Дитя падшего бога - Хенди Барб. Страница 114

Решительно, здесь чересчур жарко.

Винн старалась не вспоминать о том разговоре на кухне, особенно о том, что говорил домин Тилсвит после того, как Лисил выскочил вдогонку за Магьер. Она уже дала себе слово, что дождется окончания свадьбы и только тогда сообщит Магьер или Лисилу тревожные известия, которые привез домин.

Сегодняшний день целиком принадлежит им двоим, это день их радости, и Винн не станет его портить.

— Давай выйдем наружу, — сказал Оша. — Здесь слишком жарко.

Хвала небесам, подумала Винн, хоть кто-то еще это заметил! И без колебаний двинулась за Ошей, который пробирался через толпу к двери.

Уже стемнело, и снаружи в самом деле оказалось гораздо приятнее, то есть прохладнее. Чем просто так стоять под окнами таверны, они прошлись до соседней конюшни. Оша сразу же присел на корточки, привалившись спиной к двери конюшни, а Винн стояла перед ним и смотрела, как он едва заметно покачивается.

— Голова… кружится, — пробормотал он и ладонью вытер лоб.

Это было сказано по-эльфийски. Оша явно опьянел. Винн, не выдержав, захихикала:

— Боюсь, анмаглахки не одобрили бы твоего сегодняшнего поведения.

Раскосые глаза Оши стали серьезными.

— Нет, не одобрили бы, и это очень печально.

Винн тоже расхотелось веселиться.

— Сегодня было хорошо, — продолжал Оша, — и люди совсем не такие, как меня учили. Даже Сгэйльшеллеахэ, который столько времени провел в этих краях, мало знал людей… А потом появились вы. — Он отвел взгляд. — Не я должен был сегодня стоять рядом с Лиишилом, а Сгэйльшеллеахэ.

— Нет, Оша, — сказала Винн. — Лисил помнит Сгэйля и печалится о нем, но он рад, что сегодня с ним был именно ты.

Оша поглядел на нее, и Винн увидела в его напряженном взгляде тоску… и неутоленное желание.

Ее покачнуло так сильно, что она едва удержалась на ногах. В поисках опоры Винн ухватилась за дверь конюшни, рядом с плечом Оши. Лица их оказались так близко, что Винн снова бросило в жар.

Ей так хотелось почувствовать то, что чувствуют Магьер и Лисил, узнать, что такое близость с тем, кто любим и дорог… Стоя сейчас перед Ошей, Винн вдруг осознала, что может без труда влюбить его в себя. Просто поцеловать эти мягкие… тонкие… смугло-розовые губы…

Винн с силой оттолкнулась от двери конюшни. Лицо у нее пылало.

Да, после всего, что им выпало пройти вместе, Оша ей очень дорог… но любит ли она его? Скоро их пути разойдутся, и это, быть может, к лучшему. Она отступила еще на шаг.

Оша смотрел на нее так, что это стало невыносимо.

— Нам надо вернуться, — проговорила Винн. — Магьер будет гадать, куда мы делись.

Губы его сжались… озадаченно или — разочарованно?

Он поднялся:

— Да, вернемся.

Малец лежал у очага, наблюдая, как все вокруг пьют, танцуют и веселятся. То и дело ему приходилось проворно отодвигаться, чтобы кто-нибудь не наступил на хвост.

Приоткрылась входная дверь, и в залу проскользнула Винн. Раскрасневшаяся, она задержалась на пороге и, чуть заметно пошатываясь, оглядела залу.

Заметив Мальца, Винн протолкалась к нему, уселась, вернее, шлепнулась на пол, запустила пальцы в его шерсть и принялась почесывать спину. Это было приятно, но все же Малец удивился, почему она больше не принимает участия в празднике.

Вошел Оша.

Он окинул взглядом залу, увидел Винн, но, прежде чем успел направиться к ней, его перехватила тетка Бея и уволокла туда, где рухнул в кресло утомившийся от плясок Карлин. Оша, кажется, не возражал, более того — рад был посидеть с ними.

Этот молодой эльф никогда не станет настоящим анмаглахком, сообщил Малец Винн.

— Надеюсь, что не станет, — пробормотала девушка, все так же почесывая ему спину. — Хотя он только об этом и мечтает. Оша знает людей лучше, чем большинство его собратьев. Быть может, он станет не таким, как все анмаглахки.

Голос у нее был такой печальный и хмельной, что Малец поднял голову:

Что случилось?

— Вы все… ты, Магьер, Лисил… вы ведь не сможете остаться здесь… надолго? Верно?

Малец выдохнул и снова положил голову на лапы.

Сегодняшний день принадлежит Магьер и Лисилу, но завтра… да, мы не сможем здесь остаться. Нам придется уехать и увезти шар как можно дальше от Вельмидревнего Отче. Да и то это будет лишь отсрочка.

Винн отняла руку.

— Домин Тилсвит был… потрясен манускриптами, которые мы привезли. Перевести их в нашей миссии в Беле невозможно. У нас нет нужного справочного материала… а домин не может сейчас уехать из Белы. Там еще столько всего нужно сделать, чтобы создать новую миссию нашей Гильдии.

Она замолчала так надолго, что Малец и без слов понял все по ее печальному лицу.

Ты отправишься домой… повезешь свои находки в главную миссию вашей Гильдии.

Винн нисколько не удивило, что он все знает.

— Кто-то должен доставить эти тексты… тем, кто более меня искушен в переводах. Домин Тилсвит считает, что так будет лучше всего, потому что переводчикам пригодится то, что я узнала в наших странствиях.

Малец придвинулся ближе к Винн. По правде говоря, он давно знал, что рано или поздно этот день настанет. Теперь его с новой силой охватила тревога за Винн. Ей грозит опасность — и со стороны тех, кто станет охотиться за текстами, чтобы узнать тайны шара, добытого Магьер и Лисилом… и со стороны его сородичей.

Ты теперь так же связана с шаром, как мы… и опасность угрожает тебе так же, как любому из нас. Тебе лучше всего покинуть этот край вместе с нами.

— Что я буду делать без вас? — прошептала Винн.

В ее затуманенных карих глазах блеснули слезы. И все же Малец знал, что в стенах Гильдии ей будет безопаснее всего… хотя и эти стены могут оказаться недостаточно надежны.

Когда вернешься домой, постарайся побольше быть на людях. Мои сородичи не желают, чтобы смертные узнали об их существовании. Они остерегутся проявлять себя там, где их могут заметить.

— Какое-то зло надвигается на нас, и ты это знаешь, — проговорила Винн. — То, что ты почуял тогда, в пещере… это твои сородичи? Они стоят за всем этим?

На этот вопрос он не знал ответа.

Нет… это нечто большее, помимо та. И я… устроил еще кое-что. Надеюсь, оно послужит тебе во благо и убережет тебя.

Малец не мыслил жизни без Лисила и Магьер — они были его подопечными, их судьбы тесно сплетались с его судьбой. Однако же Винн — единственная, с кем он может «говорить». До нее Малец не понимал в полной мере, что означает для него иметь подобного спутника.

Пес положил голову на колени девушки.

И Винн тут же, обмякнув, рухнула на него. Даже среди шума и гама, царивших в общей зале, Малец слышал, как она негромко похрапывает.

Давно миновала полночь. Лисил лежал в теплой спальне на втором этаже таверны, бережно прижимая к груди Магьер.

— Хороший был день, — прошептал он.

— Самый лучший, — шепотом согласилась Магьер, — Знаешь, перед самым обрядом я немножко запаниковала… но все вышло как нельзя лучше. Я так рада, что мы решили пожениться, только когда вернемся домой.

Лисил крепче прижал ее к себе. Он хотел промолчать, но в конце концов у него все же вырвалось:

— Ты же знаешь, мы не можем здесь остаться.

Магьер на мгновение притихла:

— Знаю. Мы не можем отдать шар Хранителям. Мы не можем допустить, чтобы за ним явились анмаглахки Вельмидревнего Отче… не важно, сюда или в Белу.

— Я тоже об этом думал, — отозвался Лисил.

Магьер отстранилась, приподнялась, опершись на локоть. Кое-где в ее черных волосах еще белели остатки соцветий сирени.

— И что же теперь? Я не намерена навсегда отказаться от нашего дома.

Лисил покачал головой:

— Я тоже. Знаешь, я подслушал, как домин Тилсвит толковал о том, что манускрипты, добытые Винн, надобно доставить в главную миссию Гильдии… но при этом он еще распространялся о своих планах касательно новой миссии в Беле. Я не думаю, что он повезет эти манускрипты сам.