Леди с клыками - Мясоедов Владимир Михайлович. Страница 46

– Знаешь, Лаэла, а может, нам с этого бородатого изобретателя самим деньги потребовать за обкатку его творений? Если выживем при их использовании, конечно.

Внутри обнаружился уже знакомый нам старый мастер и два наших гнома, с увлечением что-то разбирающие на просторном верстаке, буквально заваленном различного рода монструозными деталями и инструментами. Во всяком случае, некоторых я не видела даже в лаборатории папочки, а уж тот был горазд на различного рода придумки. Для приличия поздоровавшись с нами и в следующий момент непринужденно вернувшись к предмету своего интереса, эта троица разозлила нас с Лаэлой буквально до кончиков волос. Ведь нет большего оскорбления девушке, чем не заметить ее красоту, любовно доведенную до совершенства с помощью различного рода женских хитростей. И тут такой облом… Чем больше живу, тем больше понимаю, что с куртуазностью у гномского рода очень большие проблемы. Даже не так – ее можно менять на первоклассные алмазы вес по весу и не прогадать, так как она товар еще более редкий, чем знаменитые «глаза тигра» – желтые алмазы, изредка встречающиеся в горных россыпях.

«Ну ничего – мы на них потом отыграемся», – именно такая мысль зеркально отразилась во взгляде Лаэлы, когда мы с ней переглянулись, ошарашенные такой жестокой несправедливостью.

– Почтенные тангары, не соизволите ли позволить дамам тоже взглянуть на предмет, вызвавший у вас столь заинтересованный вид.

– Чего? – Гроткар развернулся к нам. В его левой руке была зажата крестообразная отвертка с нанизанной на нее сосиской, часть которой была уже откусана, а в правой красовалась кружка с пивом. – А, это вы. Присоединяйтесь!

Пока мы с Лаэлой ходили за покупками, гномы, очевидно, занялись интересным всем троим делом, то есть возней с какой-нибудь механической штуковиной, а потом, прекратив это, решили пообедать. Все там же. На верстаке. Не удивлюсь, если они эту самую сосиску на спиртовой горелке и поджарили. Или в мензурке из-под ближайшей технической жидкости сварили. Количество и качество примесей в, с позволения сказать, еде, очевидно, могло переплюнуть мои самые смелые предположения. Конечно, дампирам от капельки машинного масла в чае или железной стружки в хлебе умирать вроде как не полагается, но кто поручится, что старый гном не занимается на досуге ювелирным делом? Или не изобретает по вечерам новый вид взрывчатки, с непредсказуемыми химическими свойствами.

– Вы хоть руки перед едой помыли? – спросила эльфийка, наверняка тоже обуреваемая подобными мыслями.

– А как же, – подтвердил Торкат и кивнул на засаленную тряпку, висевшую на крючке справа от верстака. – И даже вытерли!

Лично я бы эту ветошь быстро определила в заготовку для зажигательных шнуров – настолько она выглядела пропитанной разнообразными горючими веществами.

– Мы не голодные, – ответила за нас обоих эльфийка. – И скоро идем… вы знаете куда. И почти безоружные.

– Уже нет, – качнул бородой, в которой крошки застряли в количестве, пригодном для прокорма целой стаи голубей, старый гном. – Многое за те жалкие копейки я дать, конечно, не смогу, но кое-что мальчики уже отложили. Только, пожалуйста, аккуратнее там с моими игрушечками. Они такие хрупкие…

Не знаю уж почему, но эти слова меня насторожили.

Под покрытой подозрительного цвета пятнами дерюгой на находившемся у противоположной стены прилавке оказался целый паноптикум, иначе назвать этобыло просто невозможно. Похоже, ориентируясь на свою хрупкую конституцию и врожденную любовь к крупным калибрам, братья затарились по самое «не хочу». Причем, судя по представленным образцам, вон тот нарезной агрегат, бывший в девичестве крепостным ружьем Бруна, калибром в два дюйма, применявшимся для отстрела троллей, а иногда и для охоты на скальных виверн, предназначался Лаэле. Воронение, подпружиненные сошки на месте стенного крюка, диоптрический прицел и отменная полировка приклада из сурамского горного дуба – просто конфетка, если не учитывать парочку моментов, которые конечно же не пришли в голову нашим гениям тактики и стратегии.

– Лаэла, солнышко, как ты думаешь, что надо сделать с нашими мальчиками за такой замечательный подарок? – Каюсь, тон моего голоса при этих словах был далек от всепрощающего.

– Да вы что, воще офонарели?!! – Возмущенный вопль эльфийки проехался по ушам пилой и заставил задрожать оконные стекла в толстом свинцовом переплете. – Сами эту гаубицу таскать будете! Да она же весит чуть ли не больше, чем я со всеми моими пожитками.

– Ну, Лаэла, ведь это же замечательнейший представитель снайперского оружия! Как раз для такого мастера, как ты. – Возвышенный, хотя и уже немного виноватый голос Гроткара попытался было прорваться сквозь звуковой шторм эльфийки, но тщетно.

– Замечательнейший! А ты с него стрелять пробовал? Да меня отдачей размажет, не говоря уже о грохоте этого агрегата. – При этих словах тоненький пальчик с восстановленным маникюром осторожно, можно даже сказать, опасливо тыкал в вороненый металл ствола, где-то в районе дульного среза, зачем-то украшенного инкрустацией в виде небольшой друзы горного хрусталя.

– Девушка, тут вы неправы! – Глубокий резонирующий бас, слегка хрипловатый из-за прожитых лет и множества не особенно полезных веществ, витающих в мастерской каждого уважающего себя гнома, прервал возмущение моей подруги. – С проблемой отдачи я справился, одновременно повысив устойчивость этой прелести. Могу с гордостью сказать, что примененные медленногорящие трубчатые пороха и разделение заряда на временные фракции позволило вкупе с увеличением длины ствола и размещением противовесов в подствольной коробке значительно снизить отдачу, растянув ее во времени.

– Да?! Противовес, говорите! – Яду в голосе Лаэлы хватило бы на стойбище орков, да еще бы и осталось. – Любезнейший мастер, не просветите ли, сколько весит это произведение искусства и боекомплект к нему хотя бы из десяти зарядов?

Вопрос вогнал всех присутствующих гномов в ступор, а владельца этого царства орудий убийства в сложнейшие математические расчеты, проводимые себе в бороду методом громкого бурчания, впрочем, обычным для впавшего в размышления гнома.

– Ну фунтов десять прикинем на чехол… Так, пяток на запаску, инструмент там разный… двести тридцать четыре на само ружье… и десяток снарядов по два фунта… укупорка – фунт. Шомпол пусть складной, облегченный, – это еще фунт. Итого – всего-то фунтов двести семьдесят – двести восемьдесят. – По окончании расчетов мастер с угадываемой в голосе гордостью резюмировал: – Вот. Даже за три сотни фунтов не вышли, можно, значит, и еще боекомплекта добавить!

– Триста фунтов!!! – Глаза у эльфов, и если уж говорить начистоту, особенно у эльфиек, всегда отличались своей выразительностью и размером. И до сих пор мне ни разу не удавалось видеть их полностью распахнутыми от чудовищного удивления, смешанного с буквально детской обидой и непониманием. Так что взгляд, который в поисках поддержки кинула на меня пошатнувшаяся от заявленного старым гномом Лаэла, был для меня откровением. В нем буквально матерными словами из лексикона черных орков с примесью особо перченых пассажей из кобольдьева было написано много чего из перечня того, что приличная леди, по высказыванию мадам Жюли, ни в коем случае не должна произносить вслух.

Эльфийку надо было срочно спасать.

– Нам это не подходит! Точка! – В беседе с закусившим удила гномом, а в особенности с гномом-изобретателем, самое главное – не показывать ни малейшей слабины, иначе съест и косточкой не подавится. Это я вызубрила на все сто, общаясь со своим родителем в процессе отпихивания различного рода «мелкокалиберных милипусечек» (по его словам конечно же). – Мальчики, даже если нести ЭТО будете вы, Лаэла все равно не сможет ворочать такой дрын в бою. Поэтому нам оно не подходит.

– Вот так и знал! – тяжело вздохнул старый гном. – Не ценят сейчас настоящую работу. Не ценят! Ладно, оставлю эту малышку до следующего раза, может, и подвернется кто не такой малахольный…