Воины света. Меч ненависти - Хеннен Бернхард. Страница 103

Прямо над полом воздух растекался, распадаясь на стеклянные нити, танцевавшие в жаре. Между эльфами туда-сюда сновали кобольды. Они промокали влажными губками лица стоявших на коленях.

В стену пещеры были встроены широкие скамьи. Там сидели эльфы, готовые сменить усталых волшебников. Они подкреплялись фруктами и напитками, которые подносили им в охлажденных графинах.

Во рту Олловейна пересохло. Зачем нормирга сделали пещеру, в которой царит настолько неестественная жара? И что происходит там, внизу?

Вдруг один из эльфов запрокинул голову. Рот его широко раскрылся, словно в крике, но ни одного звука не сорвалось с губ. Из горла вырвался яркий язычок пламени. Казалось, он светился изнутри, будто красный фонарик. Свечение становилось все ярче. Теперь пламя вырвалось и из его глаз. Эльф рухнул навзничь. Его белая одежда была охвачена огнем. Мелкие хлопья пепла вместе с горячим воздухом поднялись к своду пещеры. А затем жуткое представление закончилось. От эльфа не осталось ничего, кроме витавшего в воздухе праха.

Похоже, никто в пещере не обратил особого внимания на случившееся. Погруженные в себя эльфы не удостоили умирающего даже взглядом.

Молодая волшебница с длинными светло-русыми волосами, находившаяся среди ожидавших на лавке, поднялась и заняла место умершего. Она опустилась на колени и, покорившись судьбе, опустила голову.

— Вижу, ты все же нашел путь в Залы Огня, — раздался за спиной Олловейна хорошо знакомый голос.

Мастеру меча не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто там. Ландоран подошел к нему и глянул вниз, на собрание обреченных на смерть.

— Что происходит там, внизу? — взволнованно спросил Олловейн.

— Они сражаются за Филанган, так же как твои войска вскоре будут сражаться на стенах и в переходах.

Мастер меча прищурился и покачал головой. Вернулось воспоминание о сгоревшем эльфе. Он видел, как горят живые. Видения ужаса, пережитого в Вахан Калиде, захлестнули его. Сила огня… Что здесь происходит? Снова огонь!

— Тебе нужно уйти отсюда, мальчик.

Впервые обращение из уст Ландорана прозвучало по-отечески, не презрительно. Мальчик!

— Идем! — Князь нормирга мягко обхватил его за плечи. — Идем, я все объясню, но тебе нужно уйти отсюда. В этом месте ты не можешь победить, мастер меча.

Линдвин! Она сидела опустив голову. Если бы она только взглянула на него! Никто в пещере не смотрел наверх. Всеобщее внимание было приковано только к полу под ногами.

— Мы поговорим, сын мой.

— Но Линдвин… Она не должна… — Снова перед глазами встал сгоревший эльф.

— Она не может уйти. Если она уйдет, то это будет, как если бы ты вынул замковый камень из арки. Все рухнет. Линдвин и камень альвов не могут покинуть это место!

Вагельмин твое имя!

Дыхание со свистом вырывалось из груди Гундара. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он ведь старик! Он не может! Два дня продержала их эта проклятая буря, запершая их на хуторе. Два дня рядом с трупами! И два дня возвращался этот сон — стоило лишь закрыть глаза… Тогда он видел Фирнстайн, словно пролетал над ним птицей. Он садился на фронтон длинного дома. Дома ярла! Закат только-только отгорел. Между деревянными черепицами крыши выполз паук. Он рос и рос… И он говорил:

— «Вагельмин твое имя!» — вот что ты должен сказать ему. И что он должен забрать твой свет, если захочет снова стать тем, кем был когда-то. «Вагельмин твое имя!» Не забудь. И смотри, не опоздай!

Гундар заморгал, стряхивая снег с ресниц. Он пробежал мимо своего дома. Какую ношу взвалил на него Лут! Он старик, а вовсе не воин!

Был еще и второй сон. Он оставил Ульрика в снегу. Он должен был сделать это, шептал ему голос внутри головы. Жизнь мальчика кончена. Ты должен сделать это!

И вот кошмар стал реальностью. Ульрик споткнулся. Это случилось на последнем отрезке тропы на перевале. Мальчик вывихнул ногу. Он не мог больше идти. Гундар молился, умолял, Ульрик пытался, но все было напрасно. Впервые в жизни священнослужитель накричал на ребенка. Он ведь не мог бросить Ульрика! Над горами на севере собирались темные тучи. До Фирнстайна было два часа пути. И еще два часа обратно, если он сразу пошлет подмогу. Слишком долго, чтобы оставлять ребенка на заснеженном склоне. Еще до рассвета покинули они хутор. Они шли так быстро, как только могли.

Ульрик так же вспотел под плащом, как и Гундар. Оставить мальчика одного в такую погоду на много часов… Это значило обречь его на верную гибель от холода.

Теперь Гундар крепко прижимал Ульрика к себе. Старый священнослужитель еле двигался. Только ярость, решимость не принимать судьбу гнала его вперед. Он закрыл глаза и просто переставлял ноги. Теперь нужно подняться на холм. Пятьдесят шагов. Мальчик легкий. Гораздо легче, чем дар Лута, который они вытянули из расщелины в скале. Этот дар душил его. Все болело. Он с трудом дышал, словно загнанный охотничий пес, преследовавший добычу до тех пор, пока его не оставили силы.

Гундар невольно улыбнулся. Ему нравилось представлять себя охотничьим псом Лута. Но обессилевший охотничий пес… Что говорил голос во сне?

«Вагельмин твое имя!»

— Что такое? — спросил Ульрик. — О ком ты говоришь?

Гундар прислонился лбом к двери длинного дома. Он поднялся на холм! Он совершенно не помнил, как это произошло. С трудом переводя дух, он опустил мальчика на землю.

— О ком ты говоришь? — Ульрик оперся на стену.

Снег большими белыми хлопьями приклеивался к дереву.

Гундар хотел вздохнуть с облегчением, но что-то железным обручем сдавило его сердце. Божественный дар мучает его! Нельзя сдаваться!

— Прошу тебя, Лут! — выдавил он из себя. — Прошу тебя, дай мне силы!

Гундар налег на дверь. В лицо ему ударили душная жара, запах дыма буковых поленьев. Он отодвинул тяжелую занавеску в сенях и едва не споткнулся. Его пальцы вцепились в грубую материю. Вот оно! Чудовище! Оно стояло прямо перед Аслой. Хозяйка дома подняла черпак и собиралась ударить им призрачное существо.

— Вагельмин твое имя! — прохрипел старик.

Порождение ужаса обернулось. Его голова действительно немного походила на волчью. Мгновение чудовище смотрело на него, и от этого взгляда Гундар содрогнулся. Это была обретшая плоть тьма. Зло!

Волк-конь снова отвернулся. Он потянулся к животу Аслы!

— Вагельмин твое имя! — Занавеска выскользнула из пальцев Гундара. Он рухнул на колени. — Мой свет должен ты забрать, если хочешь снова стать тем, кем был когда-то. Вспомни! Вагельмин твое имя! — на последнем дыхании прохрипел священнослужитель.

Мимо него протиснулся Ульрик. Сжимая обеими руками эльфийский кинжал, он, хромая, вошел в комнату.

Волк-конь обернулся. Одним прыжком перелетел он через комнату. Его тело пронеслось сквозь мальчика, рухнувшего на пол. Гундар раскинул руки. Посмотрел на широко раскрытую пасть бестии. Длинные, словно кинжалы, зубы вонзились в его грудь. Железный обруч на сердце лопнул. Старика охватил холод. Борода затрещала. Его охватило голубое сияние. Странный запах, будто перед грозой, витал в воздухе. Голубое сияние исчезло. Дух тоже.

Гундар смотрел на потолок сеней. Должно быть, он упал, но не помнил, как ударился об пол.

Над ним замаячило лицо Аслы. Она действительно красивая женщина… Священнослужитель уже не чувствовал усталости. Теперь рядом с ним появилась и эльфийка. Если бы он был немного моложе… Она расстегивает его жилет!

Кто-то подложил ему под спину одеяло. Голова Гундара откинулась назад. Он уже не видел эльфийку. Нет… Внезапно она снова появилась над ним. Их губы соприкоснулись. Никогда он и мечтать не мог о том, что его поцелует эльфийка! Наверное, она хочет поблагодарить за то, что он спас ее королеву. Проклятый волк-конь наверняка убил бы всех в доме.

— Что это такое? — «Голос Аслы», — подумал Гундар.

— На нем ржавая кольчуга. Давай, Эрек, помоги мне. Мы должны снять ее.