Путь тени - Уикс Брент. Страница 71

Лорд-генерал на миг задумался о том, что тяготит короля сильнее — позор или ужас? Каково сейчас королеве?

Приблизившись к трону, Агон стал подниматься по ступеням. Король разговаривал с приближенными. Лорд-генерал не доверял ни одному из них.

— Всем прочь! — приказал он. — Сию минуту!

— Прошу прощения, — проговорил Фергунд Са'фасти. — Я как главный королевский…

— Вон! — рявкнул генерал прямо ему в лицо.

Маг весь съежился и последовал за остальными к выходу. Агон жестом велел уйти и своим охранникам. Король сидел потупившись.

— Я погиб, Брэнт. Что обо мне скажут историки?

«То, что ты был слабым, никчемным, самовлюбленным и развратным».

— Ваше величество, сейчас надо подумать о более насущных вопросах.

— Об этом уже трещат на каждом углу, Брэнт. Мой сын… Она убила моего мальчика… — Король захныкал.

«Стало быть, любить он способен не только себя, — подумал Агон. — Жаль, что проявляется это слишком редко».

— Ваше величество, принца убила не герцогиня.

— Что? — Король взглянул на Агона затуманенными глазами.

— Это дело рук мокрушника.

— Да мне плевать, чьих это рук дело, Брэнт! Стоит за убийством в любом случае Трудана. Трудана и Логан Джайр.

— Логан Джайр? Что вы такое говорите?

— Думаешь, ты единственный занимаешься расследованием, Брэнт? Шпионы уже все мне доложили. Убийство заказал Логан. А мерзавка Трудана была с ним в сговоре. Я уже распорядился его арестовать.

У Агона пошла кругом голова. Нет, такого не могло быть. Он ничуть в этом не сомневался.

— Зачем Логану убивать вашего сына? Он был одним из его самых близких друзей. А жаждой власти ничуть не страдает. Боги! Да ведь Логан только что помолвился с Сэрой Дрейк, дочерью графа!

— Жажда власти тут совершенно ни при чем, Брэнт. Дело было в обыкновенной злости. Логан посчитал, что мой сын его унизил в каком-нибудь пустяковом деле. Сам ведь знаешь, как это бывает у мальчишек. Проклятые Джайры! Всю жизнь вставляют нам палки в колеса! Логан угрожал моему сыну, Брэнт, у меня есть свидетели.

Все вдруг стало на свои места. Отдельные фрагменты, звеня, закружились и встали в общую картину. Кайлар Стерн, лжеаристократ, лучший друг Логана. В приступе ярости Логан попросил Кайлара убить принца. Все как будто совпадало, однако Агон до сих пор не верил в причастность молодого Джайра к преступлению.

— Кто из мокрушников это сделал, Брэнт? — спросил король.

— Кайлар Стерн, — ответил Агон.

Король фыркнул.

— Наконец-то боги решили мне помочь.

— О чем вы, ваше величество?

— Я только что велел его убить ученице Хью Висельника, девчонке-мокрушнице. Хочешь — верь, хочешь — не верь. А Кайлар — ученик Дарзо Блинта. Или был его учеником. Возможно, он уже мертв.

«Кайлар — ученик Дарзо Блинта?» — подумал Агон. Только что сложившаяся перед его глазами картина стала распадаться. Король же нанял Блинта! Значит, его ученик не мог убить принца. Или мог?

А на телах трупов в имении Джайров было вырезано имя Хью Висельника. Естественно, оставить свою роспись на месте кровавой резни мог только безумец. Тщательно обследовав тела, Агон пришел к выводу, что в доме орудовал всего один убийца. Провести подобный план в жизнь было по силам только опытному мокрушнику, а почерк убийств совпадал с тем, что Агон слышал о Хью Висельнике. Дарзо Блинт никогда не уродовал тела жертв. Он бы счел это дилетантством.

Хью Висельник же мог вырезать на месте преступления свое имя лишь в том случае, если был уверен, что власти до него не доберутся. Король сказал, что смерть принца не имела отношения к жажде власти, однако они жили в Сенарии, а здесь все было связано со стремлением повелевать.

Если принца и в самом деле убил ученик Блинта, тогда зачем он оставил в живых свидетельницу? Последователь Дарзо Блинта наверняка был профессионалом, как мастер, и убрал бы со своего пути любую помеху.

Все, что ни происходило, совершалось ради власти. Агон нахмурился.

— А от войска на Воющих Ветрах вестей не было?

— Нет.

— Значит, халидорцы нагрянут дня через четыре. Как поступим с сегодняшним праздником?

— Отмечать середину лета на следующий день после гибели сына? — воскликнул король. — Нет, я, естественно, не собираюсь этого делать!

На ум лорду-генералу пришла внезапная мысль.

— Может, лучше не менять планов?

— Устраивать праздник для убийц моего мальчика? Ни за что на свете! — Глаза короля вспыхнули, и он более чем когда-либо стал походить больше на правителя, нежели на избалованного ребенка. — Надо что-то предпринять! — воскликнул король. — Не то все подумают…

«Не то все подумают… — повторил про себя Агон. — Получается, это самое главное. А что подумают?»

Принц погиб, его зарезали самым неприглядным образом не то мокрушник, не то любовница короля. Леди Джайр и все ее слуги отправились на тот свет, Логана арестовали. Агон предположил, что один из мокрушников в эти самые минуты скачет к Воющим Ветрам, чтобы убить и Регнуса. Оставлять его в живых все равно не имело смысла.

Все подумают, что король в приступе ревности приказал убить собственного наследника, а неверную любовницу подставил, чтобы и ей было неповадно.

Кошмар, случившийся в доме Джайров, тоже увяжут с убийством. Каким образом?

Джайры в очереди претендентов на престол шли сразу после Гандеров, но никогда не проявляли желания занять трон. Слабому и ревнивому королю могли в два счета приписать стремление убрать соперников. Джайров уважали куда больше, чем Гандеров. Все узнают о том, что вместо награды за доблестную службу лорд Джайр получил предательство и смерть.

Логана — нового лорда Джайра — уже схватили королевские воины с намерением упечь в тюрьму, скорее всего навсегда. Однако все прекрасно знали, что Логан — образец благородства и начисто лишен честолюбия. Его помолвка с дочерью Дрейка служила тому лучшим подтверждением.

Кто же займет место короля, если тот умрет?

Всеобщий любимец Логан Джайр будет в тюрьме, где его рано или поздно убьют. Принц погиб. Старшей дочери короля всего пятнадцать, остальным и того меньше — где им управлять страной, на которую вот-вот нападут халидорцы. Бразды правления могла бы взять в свои руки Налия, жена короля, однако он всю жизнь ее побаивался, поэтому, как только мог, отдалял от государственных дел, да она и сама не желала связываться с политикой. Джадвинов после вчерашнего можно было сбросить со счетов. Оставались еще два герцога — Грэзин и Уэссерос, отец королевы. Ее брат Хэврин жил за границей и вряд ли претендовал на сенарийский трон. Герцог Грэзин дышал на ладан. Заявить права на трон могли представители и менее родовитых семейств.

Однако стать настоящим правителем не мог ни один из них. Нестабильное положение грозило обернуться гражданской войной с четырьмя более или менее равносильными сторонами-участницами. Войной гораздо более страшной, чем та, которую, уступая трон Алейну, Регнус предотвратил десять лет назад.

Какие роли отводились наиболее опасным из игроков, Са'каге и Халидору? Халидор мог купить содействие Са'каге, если был готов предложить соответствующую сумму.

Внезапно все стало яснее прежнего. Лорд-генерал Агон громко выругался. Он сквернословил настолько редко, что изумленный король умолк на полуслове, взглянул на лицо генерала и побледнел.

— В чем дело? В чем дело, Брэнт?

Все эти годы они так много внимания уделяли Халидору, что не особенно заботились о внутренних опасностях. Халидорцы убрали с дороги целый ряд законных и толковых наследников, причем устроили все так, что король стал их невольным помощником. Покончив с этой операцией, они наверняка планировали устранить и его самого. Действовать надлежало быстро, пока не объявились новые сильные претенденты на трон, пока не восстановились связи и не возник приемлемый план. В Сенарии воцарится полная неразбериха. А Халидор пожалует, когда ему будет удобнее.

— Ваше высочество, выслушайте меня внимательно. Грядет государственный переворот, вчерашние события — только начало. В нашем распоряжении, возможно, всего несколько дней. Если хаос разразится, тогда наши приготовления для борьбы с Халидором лишатся всякого смысла. Первым убьют вас.