Воды спят - Кук Глен Чарльз. Страница 11

Нам повезло. Она была в такой степени не подготовлена к происходящему, что не придумала ничего лучшего, как просто присесть. Тогда наши братья сделали то, что и планировалось, – бросились вниз по склону холма и затерялись среди людей прежде, чем Протектор смогла пустить по их следу своих летучих мышей и ворон.

Я не сомневалась, что они разлетятся по всему городу в течение нескольких минут. Так же, как и слухи, один абсурднее другого. Если люди не ударятся в панику.

Сабредил и Сава подошли поближе ко входу для слуг. Мы просто стояли, поддерживая друг друга, бормотали и нашептывали свои глупости и в страхе поглядывали на горящие трупы, когда испуганный голос требовательно спросил:

– Минх Сабредил, что ты тут делаешь?

Джауль Барунданди. Наш начальник. Я даже головы не подняла. И Сабредил не отвечала, пока Барунданди не подтолкнул ее носком башмака и повторил свой вопрос. В его тоне, однако, не чувствовалось злости.

– Мы решили придти сегодня пораньше. Саве очень нужна какая-нибудь работа. – Сабредил оглянулась по сторонам. – Где остальные?

Где им еще было быть, остальным. Тем четверым или пятерым, что страстно жаждали оказаться первыми в очереди на получение работы. Естественно, они разбежались. Интересно, много ли им удалось заметить до того, как они бросились наутек? Предполагалось, что это произойдет, как только начнут падать огненные шары и возникнет паника, то есть, до того, как Лебедь окажется рядом с нами, но я не могла вспомнить, так ли все это было.

Сабредил повернулась к Барунданди. Я крепче вцепилась в ее руку и жалобно заскулила. Она успокаивающе похлопала меня по плечу и пробормотала что-то невразумительное. Барунданди, казалось, купился на этот спектакль, в особенности, когда Сабредил пожаловалась ему, что один из хоботов Чангеша отломился, заплакала и принялась обыскивать все вокруг.

У главного входа толпились ошарашенные охранники и еще не прочухавшиеся после сна служащие. Все спрашивали друг у друга, что случилось и что нужно делать. Вот дерьмо! Некоторые из огненных шаров прожгли стену, а ведь она в шесть-восемь футов толщиной! Шадариты, которые прибыли, чтобы забрать мертвых и раненых Серых, тоже ломали себе голову над происшедшим.

Голос Джауля Барунданди помягчел. Он подозвал кого-то из своих служащих.

– Проводи этих двоих внутрь. Будь пообходительней. Может быть, с ними захочет поговорить кто-нибудь, кто поважнее.

Я надеялась, что не подведу. Хотя, по-моему, лучше бы нам было вообще отсюда убраться, раз «важные» люди могли заинтересоваться тем, что видели две женщины, относящиеся чуть ли не к разряду неприкасаемых. Такого на моей памяти не случалось ни разу.

8

Я могла не беспокоиться. С нами побеседовал сильно выбитый из колеи сержант Стражи, и делал он это, по-видимому, только ради того, чтобы ублаготворить Джауля Барунданди. Который, так считал вояка, просто хотел подольститься к вышестоящим, предоставив им свидетелей, своими глазами видевших разыгравшуюся трагедию.

Поняв, что никакого толку не будет, сержант утратил к нам всякий интерес. Спустя несколько часов мы все же оказались внутри. Тут по-прежнему царило всеобщее возбуждение, а предводители Тронной Гвардии и Серых наводняли Дворец все новыми и новыми солдатами и рассылали по солдатским баракам все новых и новых шпионов, на всякий случай – а вдруг солдаты так или иначе замешаны в нападении? В это время Минх Сабредил и ее идиотка-невестка уже тяжко трудились. По указанию Барунданди приводили в порядок комнату, где собирался Тайный Совет. Там все было вверх дном. Впечатление такое, что кто-то вышел из себя и, срывая свою ярость, принялся крушить все вокруг.

– Сегодня придется как следует потрудиться, Минх Сабредил. Этим утром пришло совсем мало народу. – В словах Барунданди чувствовалась искренняя горечь. Из-за налета большинство наемных работников разбежались, и, значит, ему перепадет меньше денег, которые он с них сдирал. Ему даже в голову не приходило поблагодарить судьбу за то, что он вообще остался жив. – Как она, в порядке?

Он имел в виду меня. Саву. Я все еще весьма натурально вздрагивала.

– Все будет хорошо, пока я рядом. Не стоит переводить ее сегодня в другое место, где она не сможет меня видеть.

– Ладно, работы и здесь хватит, – проворчал Барунданди. – Только старайтесь не попадаться никому на глаза.

Минх Сабредил кивнула. Скромница, ничего не скажешь. Усадив меня на огромный стол, она нагромоздила туда же целую гору ламп, подсвечников и прочего в том же духе. Я заставила себя полностью сосредоточиться на работе, как это сделала бы Сава, и принялась их чистить. Сабредил приводила в порядок пол и мебель.

Люди входили и уходили, в том числе и важные персоны. Никто не обращал на нас внимания, только Генерал-инспектор Чандра Гокхейл раздраженно оттолкнул Сабредил, которая скоблила пол как раз там, где ему захотелось пройти.

Сабредил, стоя на коленях, поклонилась и робко извинилась. Гокхейлу было на нее наплевать. Она принялась подтирать разлившуюся воду, не проявляя никаких эмоций. Минх Сабредил восприняла все случившееся как должное. Но вполне может быть, что как раз в этот момент у Кы Сари сформировалось совершенно определенное мнение относительно того, кто из наших врагов будет следующей мишенью после Лозана Лебедя.

Появились Радиша с Протектором и уселись на свои места. Вскоре, точно из воздуха, возник Джауль Барунданди – чтобы увести нас оттуда. Сава, казалось, не замечала ничего, сосредоточившись исключительно на подсвечниках.

Торопливо вошел высокий капитан-шадарит.

– Ваше Высочество, согласно предварительным подсчетам, погибло девяносто восемь и ранено сто двадцать шесть человек, – сообщил он. – Не вызывает сомнений, что некоторые из последних умрут от ран. Министр Лебедь не найден, но многие тела так сильно обожжены, что это затрудняет идентификацию. Те, в кого угодили огненные шары, вспыхивали, точно смоляные факелы.

Капитану стоило немалых усилий сохранять спокойствие. Совсем молодой человек, он наверняка до сих пор не сталкивался с последствиями реального сражения.

Я продолжала работать, изо всех сил стараясь не выходить из образа. Мне не случалось находиться так близко к Душелову с тех пор, как пятнадцать лет назад она захватила меня и удерживала в плену. Не слишком приятные воспоминания. Дай бог, чтобы она не узнала меня.

Я все глубже погружалась в себя, отрешаясь от всего окружающего и отыскивая внутри собственной души безопасное местечко. Необходимости прятаться здесь не возникало со времени моего пленения. Петли на дверях заржавели, но я все же нашла туда дорогу и теперь могла ни о чем не волноваться до тех пор, пока оставалась Савой. Сосредоточенность и самоуглубленность не мешали мне следить за тем, что происходит вокруг.

Протектор внезапно спросила:

– Кто эти женщины?

Барунданди завилял хвостом.

– Простите, Ваши Сиятельства. Простите. Моя вина. Я не знал, что эта комната может понадобиться.

– Отвечай на вопрос, домоправитель, – приказала Радиша.

– Конечно, Ваше Сиятельство. – Барунданди поклонился чуть не до полу. – Женщина, которая скребет пол, Минх Сабредил, вдова. Вторая – ее дурочка-невестка, Сава. Они не служат во Дворце постоянно, мы даем им работу время от времени в соответствии с благотворительной программой Протектора.

– У меня такое чувство, словно я видела одну или, может быть, даже обеих прежде, – задумчиво проронила Душелов.

Барунданди снова низко поклонился. Этот неожиданный интерес пугал его.

– Минх Сабредил работает здесь много лет, Протектор. Сава помогает ей, когда ее разум проясняется настолько, что можно поручать ей несложные задачи.

Я чувствовала, что он решает для себя вопрос, стоит ли упомянуть о том, что мы были непосредственными свидетельницами утреннего нападения. Потом я настолько глубоко погрузилась в себя, что пропустила происходившее на протяжении нескольких последующих минут.