Право на поражение - Катлас Эдуард. Страница 11

Вожак быстро-быстро зашевелил передними лапами, поднявшись для этого как будто на дыбы, и через мгновение мечник уже валился на землю у дороги, исполосованный в дюжине мест. Один из шипов явно разорвал горло, потому что прямо на глаза и жвала вожака выплеснулась кровь.

Прежде чем ввязаться в драку, Рем глянул дальше, пытаясь оценить размер выводка. Не смог – пауки все еще выбирались из леса. На открытом пространстве их было больше трех дюжин, но это были не все.

Вожак, вместо того чтобы сразу развить успех и в полной мере воспользоваться неожиданностью нападения, остановился. Наклонился над своей добычей, и откуда-то из-под его жвал потянулась липкая тугая паучья нить.

Стоявший рядом мечник не выдержал и бросился на защиту своего уже мертвого товарища. Дальше Рем уже не следил, потому что накатила волна.

Сразу несколько пауков набросились на лошадь крестьянина. Один вспрыгнул на самый верх воза, дернулся было в сторону возницы, но замешкался, слегка потеряв равновесие. Яблоки выскальзывали из-под его лап, и паук быстро-быстро ими перебирал, стараясь удержаться на месте. Это дало крестьянину несколько мгновений, и он на удивление шустро юркнул под телегу.

Еще один паук перебрался через своих сородичей, копошащихся над трупом лошади, и устремился к Рему. Даже с обнаженным мечом воин пока не понимал, как справиться с чудовищем, сидя на лошади. Поэтому сделал единственное, что пришло в голову: так сильно дернул уздечку одной рукой, что лошадь от боли просто развернулась на месте.

Подгадал хорошо. Паук не успел остановиться и попал как раз под круп лошади, развернувшейся вокруг своей оси. Вряд ли этот удар его убил, но Рем отчетливо услышал хруст. Хоть на немного, одно из чудовищ было выведено из строя.

Паук на яблоках так и не смог удержать равновесие и повалился в сторону Рема. Воин поднял лошадь на дыбы. Опускаясь назад, лошадь ударила копытами по телу чудовища, только-только начинавшего подниматься после падения с яблок.

Ближайший к Рему мечник остановил удар ноги паука щитом, второй удар отпарировал мечом, отступил. Он явно надеялся перерубить ногу паука, но на твердом хитине едва лишь осталась царапина, и желтое чудище даже не почувствовало боли.

– Доставайте до сочленений, – крикнул Рем, одновременно левой рукой показывая Роану, лучшему лучнику в его группе, за свою спину.

Если что и могло повредить восьминогим исчадиям, то метко выпущенная стрела.

Парень успел, буквально выскользнув из-под удара ноги очередного паука. Чтобы дать лучнику уйти, Рем бросил свою лошадь прямо на его преследователя, надеясь на то, что просто собьет паука с ног.

Паук оказался резвее. Он лишь слегка присел на задних ногах, выставив передние две прямо перед собой. У этой твари прямо над сочленениями оказались длинные шипы – продолжения ног. Лошадь грудью налетела на них, как на копья. Задние ноги паука не выдержали удара и согнулись под тяжестью лошади. Нападающий тут же оказался подмятым телом животного, бьющегося в агонии.

Рем спрыгнул на мгновение раньше и на всякий случай пару раз ткнул мечом куда-то в глубину паучьего тела, оказавшегося неожиданно близким. Пока что бой складывался явно не в пользу людей.

Краем глаза заметил парня, которому прочил тяжелое начало службы. Того самого – шестовика с коротким мечом на конце. Это оружие оказалось как нельзя кстати в подобной переделке. Около парня бились в агонии пара смертельно раненных пауков, а он тем временем достаточно успешно отбивался еще от двух.

Рем увидел, как слегка шевельнулся тот паук, что погиб под копытами его лошади, столь неудачно до этого запрыгнувший на воз.

Подбежал к нему, на всякий случай ткнув прямо в уже закрывшийся глаз. Но не это было его целью.

– Вылезай сюда, живо, – крикнул он крестьянину под телегой и, не проверяя выполнение приказа, рубанул по оси, потом пнул колесо ногой, выбивая его наружу.

Тут же отскочил к задней оси, заметив нездоровый интерес одного из пауков, увлеченно пеленающих труп лошади из упряжки. И повторил те же самые действия с задним колесом.

Телега начала оседать, яблоки посыпались вокруг, превращая на время твердую поверхность дороги в зыбкую почву, по которой ступать можно только очень медленно и осторожно. Именно то, чего он и хотел добиться.

Через завалившуюся телегу начал перебираться еще один паук, и на этот раз Рем впервые встретился взглядом с чудовищем. Такие же бледно-желтые, как и все тело, глаза без белков, с расширенными и постоянно меняющими размер зрачками, как будто паук никак не мог понять, на чем ему лучше сфокусировать свое внимание.

В этих глазах читалось чуть ли не понимание. Мудрость читалась в этих глазах, безжалостность. Голод. В них можно было прочитать все что угодно, но только не милосердие.

Рем на мгновение замер, завороженный этим взглядом. Возможно, пауки обладали какой-то формой примитивного гипноза, потому что мечник даже не мог точно сказать, почему он так внимательно пытался вглядеться в самую глубину желтых зрачков.

От наваждения его избавила стрела, глубоко, чуть ли не на половину древка ушедшая в левый глаз чудовища. Твердыми у пауков оказались только ноги, а вот тело, наоборот, было совершенно незащищенным.

Рем скосил взгляд. Роан позади него уже натягивал следующую стрелу. Рем кивнул и выдернул один из своих стилетов. Он бы сейчас тоже предпочел добраться до своего арбалета, но отлично понимал, что не успевает.

Целый воз яблок, рассыпанных по дороге, дал ему возможность хоть немного оглядеться. Рем выдохнул. Большинство пауков пока старались обходить место, где они могли потерять равновесие.

Как только кто-то из выводка убивал свою жертву, он переставал атаковать, это Рем уже понял. До поры до времени переставал. На поле боя было больше дюжины пауков, абсолютно безучастных к окружающей схватке, занятых лишь опутыванием трупов липкой нитью. Рем вдохнул.

Все крестьяне, кроме того, что ползал на четвереньках позади него, стараясь казаться незаметным среди рассыпанных яблок, были мертвы. Все лошади и конь Рема были мертвы. Мечник выдохнул, сильно, до боли сжимая легкие, выдирая из них остатки забитого схваткой воздуха.

Судя по всему, половину мечников из его отряда уже тоже опутывали паутиной. Он видел не больше десятка, включая Роана сзади, кто еще продолжал сражаться.

Выводок полностью выбрался из леса. И навскидку воин мог бы предположить, что на ногах оставалось не меньше тех самых трех дюжин. Выводок оказался не намного больше, чем виделся вначале. Что, впрочем, вдохновляло слабо. И из этих трех дюжин почти половина занималась плетением паутины.

«Жаль, что они не каннибалы, – подумал он. – Было бы значительно легче». Рем вздохнул.

Один из тех пауков, что еще не плели коконы, решился на прорыв через яблочное поле. Три лакомых кусочка внутри, по его мнению, того стоили.

Лучник выстрелил как раз в тот момент, когда паук поскользнулся на яблоках. Все восемь лап судорожно задергались, пытаясь обрести равновесие для всего тела и еще больше его теряя. Стрела вошла куда-то в туловище паука, явно причинив ему лишь минимальный вред.

Паук замер, чтобы восстановить равновесие. Именно этого момента ждал Рем и в то же мгновение бросил стилет в неподвижную мишень. Все-таки тела пауков были на удивление мягкие. Стилет ушел так глубоко в глаз паука, что полностью исчез из вида. В левый глаз. Рем не собирался рисковать – мало ли, могло оказаться, что ранение в правый глаз отнюдь не так же смертельно, как и в левый. Левый глаз был уже проверен.

Рем обернулся, подумывая о том, что этого паука придется потрошить, чтобы достать свой стилет обратно.

Шестовик сообразил, что к чему, и отступил к самой границе «яблочной» зоны. Теперь у него хоть немного был прикрыт тыл. Количество стоящих на ногах мечников уменьшилось еще на двоих, а количество пауков, обрабатывающих свою добычу, увеличилось на аналогичное число.

– Выбей одного, разгрузи парня, – махнул Рем лучнику в сторону воина с шестом.