Время Изерлона (СИ) - Котова Анна Юрьевна. Страница 19

— Прижать Блюмхарта к стенке и заставить объясниться, — предложил Иван. — Не могу видеть этих стеклянных взглядов насквозь.

— Лучше к столику. Сунув стакан в руки, — уточнил Поплан.

— Блюмхарт положительный, может не сработать, — усомнился Аттенборо.

— Попросить Линца воздействовать?

— Лучше уж сразу генерала Шенкопфа. Все-таки начальство.

— Кому тут нужен генерал Шенкопф? — раздался всем известный голос. И действительно, генерал оказался тут как тут. Легок на помине.

— О, вы-то нам и нужны, — сказал Иван, оборачиваясь. — У нас коллективная жалоба на майора Блюмхарта.

Шенкопф удивился.

— Чем вам майор-то не угодил? Хороший парень, добрый, никого не обижает… кроме противника в ближнем бою, но вряд ли вы за противника переживаете.

— Обижает, — сказал Оливер. — Генерал, он обижает хорошую девушку, в которой мы все принимаем участие.

— Как некрасиво с его стороны, — покачал головой Шенкопф. — Не по-рыцарски.

— Именно что не по-рыцарски, — подтвердил Аттенборо.

Ввели генерала в курс дела.

— О, — задумчиво сказал он. — Боюсь, это серьезно. Попробую, конечно… Но не вдруг и не сразу. Вы себе как представляете — беру я, значит, майора за белый шарфик и спрашиваю: майор, пошто обижаешь Мэри-Сью?

— Ну, примерно так, — кивнул Поплан. — Как еще-то?

— И он мне ответит: а не пошли бы вы, генерал. И будет прав. Поэтому я пойду, куда послали. Нет, парни, это дело деликатное, тут надо посидеть, поговорить о том — о сем…

— …выпить, — подхватил Поплан с энтузиазмом. — И после третьего стакана взять майора за шарф.

— Вообще-то я уже пробовал, — возразил Дасти.

— И что?

— Ну и пошел по адресу.

— Одно дело ты, другое — генерал. У Блюмхарта должна быть старая привычка вставать по стойке смирно в его присутствии.

Остальные дружно заржали.

— В мирной обстановке эта привычка испаряется, будто и не было, — вздохнул Шенкопф с деланным огорчением. — Нет чтобы уважать своего генерала в любых условиях. Как услышат «вольно», так сразу отбиваются от рук. Анекдоты, опять же…

— О, кстати, — оживился Поплан. — Есть анекдот.

Генерал картинно свел брови.

— Опять про меня?

— Вот еще. Знаете, почему адмирал Мюрай не верит в гениальность адмирала Яна?

— Ну уж — не верит… и почему?

— А если он такой умный, почему строем не ходит?

Дасти скривился.

— Этот анекдот старше Галактической империи.

— Не может быть. Адмиралу Яну только за тридцать перевалило.

— Ох, Оливер, ну что ты несешь… — застонал Конев.

— Что имею, то и несу, — огрызнулся Поплан. — Все равно нашу проблему мы не решили. Пойдем, поймаем Блюмхарта да поговорим по душам. Больше будет толку.

— Ага, и он расскажет как на духу о своих сердечных переживаниях… тебе и мне? Не смеши, Олле. Дружно все и пойдем вслед за Дасти, куда его посылали. — Конев вздохнул. — Только воздух зря сотрясаем.

— Я непременно поговорю с майором, — серьезно сказал генерал Шенкопф. — Дайте срок. Я ж сказал — не вдруг, не сразу. Подождите.

— Полагаемся на вас, — так же серьезно ответил Конев. — Жалко смотеть, как эти двое маются попусту. Или не попусту?

Но прежде чем Шенкопф выбрал подходящий момент, начался новый год — и начался нехорошо.

Сразу после новогодних празднований флот под командованием контр-адмирала Аттенборо отправился в учебный рейд. Отправились в составе флота и пилоты-курсанты, и в их числе — Мария-Сюзанна Беккер. Чего ей стоило уговорить Поплана, что она уже способна вылететь в открытый космос!

— Не доросла еще.

— Ну пожалуйста, Олле. Гусева же ты берешь, и Ольтермана, и Хекке Веменцгаари? Мне тоже надо тренироваться.

— Их беру, а тебя не возьму.

Он хотел добавить что-то еще, и Мэри вовсе не была уверена, что хочет это услышать. Но тут, на ее счастье, примчался, сияя, юный энсин Минц.

— Майор Поплан, я лечу с вами, адмирал разрешил! Честное слово!

Зеленые глазищи Поплана сощурились.

— Адмирал отпустил тебя в рейд? Ты точно ничего не перепутал, Юлиан?

— Клянусь! — мальчишка стоял смирно, но, казалось, едва не подпрыгивал от радости. — Хотите — сами у него спросите!

— И спрошу, — Поплан попытался напустить на себя суровость. Получалось плохо.

Мэри воспользовалась моментом и дернула Оливера за рукав.

— Олле, даже адмирал Ян отпустил Юлиана. Несовершеннолетнего. А я, между прочим, взрослая женщина двадцати трех лет.

— Ох, ну ладно. Трунихт с тобой. Собирайся. Чтоб в девять нуль-нуль — как штык, в полной боевой готовности. Брысь!

— Спасибо! — Мари быстро привстала на цыпочки и чмокнула майора в щеку.

Неожиданно и для нее, и для энсина Минца, и для себя самого Поплан покраснел, аж волосы по сравнению с пунцовыми щеками показались бледнее, чем были, — и рявкнул:

— Брысь, я сказал!

Надо ли говорить, что в девять нуль-нуль Мари стояла в строю тайно трепещущих от нетерпения курсантов — между Гусевым и Хекке, фамилию которого она одна выговаривала без запинки. Остальные сокращали до Веменца или перевирали, а Хекке с ангельским терпением повторял: "Просто Хекке, пожалуйста". Еще бы.

Пятого января 798 года небольшое подразделение космофлота под командованием контр-адмирала Аттенборо вышло в учебный рейд по Изерлонскому коридору — в сторону Рейха.

Разумеется, они не собирались соваться на враждебную территорию, но коридор-то считали своим. Новичков ежедневно выбрасывали в открытый космос, и они до посинения отрабатывали со старшими товарищами штатные эволюции, изученные на тренажерах вдоль и поперек. Навыки, казалось бы, до автоматизма въевшиеся в пальцы и мозг, все-таки сбоили в условиях настоящего полета. То нажмешь не на то и не вовремя. то растеряешься… а счет идет на доли секунды, и это все-таки учеба. Практические занятия, так сказать. Что же будет на боевых вылетах, Мэри, если сейчас, на тренировке, ты хронически опаздываешь со стрельбой? Собьют, и все. И кончится твоя несуразная жизнь, в которой могло бы быть… тьфу, опять задумалась не о деле, а отвлекаться нельзя. Вот когда руки научатся думать сами, без участия головы, тогда и будешь вспоминать о карих глазах Райнера, с которым вроде бы и не ссорились, и разговаривать перестали.

Она затрясла головой, пытаясь изгнать из нее слишком яркий образ Райнера Блюмхарта, и едва не врезалась в «спартанец» Гусева. В наушниках раздалась длинная сочная тирада, некоторые слова Мари слышала впервые. Ой… кажется, разбор полетов сегодня будет посвящен курсанту Беккер…

Но разбора полетов не было, потому что случилось непредвиденное. Неизвестно откуда нарисовался вдруг незнакомый флот и попер со стороны Рейха в коридор. Загудела сирена, металлический голос, проникающий во все закоулки корабля, заладил: "всеобщая тревога номер один… всеобщая тревога номер один… всем занять боевые посты… всеобщая тревога номер один…" А дальше в голове все перепуталось, потому что неожиданно обнаружилось, что руки прекрасно работают помимо мозга. Мари стреляла вовремя и даже попадала, уворачивалась от наседающих «валькирий» противника, удирала от одних и охотилась на других — и при этом не думала вовсе. Вернее, думала, но о какой-то совершеннейшей ерунде. О том, что все-таки длинные волосы под шлемом — неудобно, надо будет постричься. Но Райнеру это, наверное, не понравится. А впрочем, она вообще, кажется, разонравилась Райнеру… так какая разница? Если уцелею в этой заварушке, постригусь. Половина девушек на Изерлоне — с короткими волосами, и многим, кстати, очень идет. Буду ходить, как мисс Гринхилл, адьютант нашего адмирала, и будет это вовсе неплохо… Кончается горючее… пора возвращаться… снова вываливаюсь в черное пространство, навстречу вспышкам взрывов и мельтешению имперских истребителей. Есть… попала… точно постригусь. А челка мне пойдет? Надо будет посоветоваться с Каролин и Аннелизой. Так тебя, что ж ты лезешь прямо в прицел? Нарвался… Интересно, что скажет майор Блюмхарт, увидев меня стриженую. Помню, как его перекосило при виде моей маечки и обтягивающих штанов. Пожалуй, пусть перекосит еще. Хоть так — заметит. А то ведь в упор не видит… О все йотуны Йотунхейма! Что за… дотянуть бы хоть до кого… Зацепили, что ли? Хорошо, не спалили нахрен… какие изысканные выражения для воспитанной рейховской девушки! Впрочем, мое воспитание уникально. В конце концов, я бывшая шлюха, хотя и забываю об этом, пока не напоминают. А бывшей шлюхе не грех и выругаться… ну миленький, дотяни. «Улисс»? Счастливый корабль, все говорят. Счастье специфическое, да мне не выбирать! Дотянула. Уффф.