Двор Тумана и Ярости (ЛП) - Маас Сара. Страница 6

— Скоро, — пробормотал он, и эти пальцы вернулись к моей талии. Я почти застонала. — Скоро ты станешь моей женой, и все наладится. Мы оставим все это позади.

Я выгнулась, желая, чтобы его рука спустилась ниже, и он усмехнулся. Я почти не слышала свой голос, сконцентрировавшись на этих пальцах, подчинившихся моей безмолвной команде.

— Как тогда все будут ко мне обращаться? — он задел мой пупок, наклоняясь, посасывая вершинку моей груди.

— Ммм? — сказал он, и вибрация возле моего соска заставила меня сжаться.

— Все просто будут называть меня жена Тамлина? У меня будет каой-то… титул?

Он поднял голову, чтобы изучающе посмотреть на меня.

— Ты хочешь титул?

Прежде чем я успела ответить, он укусил мою грудь, затем стал зализывать небольшую ранку — зализывать, тогда как его пальцы наконец опустились между моих ног. Он начал рисовать ими ленивые, дразнящие круги.

— Нет, — я выдохнула. — Но я не хочу, чтобы люди… — Котел меня подери, его проклятые пальцы… — Я не знаю, выдержу ли, если они будут звать меня Высшая Леди.

Его пальцы снова скользнули в меня, и он одобрительно зарычал, почувствовав между моих бедер влагу — мою и его.

— Не будут, — прорычал он в мою кожу, снова нависая надо мной и спускаясь вниз, оставляя за собой след из поцелуев. — Нет такого понятия, как Высшая Леди.

Он схватил мои бедра, чтобы развести мои ноги шире, наклоняясь и…

— Что значит нет такого понятия, как Высшая Леди?

Жар, его касания — все прекратилось.

Он посмотрел на меня снизу вверх, и я почти достигла кульминации при виде его между моих ног. Но то, что он сказал, что подразумевает… Он поцеловал внутреннюю часть моего бедра.

— Жены Высших Лордов это просто жены. Консорты. Высших Леди никогда не было.

— Но мать Люсьена…

— Она Леди Осеннего Двора. Не Высшая Леди. Также как и ты будешь Леди Весеннего Двора. К тебе будут обращаться, так же как к ней. Так же уважать, как уважают ее. — Он опустил взгляд на то, что было в дюймах от его рта.

— Так Люсьена…

— Я не хочу слышать имя другого мужчины из твоих уст прямо сейчас, — прорычал он и прижался ко мне ртом.

С первым ударом его языка я прекратила спорить.

Глава 3

Тамлин все же должно быть почувствовал укол вины, потому как хоть он и уехал на следующий же день, Люсьен ждал меня с предложением посмотреть на прогресс в соседней деревне.

Я не была там много больше месяца — сейчас я не могла даже припомнить последний раз, когда выходила за пределы поместья. Несколько жителей были приглашены к нам на праздник Зимнего Солнцестояния, но из-за размеров толпы я едва ли смогла сделать больше, чем просто поприветствовать их.

Лошади уже были оседланы у передних ворот конюшни, и я подсчитала количество часовых у дальних ворот (четверо), с другой стороны дома (два на каждом углу), и в саду, через который я только что прошла (двое). И хотя никто не разговаривал, их глаза были прикованы ко мне.

Люсьен собрался запрыгнуть на свою серую в яблоках кобылу, но я преградила ему путь.

— Упал со своей чертовой лошади? — я зашипела, толкая его плечом.

Люсьен в самом деле отшатнулся, его кобыла тревожно заржала, и я моргнула, глядя на свою протянутую руку. Я не позволила себе рассуждать, что об этом могли подумать часовые. Прежде чем он смог что-либо сказать, я потребовала:

— Почему ты соврал мне о нагах?

Люсьен скрестил руки на груди — его металлический глаз сузился — и встряхнул своими рыжими волосами, упавшими на лицо.

Мне пришлось отвернуться на мгновение.

Волосы Амаранты были темнее, ее лицо сливочно-белое, совсем не похоже на поцелованное солнцем золото кожи Люсьена.

Я изучала конюшни позади него. По крайней мере они были большими, открытыми. Обычно у меня практически не было проблем с нахождением внутри, я часто приходила сюда навестить лошадей, когда мне было скучно. Много места, чтобы перемещаться, чтобы убежать. Стены тоже не чувствовались такими… постоянными.

В отличие от кухни, которая была слишком низкой, стены слишком толстыми, окна не достаточно большими, чтобы пролезть в них. В отличие от кабинета с нехваткой естественного света или запасных выходов. У меня в голове был длинный список мест в доме, где я выдерживаю и не выдерживаю находиться, в зависимости от того, на сколько сильно они заставляли мое тело сжаться и покрыться испариной.

— Я не соврал, — сказал Люсьен жестко. — Технически, я упал с лошади, — он погладил лошадь по боку, — после того, как один из них стянул меня с нее.

Просто типичный фэйский образ мысли и вранья.

— Почему?

Люсьен захлопнул рот.

— Почему?

Он просто повернулся обратно к терпеливо ждущей кобыле. Но я поймала выражение его лица… жалость в его глазах.

Я выпалила:

— Может пройдемся пешком?

Он медленно повернулся.

— Это три мили.

— И ты мог бы пробежать их за пару минут. А я бы проверила, смогу ли не отстать от тебя.

Его металлический глаз заскрежетал, и я знала, что он скажет, прежде чем он открыл рот.

— Неважно, — сказала я, направляясь к своей белой лошади — благовоспитанному животному, возможно слегка ленивому и чуть испорченному. Люсьен не пытался убедить меня в обратном, и молчал, пока мы ехали прочь от усадьбы по лесной дороге. Весна, как всегда, была в полном разгаре: ветер отягчен запахом сирени, чаща, через которую пролегает дорога наполнена звуками жизни. Никакого намека на Боггу, нагу, любых других существ, что когда-то заставляли лес застыть в безмолвии.

Я сказала ему наконец:

— Мне не нужна твоя чертова жалость.

— Это не жалость. Тамлин сказал, чтобы я не говорил тебе… — он немного поморщился.

— Я не хрустальная. Если нага напал на тебя, я заслуживаю знать..

— Тамлин мой Высший Лорд. Он отдает приказ — я подчиняюсь.

— У тебя было другое мировоззрение, когда ты обошел его приказы, чтобы отправить меня к Суриэлю, — и я чуть не погибла.

— Я был в отчаянии тогда. Мы все были. Но теперь… Теперь должен быть порядок, Фейра. Нам нужны правила, иерархия и порядок, если мы хотим иметь шанс на восстановление. Поэтому все, что он говорит должно выполняться. Я первый, на кого будут смотреть остальные… Я подаю пример. Не проси меня рисковать стабильностью этого двора, выразив свое несогласие. Не сейчас. Он дает тебе столько свободы, сколько может.

Я заставила себя спокойно вздохнуть, чтобы наполнить воздухом слишком тугие легкие.

— Несмотря на то, что ты отказываешься общаться с Иантой, ты звучишь совсем как она.

Он прошипел:

— Ты не представляешь, как трудно для него даже отпустить тебя из поместья! Он под гораздо большим давлением, чем ты предполагаешь.

— Я прекрасно знаю, под каким он давлением. И я не думала, что превратилась в узницу.

— Ты не… — он сжал зубы. — Это не так и ты это знаешь.

— У него не было никаких проблем разрешить мне охотиться и бродить сама по себе, когда я была простым человеком. Когда границы были гораздо менее безопасными.

— Он не заботился о тебе как сейчас. И после того, что случилось Под Горой… — слова отозвались звоном в моей голове, в моих слишком напряженных мышцах. — Он в ужасе. В ужасе увидеть тебя в руках врагов. И они тоже это знают — знают, что все, что им нужно сделать, чтобы подчинить его — это схватить тебя.

— Думаешь, я не знаю? Но он что, всерьез ожидает, что я проведу остаток своей жизни в поместье, отдавая приказы слугам и нося красивую одежду?

Люсьен смотрел на вечно молодой лес.

— Разве не об этом мечтают все смертные женщины? Выйти замуж за прекрасного фейри-лорда, который до конца жизни будет осыпать тебя сокровищами?

Я схватила поводья своей лошади так сильно, что та вскинула голову.

— Приятно знать, что ты по-прежнему придурок, Люсьен.

Его металлический глаз сузился.