Забытое имя (СИ) - Волкова Альвина Николаевна. Страница 20

— Да.

— Что за Сорроговская река? — отвлекся от готовки Галахар.

— Так драконы называют Драконью реку. В честь одного знаменитого своей неловкостью синего дракона Соррога.

— И что с ним случилось?

— Утонул в той самой реке.

— Ясно.

— А я знаю эту историю! — воскликнул Скар, — Можно расскажу?

Мы с Галахаром переглянулись. Я чуть вздернула подбородок, спрашивая, стоит ли? Маг кивнул, мол, пусть вещает.

— Рассказывай, Скар, мы слушаем.

— Так вот, это произошло лет четыреста тому назад. Тогда синие драконы еще селились по берегам безымянной в то время реки. Они предпочитали нынешним холодным странам теплый песок по берегам тихих и спокойных вод. Они заселяли почти каждый уютный уголок, и там, где сейчас располагается селение Траст, тоже было лежбище синих драконов. Самое крупное по сравнению с остальными.

И вот в одной из кладок вылупился на свет очень смешной, неуклюжий и совершенно не похожий ни на кого дракончик. Он был очень маленький, с короткими задними лапами и еще более короткими передними, длиной шеей, маленькой головой обрамленной шипами точно короной, и большими зелеными глазами. Его единственной гордостью были очень большие и мощные крылья, но и они часто подводили дракончика.

Пока малыш рос, на лежбище не проходило ни дня, чтобы кто-нибудь не подшутил над ним, не посмеялся или не фыркнул от отвращения. Многие драконы не понимали молодую самку. Зачем было оставлять уродца, если он вовсе не приспособлен к жизни. Но драконница готова была защищать своего малыша хоть от всего мира, и не слушала увещеваний старших. Она очень любила своего Соррога. Что в переводе означало — непутевый, смешной. Кто отец Соррога? Эту тайну самка унесла с собой на тот свет.

Самка умерла рано. Ее подкосила странная болезнь, и она сгорела за считанные дни. Но до последней крупицы жизни она защищала дракончика.

Соррог вырос, но остался таким же неуклюжим, как и раньше. Самки не желали создавать с ним пару, сторонились необычного дракона. А он был добр, и только радовался, когда новая пара вила себе гнездо и растила малышей. Он играл с дракончиками, и они платили ему искренней любовью и привязанностью.

Однажды маленький дракончик из чьей-то кладки упал в воду и начал тонуть. Наземные драконы не умеют плавать это известно всем, и Соррог не был исключением. Но он, не раздумывая, бросился спасать малыша.

Дракончик был спасен, но с детства неуклюжий с очень короткими лапами Соррог так и не смог выбраться на берег. Река в том месте не была глубока, но дракон зацепился лапой за подводную корягу. Так и не стало Соррога, а реку в напоминание всем драконам о его подвиге, назвали Сорроговской рекой.

— Сэлла, ты чего? — встревожился Галахар, отрывая меня от своего плеча, — Тебе плохо?

— Я ре-вву-у, — всхлипнула я, и, пряча град слез, вновь уткнулась в его плечо.

— Тете Сэл всегда была очень жалостливой. Не надо было, наверное, рассказывать, — забеспокоился Скар.

— Сэлла, успокойся, это же дело давно минувших лет, — попытался успокоить меня Галахар, но вышло это у него неуклюже, даже грубо.

— А мне-е все равно-о его жал-ко. Его обижали-и, а он ма-аленький, — тихо подвывала я, утирая потоки слез.

— Женщины, — нахмурился маг.

— А я-ик и не отрица-аю, — начала икать, да еще похрюкивать от переполнивших меня чувств.

— Ну вот, — вздохнул Галахар и протянул флягу, — Выпей.

— Бла-ик-дар-ик, — попыталась поблагодарить, но вышло, что-то несуразное.

— Не за что, — улыбнулся Галахар, возвращаясь к жарке рыбы и разговору, — Благодарю, Скар, это была весьма познавательная история. И рассказчик ты хороший.

— Я рассказал, как мама рассказывала. Она много историй знает.

— Мы тут все болтаем, а я так и не спросила. Как маму-то зовут? — опомнилась я.

— Ирика.

В памяти всплыл образ огромной золотой драконницы с венцом шипов на голове и узкой хищной мордой. Тут же образ прекрасного зверя сменил не менее прекрасный образ сине-зеленого дракона с крупной бугристой мордой, мощной челюстью и рядом ядовитых шипов вдоль хребта — отец Скара, тут же поняла я.

— Галахар, ты активировал шарик?

— Еще вчера. А что?

— Да, так, спрашиваю.

Ребята один за другим начали приходить в себя. Мы не стали укладывать их удобнее, они и так изрядно подпортили нам настроение. Видеть их помятые вытянувшиеся лица было весьма приятно.

— Это еще что за чудо? — выдохнул Борк, разглядывая моего племяша.

— Кто бы говорил, — грубо ответила за Скара.

— В чем дело? Сэлла ты не в настроении? — фыркнула Лура, протирая глаза.

— О каком настроении идет речь? — Сколик кряхтя, поднялся и попытался отряхнуть волосы от вездесущего песка.

— Госпожа? — Рок непринужденно вскочил на ноги, но те подогнулись, и полуэльф едва не опозорился.

— Чем ты опять недовольна? — сонно бормотала Лура.

— С тобой у меня отдельный разговор, — не став отвечать на вопросы, отчеканила я.

— Не поняла?

— Очень даже поняла. Пойдем-ка со мной.

Я встала с бревна. Оставив остальных наедине с рассерженным Галахаром и Скаром, увела Луру прочь от места ночевки.

— Ты что это творишь? — взвизгнула Лура, пытаясь высвободиться из захвата.

Бесполезно. Я слишком зла, чтобы ощущать ее неловкие попытки. Мы вышли на относительно свободное от деревьев место, где я грубо швырнула Луру в траву. Девушка вскрикнула, но как кукла неваляшка вновь стояла на ногах.

Щеки ее горели, глаза сощурились, губы поджаты. Зла, очень зла. Но открыто не нападет, слишком малы шансы на победу.

— Что это значит? — возмутилась она.

— Это ты мне объясни, — рявкнула я, — Ты, что себе позволяешь! Ты, поди, давно не адептка. Знаешь об этом мире больше чем любой другой человек. И, тем не менее, в который раз наступаешь на одни и те же грабли.

— О чем ты?…

— Я не закончила, — недослушав, прикрикнула я на нее, — Ну, ладно ты сама идешь в ловушку, зачем же других в нее тащить? Почему бы тебе не научиться пользоваться головой?! Ты путешествуешь со мной не один год…. Я сказала, не перебивай меня… Так вот, мне не нужны воспоминания, чтобы понять — ты уже не первый раз влипаешь в такие скверные ситуации. При чем, втягивая в них не только меня, но и всех остальных, кто бы ни шел рядом с нами. Что ты смотришь на меня ничего непонимающими глазами?! Я просила тебя, выходя в лес следить за каждым своим движение, за каждым жестом. А в лучшем случае находиться рядом. И что? Когда я, простите меня, очнулась, рядом со мной только Галахар. Да, и тот одурманен твоими теневыми чарами. А что я узнаю? Ты отправилась смотреть на маленьких эльфов, которых отродясь здесь не водилось. Ты должна была знать, что в Надберском лесу быть не может ни единой фейри. Они существа слишком нежные и утонченные, чтобы поселиться в проклятом месте. Единственные похожие на них существа — шалые духи. Но и это не особо важно. Неужели нельзя было догадаться, что чем дальше вас уводит маленький дух, тем вероятнее всего, что это не шалость, а уже осознанная ловушка. Что ты плачешь? Не догадалась. Ты не догадалась, а увела с собой всех. Ты, выходя переодеться, невзначай ранила этого шалого, он и рассердился, а уж в гневе эти существа страшны. Тебе ли не знать?!! Такой случай уже имел место быть, но все вышло, как и тогда.

— Я не знала-а, — с подвыванием забормотала Лура, полностью осознав свою ошибку.

— А вот что дальше спрашивать тебя бесполезно. Но я тебе сама расскажу. Вас чуть не съела огромная химера-змееящерица Гремучего вала. Да ладно бы химера — зомби! Ты хотя бы представляешь, как мы с Галахаром перенервничали, пока вас вытаскивали! Я думала, поседею. Каково нам было осознавать, что любое промедление будет стоить жизни одному из вас?

— Про-ости, — глотая слезы, всхлипывала она.

— Прости? Не у того ты просишь прощения. Из-за тебя и из-за твоей оплошности Галахар лишился сил, и теперь неизвестно когда они еще восстановятся. Ты представляешь себе, как это — маг без силы?