Возрождение Дерини - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 42

— Прежде всего омовение. Оно вроде бы готово. Затем я пошлю постельничих помочь вам одеться.

Келсон перестал тереть ладони и раздраженно сморщил нос.

— Какого черта, я и сам могу одеться.

— Королю полагаются слуги, которые одевают его для коронации, — засмеялся Морган, беря мальчика за руку и склоняясь к его ногам. — Это традиция. Да и незачем засорять голову практикой надевания странных плащей, когда вам необходимо обдумать гораздо более важные вещи.

Он подвел Келсона к двери, ведущей в королевскую уборную, но мальчик остановился и с подозрением взглянул на Моргана.

— Значит, меня будут одевать слуги? Сколько их?

— Как я знаю — вроде бы шесть, — ответил Морган, неопределенно поднимая бровь.

— Шесть! — возмутился Келсон. — Морган, да не нужно мне шесть слуг!

— Это бунт? — спросил Морган, подавляя смех. Он знал отношение Келсона к личной прислуге — он и сам терпеть не мог всей этой мелочной суеты. Но нынче был особый день. Келсон знал это и, судя по тону, с каким он говорил, отдавал себе отчет в значительности ситуации.

Однако и Морган понимал, что не должен оставлять за собой последнего слова.

Открыв дверь и заглянув в комнату, мальчик внезапно обернулся и взглянул на Моргана с наигранным гневом:

— Я считал, что вы продумали все это получше.

— Я продумывал получше, как вам царствовать, — ответил Морган. Его терпение уже начало истощаться. — Пойдемте!

Он сделал вид, что сейчас поведет мальчика за руку, и тот, увернувшись, скользнул в дверной проем.

Дверь закрылась, но только после того, как Келсон обернулся и показал Моргану язык.

Генерал поднял глаза к Небу, призывая про себя всех святых, дабы держать в узде прихоти королевских наследников. Казалось, та зрелость, какую проявил Келсон накануне, совершенно исчезла, и оставалось надеяться, что это настроение не продлится целый день. Морган собрался было обдумать дальнейшие действия, но в дверь снова постучали.

— Кто там?

— Дерри, милорд, — ответил знакомый голос.

Генерал прошел к двери и быстро впустил Дерри. С молодым лордом были два кавалера, которые несли горячую воду, полотенце и чистую одежду. Сам Дерри выглядел отдохнувшим и свежим в своей хрустящей накрахмаленной куртке. На его левой руке не было повязки, и только это напоминало о событиях прошедшей ночи.

— Рад видеть тебя полностью выздоровевшим, — заметил Морган.

— Да. Странно, не правда ли, милорд? — сдержанно сказал Дерри. — Я и не думал, что вы…

— Позже, Дерри, — прервал генерал, отступив в сторону, чтобы они могли войти. — Сейчас мне необходимо привести себя в порядок, приняв ванну.

— Да, милорд, — сказал Дерри, подавая знак сопровождавшим его кавалерам. — Следуйте за мной, я объясню вам, что от вас требуется.

Морган покачал головой и усмехнулся, глядя, как Дерри берет все в свои руки, и прошел следом за ними в комнату. Во всяком случае, он не мог явиться на коронацию, выглядя как легендарный Торентский дикарь. А объясниться с Дерри он успеет, когда они окажутся наедине.

В это время в другой части дворца находился некто, чей день начался несколько часов назад в месте, расположенном в нескольких милях отсюда. Послан он был неописуемо прекрасной и жестокой женщиной, и на крыльях заклинаний Дерини был доставлен сюда с особым заданием, после которого должен был вернуться.

В этот момент он прятался в нише одного из главных коридоров, поджидая, когда появятся те, кто ему нужен. Мимо проходили большие группы пажей и кавалеров — явно из свиты Келсона — в форменных ливреях и белых с золотом плащах. Но тех, кого он ждал, все не было.

После десяти минут ожидания, в течение которых ему пришлось трижды кутаться в золотистый плащ, чтобы его не обнаружили, наконец-то появилась его добыча — два кавалера несли блистающие одежды из черного бархата и шкатулку с драгоценностями из полированного дерева.

Расчет Яна был прост: он вышел из укрытия как раз в тот момент, когда они проходили мимо ниши, вышел так, что нечаянно сбил одного кавалера с ног; Ян учтиво извинился, помог молодому человеку подняться и нагнулся, собирая выпавшие из шкатулки безделушки и цепочки.

Молодой человек, растерявшийся от столь неожиданного столкновения, конечно, ничего не заметил, да ему и в голову не пришло, что славный лорд Ян может подменить одну из важнейших государственных реликвий — знак Королевского Поборника.

Тем временем Морган в покоях Келсона критически рассматривал свое отражение в небольшом зеркале, а Дерри стирал остатки мыльной пены с его щек и ушей. После ванны и бритья генерал чувствовал себя почти заново родившимся. Он был в чистой рубашке и исподнем — такой роскоши Морган не знал уже несколько последних месяцев и, откровенно говоря, испытывал блаженство.

Когда Дерри отпустил слуг, помогавших ему, в комнату проскользнул Дункан; встретив взгляд молодого лорда-гофмейстера, он укоризненно покачал головой, сетуя, что его не позвали раньше.

Тихо подойдя к Моргану, он поменялся местами с Дерри и пробормотал, стряхивая пылинки с его белой льняной рубашки.

— Так, так… Нам нужно постараться, чтобы он получше выглядел.

Удивленный Морган чуть было не схватился за оружие, но, узнав Дункана, усмехнулся. Тем временем Дерри, закончив свои дела, уселся в кресло.

— Надеюсь, ты больше не будешь пугать меня так. — Генерал посмотрел на Дункана. — Я мог оставить тебя без головы, прежде чем догадался бы, что это ты.

Дункан улыбнулся и небрежно облокотился на подлокотник другого кресла.

— Думаю, ты все же успел бы догадаться, — мягко возразил он. — С тех пор, как я покинул вас, ничего не случилось, надеюсь?

Морган кивнул.

— А что еще могло случиться?

— Землетрясение, наводнение, что угодно, — пожал плечами Дункан. — А вот у меня есть для тебя небольшой сюрприз.

— Ты уверен, что я выдержу это? — усомнился Морган. — После всех сюрпризов, выпавших на нашу долю за последние двадцать четыре часа, сомневаюсь, что я перенесу еще что-то в этом роде.

— О, это — перенесешь, — усмехнулся Дункан. Он достал из-за пояса нечто, завернутое в бархатную ткань, и подал Моргану. — Келсон попросил передать это тебе. Кажется, он хочет назначить тебя Королевским Поборником.

— Поборником? — повторил Морган и уставился на кузена расширившимися глазами. — Откуда ты знаешь?

— Ну, в конце концов, Келсон иногда говорит мне кое-что такое, что не говорит даже тебе, — сказал Дункан, с невинным видом глядя в потолок. — Да и кто еще может быть им, если не ты, вояка? Я, что ли?

Морган удовлетворенно усмехнулся, разворачивая бархат. В массивной золотой оправе мерцал обтесанный оникс, на лицевой стороне которого был вырезан Золотой Гвиннедский лев.

Морган с благоговением полюбовался на него, потом подул и потер его рукавом — гемма блистала, как морозная полночь. Генерал надел его на правый указательный палец, затем вытянул обе руки рядом ладонями вниз. Гвиннедский лев и Корвинский грифон мерцали золотым и зеленым.

— Я ничего не понимаю, — в конце концов прошептал Морган, растерянно опустив руки. — Я не возьму в толк, почему он сделал это, ведь титул Поборника всегда был наследственным.

Он осмотрелся вокруг, словно не веря себе, потом с улыбкой покачал головой.

Дункан тоже улыбнулся:

— Кстати, где Келсон?

— Принимает омовение, — ответил Морган, взяв начищенный сапог и доводя его до блеска мягкой тряпочкой. — Он немного, как бы это сказать, расстроился тем, что его будут одевать сегодня утром; все спрашивал, почему не может одеться сам. Я напомнил, что это одно из испытаний королевской власти, которую он принимает на себя, — и это, кажется, почти удовлетворило его.

Дункан взял другой сапог Моргана и засмеялся:

— Если бы он знал, что ему придется сегодня вынести, он был бы очень рад, что его одевают. Помню, я был весьма благодарен, если находился хотя бы один помощник, который облегчал мне подготовку к важной церемонии.