Возрождение Дерини - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 50

Грифон Моргана — это не та печать Защитника, о которой говорил Брион. «Но кто же Защитник?» — пытался понять мальчик. Судя по первой строфе стихов, генералу была отведена роль Владыки Мрака, а не Защитника; значит, Защитник — кто-то другой. А печать Защитника — что это может быть?

Карисса вернулась на свое место у основания алтарных ступеней и злорадно посмотрела на мужскую перчатку, что по-прежнему лежала там, куда Морган отшвырнул ее. Она мрачно улыбнулась — никаких сомнений, победа за ней, ибо у Келсона нет отцовских сил. Уж конечно, будь они у него, он бы помог родной матери. Не мог же мальчишка пожертвовать ею ради того, чтобы сберечь силы для решающего момента. И вдобавок она прекрасно поняла, что сила, спасшая Джеанну, исходила не от полукровки Келсона Халдейна.

Она слегка кивнула Келсону, занявшему свое место на верхней ступеньке, и посмотрела ему прямо в глаза.

— А теперь, Келсон Халдейн, сын Бриона, принимаешь ли ты мой почетный вызов на бой в древней и благородной манере состязаний Дерини? Или мне уничтожить тебя одним ударом там, где ты стоишь, без борьбы? Иди же сюда, Келсон, произнесший немало хвастливых слов. Ты обманщик!

Глава XV

Нынче битва, которой смертному не постичь

Мысли Келсона мчались неистово в лихорадочных поисках ключа, и теперь он все проверял под углом магии Дерини. Мальчик сложил руки вместе, его пальцы сами по себе коснулись Огненного перстня, и он вновь повторил про себя строку ритуального стиха: «Защитник власть твою скрепит печатью… Защитник власть твою скрепит… Скрепит печатью…»

Внезапно взгляд Келсона замер на плитках пола, где стояла Карисса. Он никогда раньше не замечал, что на мраморных плитах центрального нефа начертаны имена святых — плиты с именами… О Боже! Да может ли это быть?

Сдерживая возбуждение, он обежал глазами большой круг, ища среди мраморных пластин одну — ту, которую он и не надеялся бы найти, будь собор поновее. Но в Святом Георге… Боже мой, вот она! Пластина Святого Камбера, который некогда звался Defenser Hominum — Защитник людей!

Келсон поднял глаза и, торжествуя, окинул ими собор. Он нашел ответ, нашел разгадку! Они спутали кое-что, когда читали стихи, чем и ввели себя в заблуждение. Но сейчас…

Он долгим пристальным взглядом изучал лицо Кариссы, прежде чем заговорил, — ему необходимо было продумать дальнейшие действия.

— Вы предположили, что Мы боимся боя с вами, Карисса, — ровно начал Келсон. — Вы признались в убийстве короля Бриона. По вашей вине тяжело ранен тот, кого Мы почитаем почти так же, как отца. И вы тяжело поразили Нашу мать, которая совершила отчаянную попытку отвратить нашу схватку. Время разговоров миновало. Прошло время и для прощения, кое Мы полагали даровать даже после всего, что уже свершилось. Ныне Мы будем сражаться с вами. Карисса. Мы принимаем вызов и согласны на бой с вами, хотя в том, что мы будем сражаться в храме, и есть некое кощунство. Но вы принудили Нас к этому, так знайте — Мы не обещаем вам ни тонкого обхождения, ни милосердия.

Карисса высокомерно закинула голову.

— Сумеречная не нуждается в твоем милосердии, Келсон. И когда подобное говорится только из хвастовства, я могу лишь рассмеяться. Спускайся, пока ты еще жив, я готова.

Келсон презрительно взглянул на нее, затем перевел взгляд на Моргана и Дункана и ободряюще кивнул им. Коснувшись застежки, юный король сбросил с себя тяжелый, цвета темного вина плащ, и подоспевший Нигель подхватил мантию. Уверенность племянника несколько успокоила дядю — его надежды вновь обрели жизнь. Повернувшись, Келсон медленно сошел по алтарным ступенькам. Нигель остался на месте с его плащом, перекинутым через руку, неподалеку замерли и Морган с Дунканом.

Когда Келсон спустился, Карисса отступила к дальней стене нефа, футов за сорок, ожидая, пока Келсон нагнется за перчаткой.

Однако он остановился, подыскивая маршрут, который позволил бы ему быстрее всего подойти к плите с именем Камбера, что была (он видел ее краем глаза) в двадцати футах впереди и чуть левее. Он двинулся к Кариссе с перчаткой в руке, отклоняясь влево, чтобы путь прошел через эту плиту. Затем он швырнул перчатку в сторону герцогини и, шаркнув по мраморному полу, ступил на плиту.

Морган и Дункан смотрели на происходящее со все нарастающим напряжением — очень уж неравным был принятый Келсоном бой, и слишком страшны возможные последствия. Казалось также невероятным, что у мальчика появился какой-то план, но по взгляду, брошенному им, не оставалось сомнений, что это так. Наконец, когда нога Келсона ступила на плиту с именем Камбера, они поняли, на что он надеялся, однако, судя по всему, пока ничего не изменилось.

Карисса мгновение презрительно смотрела на перчатку, затем заставила ее подлететь к своей руке и швырнула одному из своих стражников. Она с легким поклоном приблизилась к Келсону, который никогда еще не выглядел столь ужасающе юным и одиноким, как в эту минуту.

— Готов ли к ристанию, мой лорд Келсон? — произнесла Карисса, и слова многословного ритуала шутя сходили с ее языка.

— Мы готовы, моя леди Карисса, — кивнул Келсон.

Карисса улыбнулась и отступила на несколько шагов назад, сложив руки и тихо бормоча заклинание. Полукруг голубого огня вспыхнул за ней — чеканная линия сапфирного льда, охватившая половину плит с именами святых.

Герцогиня опустила руки, еще немного отступила назад и сделала покровительственный жест в сторону Келсона.

Тот глубоко вздохнул — начиналось главное испытание, ибо если он не сможет ответить на магию Кариссы, это будет значить одно — что он проиграл, что сила и впрямь утрачена. А он, вступив на плиту Камбера, пока ничего не почувствовал, не заметил никакого опознающего мерцания. Он не знал даже, с чего начинать.

Вознеся молитву отвергнутому святому, чье имя было начертано на плите у него под ногами, Келсон поднял руки над головой — одним плавным движением, как только что сделала это Карисса.

И нежданно слова сами полились из его уст — слова, не слышанные им прежде, тихий речитатив, вызвавший в воздухе потрескивание. За спиной его вспыхнула малиновая линия, тоже принявшая полукруглую форму, и два полукруга слились в единое красно-синее кольцо.

Келсон, сдерживая улыбку, опустил руки, почувствовав, что могущество пришло к нему, что он овладел мириадами чар и может управлять силами большими, нежели смел надеяться. Мальчик услышал вокруг тихий шепот облегчения — его люди поняли, что он владеет силами Халдейнов.

Но это было еще не все! В глубину его сознания проникли — и он это явственно ощутил — радость и уверенность, исходящие от Моргана и Дункана.

Он позволил себе легкую ироническую усмешку, видя недоумение своей противницы, обнаружившей, что он неподвластен ее чарам. Однако тотчас Келсон заставил себя сосредоточиться, ибо Карисса подняла руки и начала новое заклинание. Теперь он понимал, что она говорит, и внимательно слушал, собираясь с мыслями, чтобы суметь ответить, когда она замолчит.

Голос Кариссы в тиши собора звучал, тихо, но отчетливо:

Как только Карисса кончила читать, Нигель потянул Дункана за край одежды:

— Дункан! Ты знаешь, что она делает? Если она продолжит это заклинание и полукруги совсем сольются…

— Я знаю, — сурово прошептал Дункан, — круг не разбить, пока один из них не умрет. Это заклинание из древних рун.

— Но…

— Это отчасти для безопасности других, Нигель, — спокойно сказал Морган. — Без такого замкнутого круга чары иногда не удается удержать в руках. Они будут сейчас, судя по всему, иметь дело с чудовищными по мощи силами. Я уверен, что вам бы не доставило удовольствия испытать их действие на себе.