Хозяйка Талеи - Артемьев Роман Г.. Страница 4

– Госпожа?

– Я здесь, Витал.

Всадники подъехали поближе и спешились. Старший из ее смертных слуг, Витал служил ей уже три десятка лет, на него можно было положиться. Повинуясь легкому кивку и не задавая лишних вопросов, он приказал подчиненному паковать добычу. Второй охранник тем временем занимался остатками твари, обкладывая их деревом и поливая маслом.

– Трофеи передашь господину Хастину – пусть сам решает, что ему нужно, – отдавала последние приказания Селеста. – Если возникнут какие-то сложности, немедленно посылайте гонца в Барди. Из города я не уеду самое меньшее месяц. И… наклонись.

Многолетний контроль держал демона на крепкой привязи, но присутствие вблизи существ с теплой кровью отзывалось напряжением всего тела. Намек на боль, если не покормить вечно голодную ненасытную сущность. Все-таки сегодня она потратила слишком много сил. Человек послушно встал на одно колено, так, что его шея оказалась как раз на уровне губ миниатюрной восставшей, и откинул волосы в сторону. Его глаза предвкушающе блеснули. Селеста непроизвольно вводила своих доноров в легкий приятный транс, отчего многие стремились опять и опять получить подобный наркотику поцелуй и считали себя в какой-то степени благословленными Ночью. Впрочем, большинство слуг испытывало благоговение в присутствии всех восставших – даже среди тех, кто не считал нужным играть с сознанием.

Насытившись, немертвая отпустила человека и дождалась, пока его глаза приняли осмысленное выражение. В последний раз оглядев место схватки, она развернулась и направилась к ожидавшей ее карете с глухими шторами. За спину она не глядела. Еще одна ночь, еще один бой, еще один короткий миг из вечной, может быть, жизни.

Сейчас ее ждал Барди.

– Латам, когда дуешься, ты становишься похожим на обиженного ребенка.

Шедший сзади телохранитель раздраженно поджал губы. У мессены хорошее настроение, мессена изволит шутить. Он прекрасно знал, что Селеста сильнее его, старше, опытнее и опаснее, но полученное в детстве воспитание и собственные понятия о чести заставляли бывшего аристократа с неодобрением относиться к вылазкам наподобие сегодняшней. Женщина не должна брать в руки оружия!

Селеста считала иначе. Даже если оставить за рамками вопрос о половой принадлежности нежити – восставшие, как известно, к деторождению не способны, и разница между бывшими мужчинами и женщинами исключительно внешняя, – умение защищаться необходимо. Долгий срок жизни обеспечивает достаточно большим количеством угроз, справиться с которыми без постоянной тренировки невозможно. Причем спасает подготовка не всегда. Кроме того, люди предпочитали избавляться от немертвых, пользы от которых не видели. Сейчас стало легче, но в прежние времена…

Первые лет сто было тяжело. Очень. Костяк Службы безопасности тогда состоял из офицеров, не испытывавших мистического страха перед упырицей, зато не упускавших повода ее каким-либо образом унизить и уколоть. В их глазах, обращенных на Селесту или других немертвых, можно было различить отвращение, брезгливость, словно при виде чего-то пахучего, прилипшего к подошве, или легкое презрение – но никакой боязни. Старые заклинания, наложенные на живых еще до Чумы, частично продолжали действовать, а большая часть «пауков» принадлежала к неродовитому дворянству. Жили они долго. Магия для них являлась обыденностью, поэтому мистическим ореолом они восставших не окружали. Зато обладали невероятным опытом интриги, прекрасно разбирались в психологии и выказывали запредельное чутье на опасность.

Кардэ, настойчиво «пригласивший» Селесту на службу, и его преемники держали немертвых на коротком поводке. Никаких посторонних источников дохода, регулярные отчеты о контактах со смертными, учет всех мест дневных лежек… Независимость приходилось отвоевывать буквально по крупицам, по волоску раздвигать рамки дозволенного. Немалым подспорьем в этом оказалось существование различных сект поклонников Темного – спецслужбы нуждались в ком-то, способном контролировать морванитов, а вампиры подходили на роль пастырей идеально.

Постепенно талейская община восставших стала пользоваться большей, чем изначально, свободой. Под предлогом слежки за городскими бандами они наладили взаимовыгодные связи с контрабандистами и тайком вложили деньги в предприятия более респектабельных купцов. Власти признали существование немертвых полезным, и Селеста получила разрешение основать маленькие колонии в других городах королевства. Прежде сохранивших разум живых мертвецов либо отправляли в столицу, либо, что случалось куда чаще, просто убивали. Из числа сектантов со временем выделились будущие слуги – преданные и в то же время достаточно разумные, не позволявшие себе скатиться в совершенно оголтелый фанатизм. Мало-помалу складывались семьи, поколениями служившие Тьме и ее немертвым воплощениям и не искавшие другой судьбы.

Впрочем, причин для недовольства и поводов вести себя чрезвычайно осторожно по-прежнему хватало. Без разрешения «пауков» общины не могли принимать новых членов, были обязаны отчитываться о любых шевелениях в морванитских сектах и ни в коем случае – ни-ни, под страхом выноса на солнечные лучи – не разрабатывать аристократов самостоятельно. Только тех, на кого укажет рука начальства, да и то с крайней осторожностью. На практике скучающая «золотая молодежь» довольно часто баловалась запретной магией, наркотиками или другими способами нарушала нормы морали, избежать внимания осведомителей Селесты они не могли, но вести себя все равно приходилось с величайшей осторожностью.

Восставшие, если вдуматься, в приближенности к власти не нуждались. Их интересы сосредоточились в двух областях – познании собственной природы и безопасности существования, однако в обеих они постоянно сталкивались с возводимыми людьми преградами. Изучать и развивать дарованные послесмертием способности им не позволяли, полагая опасным давать в руки упырей слишком большую силу. Даже Хастин не имел возможности заниматься исследованиями сородичей, вынужденно ограничиваясь утвержденной Академией тематикой. В то же время, в силу идеологических либо иных причин, многие люди стремились уничтожить немертвых, поневоле заставляя тех объединяться и действовать на опережение. То есть засылать шпионов в наиболее радикально настроенные храмы, отслеживать политическую обстановку, интриговать против враждебно настроенных к нежити сановников и использовать прочие методы, позволяющие малочисленной группе выживать – если только данное слово здесь уместно – в опасном и жестоком мире. А для ведения любой активной деятельности требовались ресурсы, причем не обязательно денежные…

Селеста отчаянно нуждалась в помощниках. Точнее говоря, в соратниках, то есть тех, кто разделял ее цели и мораль. Люди восставали с каждым десятилетием все реже, численность общин росла медленно, если вообще росла, поэтому самой влиятельной немертвой Талеи поневоле приходилось утолять кадровый голод на стороне. Она распространяла свое влияние не только на землях королевства, но везде, куда могла дотянуться, основывала новые общины, которым в свою очередь тоже требовались лидеры, преданные лично ей и в то же время достаточно самостоятельные. Замкнутый круг, разорвать который нет возможности.

И непонятно, как жить дальше. Любому разумному существу нужна какая-то цель, ориентир, к которому оно будет стремиться и достижению которого подчинены его действия. Селеста, откровенно говоря, добилась всего, чего хотела. Три сотни лет назад она обещала Медее, что со временем у них будет дом, влияние, возможность жить рядом с людьми, не скрываясь, и сейчас все это у них есть. С оговорками, но живут они в безопасности и комфорте. Во всяком случае, по сравнению с любым дворцовым сановником, ежедневно рискующим получить шелковый шнур для самоубийства от «любимого господина» или порцию яда от многочисленных завистников. А дальше-то что? Интриговать, стремиться стать серым кардиналом династии? Власть ради власти никогда ее не привлекала. Продолжать расширять свое влияние в мире нежити? Смысла нет, ее слово уже сейчас служит законом на многие лиги вокруг. Кроме того, если немертвые действительно перестанут возвращаться после смерти, то вскоре они превратятся в исчезнувший вид благодаря усилиям людей. В смысле останутся только в легендах и сказаниях.