Воины света. Меч ненависти - Хеннен Бернхард. Страница 31

Из пола выросла дуга из света. Вместе с ней поднялись также золотые и черные прожилки; словно живые, плясали они в камнях. Голубой свет становился все ярче. Скала была как стекло. Можно было смотреть сквозь нее на море. Большая стая бакланов поднялась со сторожевого дерева и полетела в море. Знак? Время уходить!

Олловейн повернул голову по направлению к дуге из света. Йильвина не впервые проходила через звезду альвов. С ней он был в Анискансе. Они несколько лет путешествовали по миру людей. Однако казалось, что воительница напряжена. Она сжала губы так, что они превратились в узкую полоску. Они вместе прошли врата. Темнота словно накрыла их удушающим покрывалом. И только у их ног сверкала золотая тропа.

— Не сходите с дороги! — услышали они позади голос волшебницы. — Тот, кто сойдет с тропы, пропадет навеки.

Дар свободы

Труп мнимой королевы был привязан двумя веревками к щиту Бранбарта. Голова ее слегка наклонилась набок. Чтобы корона не упала, ее прибили к голове тонкими гвоздями. Щит был прислонен к почерневшей от сажи колонне, возвышавшейся в центре рынка ракушечников. Все, кто проходил мимо, могли отчетливо видеть корону. И, если верить Сканге, одной короны было достаточно, чтобы одурачить всех. Обгоревшее тело было довольно похоже на Эмерелль. Детей альвов должны были провести мимо трупа на расстоянии нескольких шагов. У ног тела лежали мнимый Олловейн и другие, настоящие князья Альвенмарка.

Оргрим считал, что этот обман недостоин тролля, и предположил, что интригу задумала старая шаманка. А то, что он принадлежал к числу стражников, поставленных рядом с королевой, была наверняка идея Бранбарта. Отсюда он мог видеть всех герцогов и вожаков стай, собравшихся вокруг короля на празднество по случаю победы. Лучше напомнить всем о том, что с ним произошло, было, пожалуй, нельзя. От мертвецов исходил сладковатый запах разложения. Жара и бесчисленное множество мух уже сыграли с телами страшную шутку.

На большой площади царила тишина. Всех детей альвов, переживших завоевание Вахан Калида, согнали сюда. Только князей держали отдельно. Многие были ранены и обессилены. Кое-кто торчал на жаре уже на протяжении нескольких часов. Сгонять сюда выживших тролли начали на рассвете.

По велению Бранбарта принесли бочонки с водой и хлеб. Но королю не удалось прогнать этим страх. Почти никто не отваживался встречаться с троллем взглядом. «Как эти жалкие существа могли когда-то победить нас?» — спрашивал себя Оргрим.

Тишину прорезал сигнал горна. Из группы командиров выступил Бранбарт и встал рядом с трупом эльфийки в Лебединой диадеме. Шумно потянул носом и сплюнул на пол.

— Дети альвов! — громко крикнул он. — Я пришел, чтобы даровать вам свободу. Тиранша мертва! — Он слегка обернулся к Эмерелль и внезапно нанес удар кулаком ей в грудь. Тонкие ребра сломались. Вонючая коричневатая жидкость потекла из раны. Пальцы Бранбарта копошились в груди умершей. Затем он резко поднял руку и протянул детям альвов гниющий кусок плоти. — Гнилое сердце отравило Альвенмарк! — кричал он срывающимся голосом. — Я вырвал его, чтобы страна стала здоровее. Альвы никогда не хотели, чтобы одни их дети были выше всех других. Чтобы один из нас решал, что правильно, а что нет. Чтобы одна говорила кому-то, что они должны жить, а те, кто не повинуется, были изгнаны или убиты. Прошлой ночью мы, тролли, отомстили за былое зло. Но мы не ведем войну с Альвенмарком. Мы сражаемся только против Эмерелль и против всех, кто предан тиранше. Поэтому вы вольны идти. Подойдите сюда, взгляните в мертвое лицо королевы и разнесите эту весть повсюду. Народы Альвенмарка свободны. Я король своего народа, но Лебединая корона никогда не будет украшать мою голову. И никто больше не склонится перед ней — никогда.

Бранбарт шмыгнул носом и снова сплюнул. Без этого конец его речи был бы более волнующим. Но даже Оргрим должен был признаться, что слова короля тронули его. Бранбарт был истинным правителем! У него можно многому поучиться.

Тролльские князья приветствовали речь короля возгласами ликования, остальные тролли тоже славили Бранбарта. Повсюду в городе раздавались звуки рогов. Дети альвов на ракушечном рынке были настолько напуганы, что сначала лишь некоторые присоединились к крикам. Постепенно их поддержали другие, но это все равно было неискреннее ликование, в котором отчетливо слышалась нерешительность.

Столетия под кнутом Эмерелль связали сердца народов альвов, подумал Оргрим. Ветер свободы пронесся над ними, как ураган, и некоторые еще не осмеливаются дышать. Какие жалкие существа!

Тролль наблюдал, как статные кентавры и сильные, как медведи, минотавры упрямо стояли со скрещенными на груди руками. Но они не осмеливались бросать вызов победителям взглядом, пристыженно смотрели в пол. Как убого! Однако Оргрим был уверен, что гордость вернется к ним. Даже если это случится только в следующем поколении детей альвов, тех, которые родятся на свободе.

Стражи на площади схватили нескольких эльфов и подтащили их к трупу королевы.

— Посмотрите на нее! Эмерелль — всего лишь обгоревший кусок плоти. Смотрите внимательно, чтобы не забыть.

Бледные личинки выкатились из рваной раны на груди мнимой правительницы. Запах, исходивший от нее, был совершенно не королевским. Одна эльфийка в слезах рухнула на землю, когда ее вынудили приблизиться к телу на несколько дюймов. У многих из тех, кто проходил мимо правительницы, в глазах стояли слезы. Оргрим не мог понять, почему они горюют по тиранше.

Он посмотрел на мнимого мастера меча. События той ночи не позволили Оргриму попировать. Теперь момент был упущен. Просто позор, что он не может оказать последнюю честь этому эльфийскому герою, пожрав его сердце. Когда он думал о том, сколько испорченного мяса лежит в городе, его охватывала холодная ярость. Какое расточительство! Он радовался тому, что флот скоро покинет Вахан Калид, чтобы взять курс на север.

Бранбарт вернулся к своей свите. Теперь они будут где-нибудь праздновать, завистливо подумал Оргрим. Бывший вожак был уверен в том, что они приберегли для себя парочку сочных жарких. Парочку эльфов, которых только-только убьют. Героев, которые храбро сражались и которые попали в плен. А свое войско Бранбарт лишил лучшей части добычи! Плохо, что всех собравшихся на площади эльфов отпустят. С ними можно было неделями пировать!

Оргрим смотрел вслед минотавру, прошедшему мимо королевы. Интересно, каково его мясо на вкус? Как говядина?

Тяжелые шаги заставили его поднять взгляд. Воин с широкими шрамами-украшениями на лице шел прямо к нему.

— Это твой корабль эльфы потопили?

— Возможно, — раздраженно ответил Оргрим.

— Тебе приказано нести почетную вахту за пиршественным столом короля.

Оргрим не поверил своим ушам. Неужели не будет конца унижениям? Неужели он теперь вынужден смотреть, как Бранбарт набивает брюхо всякими вкусностями?

— Кто послал тебя, парень? Король?

— Нет, о благородный кораблетоп! — Посол нагло ухмыльнулся. — Твоего присутствия жаждет Сканга. И если ты был настолько глуп, что позволил этим жалким тварям на их хрупких суденышках потопить одну из наших прекрасных галеас, не стоит допускать еще одну ошибку и связываться с шаманкой. Ноги в руки и беги! — Он указал на башню, наполовину увитую розами. — Там найдешь короля и его свиту. А я займу твое место.

Оргрим запомнил лицо наглеца. Будучи вожаком стаи, он мог его просто уложить одним ударом, но простым воинам во время похода были запрещены поединки. Война наверняка продлится недолго, а потом он покажет этой безмозглой кучке дерьма, что значит насмехаться над ним!

Оргрим рассерженно потопал к Розовой башне. Он презрительно оглядел решетки, по которым вились цветы. Если у него когда-нибудь будет дворец, он никогда не станет украшать его зеленью. О чем говорит такое украшение? Что там живет друг луговых фей? Или кто-то, кто любит поливать водой лепестки цветов и радоваться их аромату? Оргрим насадит на деревянные колья головы своих врагов и выставит их на стены. Вот такое украшение на что-то сгодится! Любой, кто приблизится, сразу поймет, что он за тролль и что лучше быть повежливее.