Вероятно, ее отец не хотел бы, чтобы она так рано увидела битву. Хотя ей было уже одиннадцать!

Руки девочки снова задрожали. Она видела, как умирали люди из личной гвардии ее отца — мандриды, лучшие воины Фьордландии. Люди, которых она знала с тех самых пор, как выучилась ходить. Ей вновь стало нехорошо. Этого не должно быть! Она должна быть сильной! Через пару лет она станет королевой-воительницей Фьордландии, поведет войска, и отец будет гордиться ею! У такой королевы-воительницы не должны дрожать руки, когда она думает о том, что льется кровь!

Гисхильда разломала тростинку на мелкие кусочки и бросила их в грязь. Это напомнило ей о мертвых, лежавших на берегу озера, унесенных Лутом, Ткачом судеб, так же, как вода уносит брошенные ею ветки… Она должна забыть резню на Медвежьем озере!

Где-то вдалеке залаяла собака. Скоро они будут здесь.

— Ты не хочешь поговорить о своем горе?

Гисхильда испуганно обернулась. У нее за спиной, в высоком тростнике, стояла Юливее, волшебница из свиты князя Фенрила.

Девочка не слышала, как подошла эльфийка, и рассердилась. От эльфов не убежишь, они всегда находят ее. По крайней мере, это не Сильвина. Учительница наверняка отчитала бы ее за то, что она оставила след шириной с проторенную дорогу. Гисхильда точно знала, что это неправда. Сигурд же не нашел ее, а ведь он далеко не дурак. Но тех, кого учат эльфы, люди быстро перестают находить.

Совсем не стыдно быть обнаруженной Юливее. Говорили, что сила ее волшебства под стать силе таинственной королевы эльфов Эмерелль. Некоторые даже предполагали, что однажды она станет владычицей Альвенмарка, если Эмерелль когда-нибудь надоест плести интриги вокруг лебединой короны.

Юливее была одета в широкие шелковые штаны. Единственная из эльфов, она ходила босиком, и, хотя в тростнике нельзя было сделать ни шагу, чтобы не вступить в болотную жижу, ее маленькие ступни были чисты, словно эльфийка только что вышла из ванной. Плетеный пояс из красной ткани подчеркивал девичью талию волшебницы. Вместо кинжалов, как у воинов, за пояс у нее были заткнуты флейты. Белая шелковая блузка была почти прозрачной, однако расшитая золотом красная жилетка скрывала то, чего искали мужские взгляды. Свои длинные темно-каштановые волосы Юливее подвязала красным платком. Выглядела она вызывающе, и Гисхильда мечтала о том, чтобы однажды стать такой, как волшебница.

Лай собак послышался угрожающе близко. Девочка вздохнула. Если бы за ней не следили постоянно! Вот уже несколько недель она не бродила с Сильвиной по лесам, так как должна была находиться вблизи королевского двора.

— Ты хотела убежать?

Гисхильда удивилась.

— Что ты говоришь? Я не могу убежать. Однажды я стану королевой. Как же ярлы будут следовать за своей королевой, если она, будучи девочкой, решит убежать от своих обязанностей? Они не станут принимать меня всерьез.

— Я слышу голос Гисхильды или твоего старого учителя?

— Это голос принцессы, которой хотелось бы, чтобы ее оставили в покое! — упрямо ответила девочка. — Да зачем же мне убегать?

— Может быть, затем, что от тебя слишком многого ждут? Что тебе приходится учиться, в то время как остальные дети играют? Что рядом всегда есть кто-нибудь, готовый дать умный совет? Что ты думаешь, что должна быть как мальчик, чтобы заменить отцу наследника престола, и что это причиняет тебе боль, пусть даже ты никогда не захочешь в этом признаться?

Гисхильда судорожно сглотнула. С эльфами разговаривать — хуже не придумаешь. И с Сильвиной то же самое. Их не обдуришь! Только лишний раз сердиться!

— От того, что у тебя отец тренирует огромных псов, чтобы они могли взять твой след? Мне кажется, он вполне допускает, что ты попытаешься бежать.

— Нет! — Гисхильда решительно покачала головой. — Отец меня знает! Эта затея с собаками — просто глупая шутка. Он знает, что я всегда возвращаюсь.

— А почему, собственно?

Нет, эти эльфы со своими вопросами кого хочешь из равновесия выведут.

— Потому… потому что убегать некрасиво.

— Некрасиво? А я вот ребенком пару раз сбегала. — Юливее улыбнулась. — В принципе, из тех краев, где я выросла, далеко не убежишь. Ты уверена, что не хочешь сбежать? Может быть, я помогла бы тебе.

— Это же измена! — возмутилась Гисхильда. — Даже думать об этом не смей!

— Мои мысли вольны, маленькая принцесса. Поэтому мне и не нужно больше убегать. Эту свободу не отнять у меня никому.

Лай собак раздавался теперь совсем близко. Гисхильда уже слышала крики проводников и подошла немного ближе к эльфийке. Она терпеть не могла, когда ее находили собаки, которые толкали ее на землю, ставили ей на грудь свои огромные лапы и облизывали ее с ног до головы, пока наконец их не оттаскивали проводники.

Юливее вынула из-за пояса маленькую флейту и обнажила нож. В тонкой трубочке она проделала дырку, шепнула в нее слово власти, затем приставила флейту к губам. Гисхильда увидела, что она надула щеки, однако не услышала ни звука.

Собаки жалобно завыли. А потом ушли.

— Я бы тоже хотела стать колдуньей, — с завистью произнесла принцесса. — Тогда они оставили бы меня в покое.

Юливее рассмеялась.

— Ну, когда я была маленькой, мне это не помогало. Большую часть своей юности я, как и ты, провела при королевском дворе. И что бы ты наколдовала, если бы имела мою силу?

Об этом Гисхильда еще никогда не думала. Вообще-то у нее было желание, мучившее ее, сколько она себя помнила.

— Я бы хотела побыстрее вырасти. Стала бы королевой-воительницей, как некогда Кадлин Альфадасдоттир. И помогла бы отцу прогнать всех врагов.

Хорошее настроение Юливее моментально улетучилось.

— Что такое? Это неправильно?

Эльфийка некоторое время колебалась, прежде чем ответить.

— Если таково твое желание… Что же в нем может быть неправильного?

Гисхильда отчетливо чувствовала, что Юливее что-то недоговаривает, однако не успела расспросить ее подробнее, поскольку та опередила ее:

— А почему ты все время прячешься, принцесса?

— Очень тяжело, когда рядом есть кто-то, кто постоянно на тебя смотрит. Говорит тебе, что нужно делать. Пытается поправить прическу и почистить платье…

Юливее протянула ей флейту.

— Я верю, что ты не убежишь. Возьми это. — Эльфийка хитро улыбнулась. — Она поможет тебе отпугивать отцовских псов.

Гисхильда недоверчиво поглядела на флейту. Она была очень тонкой, а в целом точно такой же, как и все остальные флейты.

— Я ведь не умею колдовать. Мне она не поможет.

— Тебе не нужно быть колдуньей. Вся магия, которая нужна для этой флейты, уже заключена в ней самой. Даже если ты ничего не слышишь, она издает звуки, более страшные для слуха собак, чем рычание пьяного тролля. Слышала такое?