Звездный дождь (СИ) - Белова Елена Петровна. Страница 45
– М-м-м-м… – простонало над ухом. Ошарашенная Латка отвлеклась от куста и вспомнила, что творится. На нее напал безымянный маг! Но почему? Из-за…ой, нет…
Орден?! Рядом Орден?
Латка забыла про лук и про все остальное – от страха у нее даже в глазах потемнело. Не помня себя, она боднула головой куда дотянулась, выдралась из тощих рук безымянного и, перекатившись по листьям, вскочила на ноги. Прислонилась к дереву… Где нож?!
– Вставайте! Эй! Вставайте! Дан! Тир!… Клод… Марита! Вставайте… – в последнюю пушинку Лата сообразила, что как раз орать стоит потише, ведь у орденцев тоже есть уши, и если они услышат…
Но было поздно – в шалаше парней словно медведь взбунтовался. Что-то упало, кто-то сдавленно охнул, завеска вскинулась и упала – и на полянку вылетели молодые маги.
– Что?
– Где?
– Лат, чего? О-о… – Дан разглядел безымянного. Тот зажимал рукой разбитые губы. – Кто его?
Орден бы уже напал… Латка выдохнула и закусила губу. Руки дрожали…
– Лата, ты чего молчишь? Что у тебя за вид? И кто стукнул этого? – Дан довольно безразлично показал подбородком на безымянного мага.
Орден бы уже напал…
– Я.
– Так. И чего он вытворил? Тир, ты б прикрылся, мы тут пока придержим коней.
Только тут Латка заметила, что парни выскочили на ее вопль в чем были. Ну, кто в чем спал. Клод в нижних штанах, Дан в чем-то полотняном, а Тир… ну, у него с запасной одеждой вообще было плохо. Так что на нем был только огненный шар, и тот в руке.
Рыцарь вспыхнул. Зло загасил шар и скрылся в шалаше, так что Марите, только-только высунувшей головку из-за входной завески, достался на погляд лишь кусочек алтийца с незагорело-белой кожей…
Дижонка оцепенела. Это… это…
Но магам было не до ее переживаний.
– Так в чем дело-то? – Дан обежал взглядом поляну, опустил арбалет и как-то успокоился. – Что этот тихоня мог вытворить такого, что его стукнула ты? Слышь, приятель, ты что, наступил на ее цветочки?
– Он… ну… – у Латки вдруг пропали все слова. Глаза у Дана… Голос вроде веселый, а глаза – будто Гиблый омут в безобидной речушке. И говорить про нападение этого безымянного расхотелось. Кто знает, а может ему просто раменника захотелось? Ой, а может правда? А она бодаться сразу, как будто коза какая. – Ну ничего такого, я просто… ошиблась просто.
Клод удивленно вскинул брови, но расспрашивать не стал, а вместо этого подошел к безымянному и положил руку на губы. Тот дернулся, и Дан прищурился.
– Интере-е-есно… – протянул он, прицельно окинув взглядом вдруг зашевелившегося мага. – Ошиблась, значит? И в чем это?
– Мне показалось… – почти жалобно сказала сельчанка, уже понимая, что Дан не отцепится. В растерянности она глянула на Мариту, но та все еще смотрела на шалаш парней. Кажется, тот самый кусочек Тира еще ей мерещился…
– Так в чем дело? – мрачновато поинтересовался уже целый Тир, на ходу зашнуровывая рубашку. Штаны на нем почему-то были мокрыми, словно их пушинку назад вытащили из ручья.
– И почему у тебя на голове гематома? – добавил Клод.
Что?! Латка охнула и лихорадочно вцепилась себе в волосы.
– Кто у меня там?
Не может быть… хотя вот иголка… и вторая… и листик сухой. Пока она каталась по земле, то… ой, брысь! Брысь, слышишь? И кусаться не вздумай! Да где она? Гема… как?
Тир хмыкнул, Клод улыбнулся.
– Шишка. Подожди… – он мягко положил ладонь ей на макушку, отчего кожу знакомо защипало и полило теплом. – Вот так.
– Так что за переполох? – наконец ожила Марита, но отвечать ей было некому. Парни мерили глазами безымянного.
– У него разбиты губы, у тебя – голова… – протянул Дан задумчиво, будто сонная речка на рассвете. – Он тебя ударил?
Речка вошла в перекат. Зеленые глаза нехорошо потемнели…
– Он на меня прыгнул, – вздохнула Латка, понимая, что так просто не обойдется…
– И?
– И ничего. Прыгнул, повалил, травку чуть не растоптал…
Все посмотрели на "травку". Та выглядела живее всех живых и даже больше. На глазах у оцепеневших магов подобие лука энергично зашевелило стебельками и сцапало пролетавшего мошкуна.
– Ага… И что дальше?
– Ничего. – рассказывать про шею или нет? – Я его стукнула и вырвалась. Головой стукнула. Подумала, что его снова Орден на поводок взял. Вот и закричала. Простите…
– За что, сестренка? – легко отозвался Дан. – Все ты правильно сделала. А вот с этим приблудным песиком пора и поговорить… по-хорошему. Пока по-хорошему.
Поляна притихла, будто вымерзла. Потому что льда в голосе Дана и правда хватило бы на целую речку…
– Ну, приятель? Так с чего тебе вдруг пришло в голову попрыгать? Орден тут ни при чем, ошейник у тебя теперь другой, и браслетку никто не трогал. Так в чем дело?
Безымянный молчал. Серая тень… всегда безмолвная. А теперь, возможно, опасная.
– Марита, браслет неси, – Тир на всякий случай натянул лук. – Где он там у Стимия?
Завидев браслет, безымянный съежился. Будто трава на жгучем солнце. На бледном лице-маске жили только серые глаза – они перебегали взглядом с лица на лицо… то ли просяще, то ли тревожно.
– Первый раз вижу, как он на кого-то смотрит… – прошептала Марита.
– Что?
– Ну он всегда с опущенными глазами, как по канону о магов должном поведении. Это правила… в прибежище. А он смотрит прямо. Видите?
– Видим.
– И нам интересно, с чего бы наш молчаливый друг так переменился? Или это притворство, как тогда у тебя с этим Орденом?
Тир вздернул голову:
– Ты это о чем?
– Божья пара, ну как же? То твое соло с "Пощадите", когда синерясые явились в Синтарин пополнить загончик! Ты так на колени бухнулся, что я сам чуть не поверил.
– А ты не поверил?
– Я похож на дурака?
Парни переглянулись. И… не улыбнулись, но какая-то тень улыбки промелькнула на усталых лицах. Они еще не раз поругаются, но сейчас понимание снова протянулось между ними… как тогда у Синтарина – тонкой ниткой.
– Не знаю, – наконец выговорил Тир. – Но вот наш гость, похоже, нас обоих относит к этой малопочетной группе… И кого же это ты вылечил, Клод? Проверим?
Он подбросил браслет на ладони и защелкнул на своей руке.
Застыл.
Пошатнулся… Расширенные глаза словно вобрали в себя всю съежившуюся серую фигуру… Клод сделал шаг, готовясь помочь, но алтиец быстро покачал головой: не надо. Все в порядке. Злиш побери. Все в порядке…
Просто… Просто он увидел "серого" по-другому.
Когда-то давно, еще мальчишкой, Тир подсмотрел, как работает художник, готовясь нарисовать портрет герцога. И здорово удивился, когда художник вместо четкого рисунка начал набрасывать на листе сетку из линий. Линии скрещивались и расходились, и совсем не сразу их них выступили фигура… плечи… голова… Вот так и сейчас. Тело мага словно было вписано, заковано в какую-то странную сетку. Ниже пояса – редкую, а от ребер и выше линии сплетались все гуще… А голова вообще была в каком-то… ну, кружеве. Темном…
Кружево было слегка нечетким, размытым… нет, просто двойным – будто кто-то вышивал черной нитью по прочерченному золотом рисунку. И там, где золото свивалось в "цветок", поверх был наложен другой узор, почти повторяющий основу, но какой-то иной. Будто… будто на одуванчик влез громадный паук, вцепился лапами, почти перекрыв желтизну. Это что? Это так действует ошейник?
Неудивительно, что у магов под контролем больше не развивается магия. Это невозможно…
И он боялся. Тир почувствовал это буквально кожей. Безымянный маг, такой неприметный на вид, внутри виделся как вихрь из страха, отчаяния и обиды.
Обиды?..
Он хотел…
– И я б на твоем месте был пооткровенней, парень, – Дан наклонился над магом и выдохнул ему в ухо. – И побыстрей.
Безымянный замер.
Пушинка… пушинка… маленькие кусочки времени одна за другой сгорали на огне Времени, и все ждали…
Казалось, он что-то хочет сказать. Сказать, попросить, объяснить хоть что-нибудь. Что он готов нарушить это молчание, что контроль орденских уродов все-таки не смог до конца уничтожить в нем человека.