Нездешний - Геммел Дэвид. Страница 45

Вождь нотасов, жизнерадостный старикан, ощупал ему голову.

— Трещины нет. Бычий Череп. Будешь жить.

— Далеко ли еще до Рабоаса?

— Пять дней, если ехать, ни о чем не заботясь. Семь, если смотреть в оба.

Девушка принесла в каменном кувшине холодной воды и обмыла Нездешнему рану — маленькая, миловидная, с нежными руками.

— Моя младшая жена, — сказал старик. — Хороша, правда?

— Хороша, — согласился Нездешний.

— Ты весь обвешан оружием. Бычий Череп. Ты ведешь войну?

— Да, — кивнул Нездешний, — и мне не хотелось бы ничего оставлять здесь.

— Твой вороной очень зол. Он укусил моего старшего сына за плечо.

— У него переменчивый нрав. Пусть твои люди доставят мои вещи обратно — я сам заверну их в одеяло и приторочу к седлу. Меня конь не укусит.

Старик хихикнул и отпустил девушку — но, когда входное полотнище юрты опустилось и он остался наедине с чужестранцем, улыбка исчезла с его лица.

— За тобой охотятся, Бычий Череп. Много-много всадников ищет тебя.

— Я знаю.

— И надиры, и южане.

— Знаю.

— Южане носят черные плащи, и глаза у них холодные. Они точно туча, закрывающая солнце, и наши дети боятся их — детские сердца прозорливы.

— Это злые люди. Их обещания — прах, но их угрозы чреваты кровью.

— Знаю. Они посулили нам золото за ответы и смерть за молчание.

— Когда они вернутся, скажи им, что я здесь был.

— Непременно скажу. Зачем они тебя ищут? Ты кто — король в изгнании?

— Нет.

— Кто же тогда?

— Мало ли врагов может нажить человек? — развел руками Нездешний.

Старик угрюмо кивнул, не сводя с него темных глаз.

— Знаешь, почему я прожил так долго? — спросил он, наливая гостю кубок лиррда. Нездешний, пожав плечами, принял кубок и выпил. — Потому что я благословлен свыше. Я вижу то, что сокрыто в тумане людского разума. Я хожу тропами духа и вижу, как рождаются горы. Для меня не существует тайн. Эти южане поклоняются Тьме и питаются сердцами младенцев. Они съедают длинные зеленые листья и взмывают ввысь на крыльях ночного ветра. Однако тебя они найти не могут. Эти люди, способные отыскать летучую мышь в кромешно-черной пещере, не могут найти всадника на голой равнине. Когда я закрываю глаза, я вижу детей, играющих у юрты, вижу, как твои лошади щиплют траву, вижу свою младшую жену — она говорит старшей, что боится моих прикосновений, ибо они напоминают ей о смерти. Но тебя, Бычий Череп, я не вижу. Почему?

— Не знаю.

— Это правда, не знаешь, — но я-то знаю. У тебя есть друг — друг могущественный, оградивший чарами твой дух. Ты доступен лишь особому зрению.

— Да, у меня есть такой друг. — Сейчас он находится в осажденной крепости?

— Возможно. Не знаю наверное.

— Он в большой опасности.

— Я ничем не могу ему помочь.

— Мне думается, что ты — ключ ко всему, — Там будет видно. Давно ли были здесь эти всадники? Не говорили они, что вернутся?

— Они не говорили, но я знаю. Они въедут в мой стан на закате.

— С какой стороны?

— С востока. Направившись на север, ты избегнешь их — но ненадолго. Ваши пути пересекутся, и этого изменить нельзя. Тебе нужны еще друзья, Бычий Череп, — один ты пропадешь. — Старый нотас закрыл глаза, и его пробрала дрожь. Порыв холодного ветра пронесся по юрте, задувая светильники, — старик затрясся и поднял веки. — Ты должен уходить, а я — сменить место стоянки, — со страхом в раскосых глазах проговорил он.

— Что ты видел?

— Твои враги поистине могущественны. Они открыли девятые врата ада и выпустили оттуда перевертней. Тебе нужно уехать далеко и скакать быстро, Бычий Череп.

— Кто такие перевертни?

— Больше я ничего тебе не скажу. Время идет, и каждый удар сердца приближает нас к гибели. Запомни накрепко вот что: не пытайся сразиться с ними. Беги! Они несут смерть. Беги!

Старик вскочил на ноги и выбежал наружу. Нездешний услышал его испуганный голос, выкрикивающий приказы. Пожитки гостя сложили аккуратной кучкой около лошадей — он упаковал их и выехал из лагеря, оставив в уплату за помощь коня Кадораса.

Теперь, отъехав миль на восемь к северу, он размышлял над словами старика: “Не пытайся сражаться. Беги!"

Но что это за перевертни такие? Почему их нельзя убить? Сердца у них в груди нет, что ли? Что это за существа, способные выйти живыми из схватки с Нездешним?

Старик не трус. Он почуял зло, исходящее от Черных Братьев, но они его не испугали. Однако эта новая угроза лишила его всякого мужества. Зачем ему вздумалось переносить лагерь? Нездешний подбавил веток в огонь и погрел руки. Ночной ветер зашуршал листьями над головой, и где-то далеко завыл волк.

Он наточил метательные ножи и осмотрел арбалет, сделанный в свое время по его заказу вентрийским оружейником. Приклад из полированного черного дерева, оба курка — из матовой бронзы.

Арбалет не имел себе равных, и Нездешний отвалил его создателю целую гору опалов. Не важно, что камни были ворованные, — оружейник заморгал от изумления, когда Нездешний высыпал их ему в ладони.

"Ты настоящий мастер, Арлес, а это — вершина твоего мастерства”.

Конь испуганно заржал. Нездешний плавным движением поднялся на ноги, натянул арбалет и вставил на место обе стрелы. Конь рвал узду, стремясь сорваться с привязи, прижимал уши и выкатывал глаза.

"Не пытайся сражаться. Беги!” — отозвались в памяти слова старика.

Нездешний свернул одеяло и бросился к лошади. Затянув подпругу и приторочив одеяло, он отвязал узду, вскочил в седло — и едва усидел: конь взял с места в карьер, они вылетели из леса и понеслись на север.

Нездешний оглянулся — позади из леса показалось несколько темных фигур. Он напряг зрение, но облако скрыло луну, и призраки растаяли во тьме. Он пытался сдержать бешеный бег коня — безумием было скакать так по степи ночью. Стоит подвернуться рытвине, кроличьей норе, камню — и конь рухнет со сломанной ногой.

Проскакав около мили, конь начал выдыхаться — Нездешний натянул поводья и пустил его шагом. Бока скакуна покрылись пеной, он прерывисто дышал. Нездешний погладил его по длинной шее, шепча ласковые слова.

Позади ничего не было видно. С беглого взгляда преследователи запомнились ему великанами, одетыми в волчьи шкуры. Ему показалось, что они бегут согнувшись, — но это, должно быть, тусклый свет сыграл с ним шутку, ибо мчались они с поразительной быстротой. Воспользовавшись медленным шагом коня, Нездешний разрядил арбалет и ослабил тетивы.

Кто бы ни гнался за ним, они пешие и этой ночью его не догонят.

Он спешился, обтер коня от мыла и, ведя его в поводу, зашагал на север.

— А ведь ты, похоже, спас мне жизнь, — прошептал он, гладя бархатистую шею.

Так прошли они около мили. Облака рассеялись, луна засияла серебром над далекими горами.

Нездешний снова сел верхом, потер глаза и зевнул, закутавшись в плащ. Сон обволакивал его ум, как теплое одеяло.

Сова ухнула над головой и камнем упала вниз, вытянув когти. Раздался писк схваченного ею зверька.

Что-то темное мелькнуло справа от Нездешнего — он оглянулся, но не увидел ничего, кроме низкого кустарника. Резко встрепенувшись, он посмотрел налево — там, выскочив из высокой травы, неслись на него две тени. Пришпоренный конь взвился на дыбы и поскакал. Нездешний низко пригнулся к его шее.

Впереди возникла еще одна тень, и конь шарахнулся в сторону. Тень прыгнула, и Нездешний с содроганием увидел перед собой клыкастую личину демона. Он ударил нападавшего кулаком по голове, конь толкнул плечом, и чудовище отлетело прочь. На этот раз Нездешний не пытался сдерживать коня — он сам испугался не меньше, увидев жуткие красные глаза и смоченные слюной клыки. Сердце бешено колотилось у него в груди. Неудивительно, что старик так спешил сняться с лагеря, — ему нужно было уйти подальше от запаха Нездешнего.

Только через три мили он смог взять себя в руки. Конь трусил рысью из последних сил. Нездешний пустил его шагом и оглянулся.