Дорога к предательству (СИ) - Хель Анна. Страница 17

Сердце словно покрылось льдом, но я все же нашла в себе силы спросить:

– На что не решатся посягнуть другие аглары?

Лардан немного помолчал, будто обдумывая свой ответ, а затем холодно отрезал:

– На собственность герцога.

В глубине души я знала, что ответ будет именно таким. Никто не догадывался, сколько усилий потребовалось, чтобы не дать волю злости, обиде и желанию кричать, топая ногами, как ребенок. Пришлось даже одернуть себя и вспомнить о той самой гордости, которая странным образом поразила Астарта.

– Продолжай.

– На этом печальные последствия не заканчиваются. Печать устанавливает между вами некую связь, обеспечивающую подчинение Астарту. Дело в том, что эта система разрабатывалась во времена достаточно смутные. Слуг надо было как-то охранять и удерживать подле себя, вопреки их страху.

– Замечательно. Просто блеск. Из перспективных магов в слуги герцога.

– Я не думаю, что он будет злоупотреблять этой властью. Происходящее совсем не похоже на попытку сделать тебя своей собственностью. Думаю, Астарт сделал это исключительно в целях твоей безопасности. Вопрос только в том, зачем ему это нужно?

Положив руку на сердце, слова некроманта немного успокоили мое самолюбие. В конце концов, он абсолютно прав – герцог явно больше не искал со мной встречи, а значит беспокоиться о печати не имело смысла.

Местный гений музыкального искусства издал до того мерзкий вопль, что несчастные нервы не выдержали.

– Я устала и хочу спать. А этому герцогу я еще сумею подпортить нервы. Ал, не мог бы ты позаботиться о комнатах?

Глава 5

Буря бушевала третий день к ряду, и постоялый двор волей-неволей стал нашим временным пристанищем. Скука и бездеятельность, как водится в такие моменты, сыграли роль своеобразного катализатора для желания познавать. Лардан всерьез взялся за обучение, впрочем, не сильно интересуясь согласием с моей стороны.

В один из долгих вечеров, когда д'рахмы по обыкновению заперлись у себя, Лардан рассказал весьма занимательную историю. Речь шла об известной каждому ребенку легенде о падении темных богов.

В незапамятные времена люди на Драа'искар жили совсем по-другому. Целые народы пожирала религиозная война. И виной тому были темные Боги. Эти страшные и беспредельно могущественные существа с упоением натравливали своих адептов на жрецов иных богов и друг на друга.

Долго терпели неистовство безумцев светлые Боги. Но однажды мера человеческого терпения исчерпала себя. Люди устали проливать кровь за чужие убеждения и потеряли веру. Один за другим рушились храмы, а несогласных сжигали на кострах. Такова оказалась кровавая цена за мнимое спокойствие.

Гневу светлых Богов не было предела. Лишившиеся власти, они излили всю свою ненависть на виновников. Долгие годы небо над Драа'искар горело огнем. Королевства и империи сотрясали землетрясения, прибрежные города забрали моря и океаны. Катаклизмы истязали обескровленный мир до тех пор, пока не пал в междоусобной войне последний темный Бог.

Увы, законы мироздания не терпят абсолюта. Из вечного Хаоса родился наследник – единый темный Бог, нареченный Анатасом. Дабы предотвратить повторение трагедии, светлые Боги наделили его человеческими слабостями, надеясь подчинить непокорный дух дитя Хаоса.

Таким явился Бог, ведомый человеческими страстями. И так наступил век Безверия.

Ночь, последовавшая за рассказом Лардана, была лишена сна. Неужели некромант не ошибся, и я действительно отмечена вниманием столь необычного бога? Ох, ничего хорошего это не сулит. Впрочем, с проблемами стоит разбираться по мере их поступления, и сейчас подобные мысли должны занимать меня меньше всего.

А все же, когда же закончатся эти проклятые ливни?..

Стихия неистовствовала целую неделю. Лица местных жителей не покидала угрюмая тень. Действительно, вряд ли разгул природы пошел на пользу сельскому хозяйству. Было даже жаль смотреть на удрученных пьяньчужек, переставших задорно свистеть вслед молодым разносчицам и невнятно подпевать незадачливому менестрелю. Один дородный хозяин постоялого двора, у которого от посетителей не было отбоя, так и светился довольной, но оплывшей физиономией.

Наконец-то мы двинулись в путь, бросив вызов размытым дорогам, изрядно попортившим всем жизнь. Проводить целые дни в седле и без того дело не из приятных, а уж когда под копытами лошадей отвратительное месиво… в общем, на поездку решились только самые отчаянные путешественники вроде нас.

По расчетам д'рахмов, в порт Амнис мы должны были прибыть уже к вечеру следующего дня. Я настроилась на изнурительную поездку, лишенную мало-мальски занимательных событий, но не отказала себе в удовольствии попричитать.

– До чего же скучно! И где лихие разбойники о которых я читала в книгах? Где накал страстей?! Одно бескрайнее болото грязи, да и только…

– Смотри не накличь, – раздраженно повел плечами д'рахм. – Иначе сама будешь разбираться с вожделенными приключениями, а я постою в сторонке и посмеюсь.

– Кто-то сегодня явно не в духе… Я всего-то хотела разрядить обстановку.

– Не знаю, что было написано в твоих книгах, но столкнуться с разбоем в жизни отнюдь не весело. Поэтому ты выбрала не лучший способ взбодриться.

– Тем более, – задумчиво произнесла Дарлема. – На постоялом дворе поговаривали подобных вещах. Вроде какие-то бунтари из обнищавших крестьян оккупировали тракт.

– Будто крестьяне представляют для вас угрозу.

Лардан перевел на меня холодный взгляд, в котором чувствовалось неприятное изумление.

– Во-первых, ты даже не представляешь насколько опасными делают людей голод, нищета и ненависть к богачам.

– Но это не отменяет…

– …А во-вторых, я слышал несколько больше, нежели Дарлема. Среди местных ходит слух, что руководит этими людьми некая весьма неприятная личность, скрывающаяся от закона и служившая в королевской армии. Солдат не пустит неподготовленных людей в бой. Он слишком умен для этого, раз все еще жив.

Повисло молчание, и на этот раз я не стала делать попыток начать разговор. Никто из моих спутников не отличался высокой моралью, а потому не сказал еще одну вещь, которую следовало бы. Зачитываясь приключенческими романами, я переживала за героев, но никак не за их врагов. Верно, ведь они – есть абсолютное зло, не имеющее ни достойного прошлого, ни оправдания. Вот только что на счет реальной жизни? Обедневшие крестьяне, всю свою жизнь вспахивавшие поля. За что их ненавидеть? Даже так: за что оправдывать? Они заслуживают скорее сострадания и помощи, а власть тем глупее, чем больше недооценивает меру человеческого терпения.

Будто подслушав мои размышления, судьба решила преподать очередной болезненный урок. Не зря говорят, что мысль материальна – чего желаешь, то и придется расхлебывать.

Тело не-мертвого пронзил арбалетный болт. Аккурат около небьющегося сердца. Он пробил грудную клетку насквозь, но Дан, разумеется, не издал ни звука. Некромант лишь легко коснулся наконечника, на котором не наблюдалось ни единого пятнышка крови, и крик боли все же раздался. Из леса, что шел по правой стороне дороги.

– С ними маг!

Д'рахмы, словно по команде, спрыгнули на землю и пришли в полную боевую готовность. Лардан остался на месте, даже не думая предпринимать какие-либо действия. Я же застыла словно вкопанная, не в силах ни двинуться, ни закричать. Только сердце громко стучало в ушах, мешая сосредоточиться на происходящем.

Наконец нашлись силы, чтобы повернуться к лесу и увидеть, как в поле зрения появляются люди. Не менее десятка хорошо вооруженных, но явно не привыкших сражаться в честном бою мужчин. Они осклабились, услышав ответ своего предводителя.

– Он уже не жилец.

Д'рахмы напряглись при виде человека облаченного в пластинчатый доспех и вооруженного тяжелым полуторным мечом. Вся его обманчиво расслабленная поза дышала уверенностью и хорошей боевой подготовкой.