Твоими глазами (СИ) - Руссет Анастасия "Russet". Страница 6

Последний Сидхен. Да, они были магически сильны. Да, они были фантастически богаты. Ллариг была в их доме и видела все своими глазами. Особенно интриги их отношения друг к другу. Как к генетическому материалу. Насколько помнила Фир, этот мужчина, Ноэль, согласно давним традициям определенное время воспитывался Жрицей. Мальчиком он был красивым, умным, нежным и ранимым. Успешно схватывал все, чему его учили, и мог прекрасно управляться с холодом. Но это было давно, почти двести лет назад. После обучения он поехал в тот гадюшник и больше не возвращался. Это был его выбор. С точки зрения Фир, достаточно глупый, но Ллариг принципиально не комментировала чужие решения. Интересно, что ему здесь нужно? В любом случае, подходить к ним сейчас было бы не лучшей идеей.

Фир развернулась в сторону парочки с ноутбуком. Беленус оторвался от экрана, подняв на нее взгляд.

– Если Эккарт встанет, не поддавайтесь на провокации. На кухню его, ко мне. – Четко произнесла она.

Брюнет кивнул, снова уткнувшись в столбики цифр.

– Хорошо, – ответила за них обоих Аили.

Фир повернулась к камину и, подойдя, села рядом с Ольгой. Девушка прервала чтение на итальянском языке, отложив книгу о Венеции.

– А где твой вечный спутник? – Спросила брюнетка.

– Спит, – ответила Ллариг. – Если проснется, не разговаривай с ним. Просто скажи, что я на кухне.

– Все так серьезно? – Оля перестала улыбаться, идеальными чертами лица теперь еще больше напоминая фарфоровую куклу.

– Ты не так давно с нами. А в такие моменты он только меня воспринимает адекватно, – пояснила Фир. – Еще Ану. Агрессивным будет.

– Что произошло? – Поинтересовалась ее собеседница.

– Зверь просыпается? – Маленькая фея, по размеру похожая на куклу с крылышками, вклинилась в разговор.

– Волк был ранен? – Подключился блондинистый феек с крылышками ночной бабочки.

– Мы почувствовали запах крови, – подключился третий, золотистый, от волнения рассыпающий с крылышек блестящую феячью пыль.

– Тише, тише, – Фир протянула руки феям-крошкам, которые незамедлительно схватили ее длинные пальцы обоими ручками. Их яркие крылышки трепетали в воздухе, поддерживая хрупкие тельца. – Он будет в порядке. Уже почти все зажило. А к утру ничего не останется вообще.

– Эккарта ранили? – Глаза Ольги расширились, выдавая удивление.

Ведьмочка жила с ними всего несколько лет до отъезда в Лондон и несколько лет после того как приехала. Возможно, поэтому ей трудно было представить, что непобедимого оборотня мог кто-то задеть. Даже случайно.

– Да, Оллин[8], такое тоже случается иногда, – кивнула Фир.

– Эй, – снова заулыбалась Оля, – не называй меня мужским именем!

– Ну, не нужно было столько учиться. Говорят же, кто много знает… – усмехнулась Ллариг. – Кроме того, в этом столетии такие мелочи уже не важны. Вот если бы ты родилась в мое время, мы бы поговорили об этом более обстоятельно.

Стайка фей рассмеялась, наполнив комнату звуками, сравнимыми лишь со звоном серебристых бубенцов. Малышей всегда было легко развеселить или подбить на проказы, но в большинстве случаев они прекрасно справлялись сами. Хотя пикси старались не шутить над обитателями дома, ограничиваясь людьми – соседями или случайными прохожими. Единственным строгим табу для них являлись шутки над гостями дома, и крошки-феи неукоснительно соблюдали это правило под угрозой выселения виновника.

– Зачем к нам приехал гость? – полюбопытствовала Фир.

Она знала, что ведьмочка вряд ли догадывается о цели его визита, но малыши были просто кладезем информации, добывая знания даже из невозможных мест. Их природное любопытство сочеталось с непоседливостью, создавая взрывную смесь. А способность к гламору – личной магии маскировки – помогала залезть практически повсюду. Из фей-крошек в свое время получались отличные шпионы.

– Мы не знаем, – ответила фея с синими крылышками как у «Морфо Дидус[9]». – Эркнет хотел подслушать, но госпожа сказала, что нельзя.

На ее хорошеньком личике было написано искреннее разочарование, будто не фейка, а ее саму поймали и бесцеремонно прогнали прочь.

– Я приехал просить Жрицу взять мою дочь на обучение, – раздался голос за спиной Фир. Ведьмочка с компанией фей-крошек с откровенным любопытством уставились на говорящего.

– И ты здравствуй, Ноэль, – ответила Ллариг, поворачиваясь к нему и внимательно рассматривая мужчину-сида.

Он мало изменился внешне за прошедшие годы – те же льдисто-серые глаза и белоснежные волосы. Только взгляд стал колючим, а речь более сдержана и отрывиста. Ребенком он смотрел на мир так открыто и восторженно… Жизнь в последнем Сидхене[10] отнюдь не способствовала развитию дружественных чувств. А вот чувство самосохранения повышала очень быстро. Особенно у тех, кто хотел жить долго. Хотя у них и существовали законы, запрещающие убийство любого фейри, которых и так осталось очень мало, были еще дуэли и официальные суды. И Дети Миля, которые охотились на чистокровных сидхе с одержимостью истинных маньяков.

– Всем мои приветствия, – улыбнулся он, став на мгновение тем мальчиком, которого помнила Фир, – и извинения.

Он поступил абсолютно верно, включив в свою речь и пикси[11]. В сидхене их не считали личностями, относясь как к чему-то среднему между домашними питомцами и надоедливыми соседями. Используя как переносчиков почты, хранителей сада или соглядатаев. Но в доме Жрицы крошки-феи были автономной группой, такими же жителями, как и другие обитатели. И они стойко хранили свое положение, сильно обижаясь на тех, кто с ними не считался.

– Я хотел бы попросить вас всех, – продолжил мужчина, – позаботиться о моей дочери. Вики со своим другом прилетят на следующей неделе. Мне будет очень приятно, если она проведет время, которое ей тут отпущено, так же, как я в свое время.

– Не беспокойся, – ответила Ллариг, – тут все равны. Уж ты-то должен помнить.

– Фир, – Ноэль посмотрел в глаза девушки внимательным долгим взглядом, – постарайтесь убедить ее остаться с вами. Я не хочу, чтобы она жила в Сидхене. Это не место для счастья.

– Зачем ты сам уехал? – спросила она прямо.

– У меня были свои причины, – беловолосый отвел взгляд. – Просто иногда мы принимаем то, что кажется, за то, что хотим видеть.

– Это был твой выбор.

– Да, – горько усмехнулся Ноэль. – Это был мой выбор.

Фир пожалела бы его, если бы могла. Честно.

Ноэль отошел от компании, сидящей перед камином, и направился к кофейному столику, за которым расположились Беленус с Аили. Фир знала, что он будет просить их о том же самом. Глупо. Или грустно, смотря с какой стороны посмотреть. Он жил в этом доме, а значит, прекрасно знал, что тут ко всем относятся как к равным. Но все же просил за свою дочь, ожидая чего-то другого. Сказалась сотня лет в Сидхене, в обществе других сидхе? Фир не хотела бы жить с ними, ни за что.

Ану встала со своего места, где любила проводить вечера с чашкой кофе, и подошла к камину.

– Мы поговорим позже, мне нужно проводить гостя, – мягко улыбнулась она.

Крошки-феи взлетели многочисленной группой, окружив Ану цветастым облачком. Они рассказывали ей новости тоненькими нежными голосками, напоминая стайку разноцветных бабочек, или скорее птичек.

– Тише, тише, – Жрица стояла спокойно, чтобы не задеть ни один из ярких щебечущих метеоров летающих вокруг. – Мы обо всем поговорим позже. Фир сама расскажет.

Обычный в этом доме вечер. Только не хватало Эккарта, к которому можно было бы уютно пристроиться на руки. Ллариг смотрела на происходящее с улыбкой. Потом махнула рукой и пошла на кухню.

Глава 3

Щелкнув выключателем, Фир зажгла яркие кухонные лампы. Огромное помещение, облицованное белой плиткой и хромированными деталями, поражало чистотой. В углу два холодильника, отделанных металлом. Ряд механических приспособлений, облегчающих процесс готовки и уборки. Две стальные мойки. Большой стол в центре и музыкальный центр на столике возле дальней стены.