Хейсар - Горъ Василий. Страница 14
– Ты ослеп, воин! И потерял дорогу. Поэтому я тебя больше не держу…
– Что? – растерялся хейсар.
Баронесса его не услышала – взглядом показала мне на дверь одной из комнат, дождалась, пока я ее открою, и спокойно вошла внутрь.
Я шагнул следом и, уже прикрывая створку, услышал тихий голос леди Этерии Кейвази:
– Ты искал путь к ее сердцу?
– Да, ашиара!
– Так вот, ты его уже не найдешь…
…Следующие минут пятнадцать, пока водоносы «Сломанного Колеса» таскали в комнату горячую воду, Тиль, наперсница леди Мэйнарии, пыталась объяснить баронессе, что ее поведение неправильно. Что уважающая себя девушка должна ночевать либо с матерью, либо с сестрами, либо с родственницами женского пола. А в тех редких случаях, когда нет такой возможности, – со служанками, с отцом или кровными братьями.
Видимо, безумно эмоциональный монолог, во время которого хейсарка то и дело поминала Бастарза, Найтэ и Хэль, довел баронессу до бешенства, так как, дождавшись, пока бочка наполнится, она собственноручно закрыла ставни, опустила засов на двери и начала раздеваться! «Забыв» попросить меня отвернуться.
Конечно же, я сделал это сам – повернулся к ней спиной и уткнулся лицом в стену – но сам факт того, что меня оставили в комнате во время переодевания, Тиль просто убил:
– Ашиара, а… он?
– Он – больше чем мать, отец, сестры и братья, вместе взятые… – выдохнула Мэй. – Он – Дар… Бастарза!
У меня екнуло сердце: она говорила не для нее, а для меня! И хотела сказать не «Дар Бастарза», а «Дар Вседержителя»!!!
Тиль молчала минуты полторы. А когда за моей спиной плеснула вода, собралась с духом и спросила:
– А как же… э-э-э… муж?
– Я отдала Крому все, что у меня есть… А муж – будет только мужем…
Настроение, и так бывшее омерзительным, стало еще хуже. Я поискал рукой посох, потом вспомнил, что отдал его королю, и в очередной раз пожалел, что согласился на его предложение.
– Мэй – последняя в роду. И – женщина… – глядя на меня, вздохнул Вейнарский Лев. – По законам Вейнара – сухая ветвь. Понимаешь?
Что тут было понимать – после ее замужества лен Атерн должен был перейти к другому роду.
– По сути, я должен выдать ее замуж и забыть о ее существовании. Но Латирданы в долгу перед д’Атернами. И не оплатить ей этот долг я не могу…
– А что, есть другой выход, сир? – осторожно поинтересовался я.
– Есть! – кивнул король. – Я могу выдать ее замуж за хейсара…
– И что при этом изменится?
Неддар качнулся с носка на пятку и обратно, потом посмотрел на леди Этерию и грустно улыбнулся:
– Мэйнария д’Атерн – гард’эйт! И при этом – девушка… Обычно тех, кто отдал свое сердце другому, начинают превозносить после смерти. Но в ее случае все по-другому: выступив в суде, она УЖЕ шагнула на эшафот и тем самым доказала, что ее клятва – не просто слова. Поэтому Шаргайл забурлил…
– Не только поэтому! – тихонечко добавила Этерия Кейвази. – Старейшины хейсаров потрясены тем, что род, породивший и ори’т’анна [68], и женщину-гард’эйт, может прерваться!
– Угу… – кивнул король. – Так и есть… В общем, они посоветовались с увеем [69] и предложили мне выход: Мэйнария выбирает достойнейшего из нескольких младших сыновей глав известнейших родов Шаргайла и выходит за него замуж. Во время свадебной церемонии ее избранник отказывается от своего рода и входит в ее. А их первенец становится бароном д’Атерн!
Я мрачно усмехнулся и пожал плечами:
– Звучит красиво, сир! Но чтобы все это сложилось, баронесса должна отказаться от данной клятвы. Должна, но… не откажется!
Латирдан скривился, как от зубной боли:
– Я знаю. Поэтому и прошу тебя дать ей два года…
– Простите, сир?
– Ты ведь пока не завершил свой Путь, правда? Так сделай последний Шаг не сейчас, а тогда, когда твоя гард’эйт родит и хоть чуть-чуть вскормит ребенка!
– Сир, я…
– Вдумайся в то, что я предлагаю! – взмолился король. – Это не отказ от клятвы! И не обман своего Бога – ты просто подаришь два года счастливой жизни человеку, который готов за тебя умереть!
– Мы уважаем твой Путь и понимаем, что остановиться в шаге от того, к чему ты стремился всю свою жизнь, безумно тяжело! – схватив меня за руку, пылко воскликнула баронесса Кейвази. – Но ты – сильный! Ты – мужчина! И ты сможешь!
– А если она родит не сына, а дочь? – опустив голову, спросил я.
– Как только у них родится ребенок, ее муж станет полноправным бароном д’Атерн. И сможет привести вторую жену…
«Два года… – мрачно подумал я. – Пятнадцать десятин до окончания траура, свадьба, беременность и несколько месяцев на вскармливание ребенка… И все это время – рядом с ней…»
Сердце бухнуло в грудную клетку и остановилось: я воочию увидел Мэй стоящей перед бочкой в чем мать родила и задохнулся от желания.
Словно почувствовав мое состояние, Мэй тяжело вздохнула и буркнула:
– Мне не хватает взгляда…
– Что? – не поняла Тиль.
– Ничего… – грустно ответила она и вздохнула: – Ладно, некогда рассиживаться. Помоги помыть волосы, пожалуйста…
Глава 9
Брат Ансельм, глава Ордена Вседержителя
Шестой день второй десятины
первого травника.
…Как и обещал брат Айрин, первая же ложка густого наваристого бульона заглушила мерзкий вкус выпитого отвара, а аромат свежеиспеченного хлеба перебил гнусный запах лечебных мазей.
Благодарно кивнув сидящему рядом с ложем лекарю, Ансельм открыл рот и с удовольствием проглотил очередную порцию исходящего паром варева.
– Пахнет изумительно… – подхватив ложкой крошечный кусочек куриного мяса, улыбнулся Айрин. – Ну-ка, открываем ротик и… ой, простите, ваше преподобие!!!
Отличное настроение, в котором глава Ордена Вседержителя пребывал с самого рассвета, словно ветром сдуло – с ним обращались как с несмышленым ребенком!
Он грозно нахмурил брови и холодно процедил:
– Три ночи на горохе [70]. Две сотни повторений «Покаяния» и три сотни – «Смирения»!
Лекарь сгорбил плечи и опустил взгляд:
– Как прикажете, ваше преподобие…
– Ну, и чего расселся? Корми дальше!
Тощая и пахнущая травами рука, ощутимо дергаясь, устремилась к тарелке. А из груди брата Айрина вырвался сокрушенный вздох: по его мнению, наказание было чрезмерно жестоким.
«Сам виноват…» – угрюмо подумал Ансельм, открыл рот и тут же его захлопнул, вопросительно уставившись на брата Бенора, выскользнувшего из-за портьеры.
– Брат Рон, ваше преподобие! – доложил монах и шевельнул пальцами, показывая, что иерарха стоит принять немедленно.
– Приглашай… – распорядился глава Ордена, потом повернулся к брату Айрину и взглядом показал ему на дверь.
…Ворвавшись в опочивальню Ансельма, брат Рон осенил себя знаком животворящего круга и ослепительно улыбнулся:
– Прекрасно выглядите, ваше преподобие: на щеках наконец появился румянец, а в глазах – жажда жизни!
Почувствовав, что веселость иерарха настоящая, а не показная, глава Ордена Вседержителя обрадовался, решил пересесть повыше, но вовремя вспомнил про свое состояние и отрывисто бросил:
– Рассказывай!
Иерарх подошел поближе к ложу, засунул руки в рукава сутаны и продемонстрировал два ряда ослепительно-белых зубов:
– Пришло письмо от брата Растана!
– Ты сияешь так, как будто он удавил Латирдана… – раздраженно хмыкнул Ансельм.
– Увы, ваше преподобие… – Монах развел руками, но улыбаться не перестал: – Короля Неддара охраняют уж очень хорошо. А вот графа Рендалла, как оказалось, не очень!
– Достали? – недоверчиво выдохнул глава Ордена Вседержителя.