Ученик - Малинин Евгений Николаевич. Страница 20

Я не знаю, сколько было времени, когда я добрался до своей кровати, но спать мне, похоже, пришлось не слишком долго. Я вынырнул из сна, почувствовав, как по мне прошлись кошачьи лапы, и тяжелое тело, спрыгнув на пол, направилось в сторону окна, а затем раздался милый и такой родной голосок Леди:

– Вот так проверяются мужчины. Добрался до первого кабака и тут же ударился в загул. Уходит перекусить и возвращается в три часа ночи пьяный и весь в губной помаде.

Я тут же сел в постели и скинул с себя одеяло, намереваясь кинуться к зеркалу и посмотреть, что там на мне за помада. И тут же понял, что спал совершенно голый. Натянув на себя одеяло, я растерянно пробормотал:

– Ничего не понимаю…

Действительно, я отлично помнил, как в сопровождении Бармалея добрался до дверей своей комнаты и вошел внутрь, а дальше – полный провал.

– Ну конечно, сейчас он начнет уверять, что его опоили нехорошие друзья, что он ничего не помнит, что у него раскалывается голова, что денежки у него тю-тю, а во рту бябяка, и вообще все произошло, когда он был в полном беспамятстве, – изгалялась Леди. – И будет требовать, чтобы его пожалели, как безвинно пострадавшего на ниве борьбы с зеленым змием.

– Лучше бы мой бессонный страж поведал мне, что стряслось со мной в беспросветном мраке прошедшей ночи? – подхватил я ее игру. – И кто дерзнул совлечь с меня одежды и стырить оные?

– Как только ты в беспросветном мраке закрыл за собой дверь, ты тут же рухнул как подкошенный около порога. Пока я размышляла, что же мне с тобой делать, а этот бездельник, Ванька, прогуливался вокруг тебя, делая вид, что охраняет, появился твой ангел-хранитель, Лаэрта. Именно она перетащила тебя на постель, раздела, умыла твою щетинистую физиономию, омыла твои ноги и укрыла тебя одеялом из лебяжьего пуха. Затем она выгребла все, что было в карманах твоей одежды и, сложив это барахло на столик, унесла ее с собой. Около часа назад она все принесла назад и сложила на кресле.

Я лежал красный, как вареный рак, и почти не дышал. Скосив глаза, я действительно увидел на кресле свой наряд, сложенный аккуратной стопкой. Похоже, его выстирали, высушили, выгладили и что-то там еще с ним сделали…

– Как же она дотащила меня до кровати? – наконец выдавил я.

– Я же тебе говорила, что это очень способная девочка. Фея. В отличие от меня она может удерживать в воздухе не только металл, но и живую плоть. А вообще, мне кажется, что она в тебя влюбилась, иначе с чего бы ей с тобой возиться.

– Ага, влюбилась… – недоверчиво бормотал я, обдумывая в то же время, как мне добраться до своей одежды. Наконец я, подвинувшись боком к краю кровати, медленно сел, свесил ноги и, обмотав вокруг пояса комок одеяла, встал. Мелко перебирая ногами, я двинулся в сторону кресла.

– Ой, ой, ой… какие мы стеснявцы, все покрасневши, побледневши и обмотавши, – тут же набросилась на меня Леди.

Я, не обращая внимания на ее издевательства, подхватил лежавшие сверху штаны и направился назад, к кровати. Спрятавшись под одеяло, я быстро натянул на себя штаны и сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Хотя мне по-прежнему было не по себе при мысли о том, что Лаэрта лицезрела меня совершенно голым. Сна у меня уже не было ни в одном глазу, я решил, что далее валяться в кровати не имеет смысла, и решительно сбросил с себя одеяло.

За окном просыпался городок. Постукивали копыта лошадей и колеса повозок, раздавались приглушенные голоса людей и звяканье железа. Изредка прорезывался неожиданный и какой-то придушенный крик петуха, переходивший в затухающее невнятное бормотание. Окно, рама которого поднималась вверх на манер английской, было открыто. Я умылся прохладной водой, расчесал пятерней свои рыжие космы и, поглядев в зеркало, решил, что сегодня обязательно побреюсь. Пока я приводил себя в порядок, одевался и рассовывал по карманам «барахло», выложенное моей феей на столик, Леди, устроившись на спинке кресла, помалкивала и внимательно за мной наблюдала.

Одевшись, я кое-как застелил постель и встал у окна, разглядывая площадь и раздумывая, что делать дальше.

– Я чувствую, что сегодня ночью с тобой что-то произошло? – полувопросительно произнесла Леди.

– Да… произошло… – медленно протянул я и вернулся к креслу. – Произошло… – повторил я, усевшись в кресло.

Леди с готовностью переползла на мое плечо. Из-за кресла появился Ванька и впрыгнул мне на колени.

– Раз все в сборе, слушайте…

И я подробно, стараясь не упустить ни одной важной детали, поведал моим друзьям о знакомстве со странным Странником, о беседе с ним и, самое главное, о подслушанном и подсмотренном разговоре между Красным Магистром и Арком из Холма. Когда я закончил, Ванька деловито спрыгнул с моих колен, подбежал к раскрытому окну и выпрыгнул на улицу. Леди, помолчав, задумчиво произнесла:

– Значит, Арк знает, что Алый Вепрь бродит по стране, и придумал способ, как тебя разыскать. Что скажешь, Вепрь-Илья?

– Первое, что я тебе скажу, это то, что я теперь шагу не сделаю без тебя и Ваньки, и без своего арсенала, – ответил я, застегивая пояс и цепляя к нему ножны с Поющим. – Жалко, что Ванька куда-то умотал.

– За него не беспокойся, он, когда надо будет, на месте, – успокоила меня Леди. – Если ты не хочешь завтракать, я предлагаю прогуляться по городу, посмотреть достопримечательности.

Я согласно кивнул и, еще раз бегло осмотрев комнату, направился к двери.

Внизу, в ресторанном зале, было пусто и тихо. Мой вчерашний кабинет тоже был пуст, Странник уже ушел, а может быть, его, как и меня, перетащили в какую-нибудь постель. Однако хозяин по-прежнему маячил за стойкой, разглядывая витрину с напитками и что-то записывая в маленький блокнотик. Увидев меня, он повернулся ко мне всем телом и медленно поклонился.

– Господин завтракать не будет, – утвердительно пробасил он.

– Нет, спасибо, – ответил я и, подойдя к стойке, положил на нее грубо ограненный рубин.

– Вы не могли бы оценить эту штучку и, оставив себе то, что вам причитается, обменять ее на монеты? – спросил я.

Хозяин спокойно взял камень, положил на свою широкую с длинными пальцами ладонь и покатал его по ней, внимательно рассматривая багровые отблески. Затем аккуратно зажал камень в пальцах и, прижмурив один глаз, посмотрел сквозь него на свет. После этого он опять положил камень на ладонь и со всего размаху опустил ладонь на каменную плиту стойки. Убрав ладонь, он еще раз внимательно посмотрел на камень и, подняв голову, сказал:

– Могу предложить за него двенадцать желтяков, и мы будем в расчете за все время твоего пребывания у меня, господин.

– Хорошо, – согласился я. – Только один желтяк разменяешь на серебро.

Бармалей выдвинул денежный ящик и смахнул в него камень. Затем отсчитал одиннадцать небольших золотых монеток, горсточку серебра и, достав два кожаных мешочка, затягивающихся сверху ремешком, ссыпал в них монеты и пододвинул ко мне.

Я взял мешочки и, достав одну из золотых монет, поднес ее к глазам.

– Ты совершил весьма неплохую сделку, – произнесла Леди. – Это монеты Великого Магистра. Ходят по всему миру.

На одной стороне монеты была изображена поднятая рука, в которой изливалась молния, на другой – веревочная петля с выбитой под ней надписью: «За все воздастся». Опустив монету обратно в кошель, я спрятал оба мешочка в карманы штанов и молча двинулся к выходу.

За дверью меня встретила вчерашняя площадь. Чисто вымытая, сверкающая каждым своим камнем в свете солнца, едва приподнявшегося над невысокими крышами. Фонтан не работал, а стоявшая в нем вода серебрилась рябью под неощутимым утренним ветерком. Утренняя прохлада прогнала последние остатки сна, и я снова отчетливо вспомнил все, что мне показал Странник в своем необычном телевизоре. Не верить увиденному у меня не было причин.

– Ну что ж, Леди, куда мы направимся? – спросил я, отгоняя навязчивое видение Красного Магистра.

– Сначала мы направимся на конюшню и проведаем Ворона. Ведь без хозяйского глаза он запаршивеет, – весело ответила Леди. – А затем мы пойдем на рынок. Это место должно представлять для нас известный интерес.