Новый стандарт - Юрин Денис Юрьевич. Страница 101

Пройдя стоянку служебных энергомобилей, парочка остановилась возле одной из скамеек. Дарк не спешил попасть внутрь, ему нужно было осмотреться, чтобы лучше понять, чем живет этот финансовый монстр с чуждым для слуха названием СЭБ, прочувствовать атмосферу, понять психологию людей, проводящих по восемь-двенадцать часов в сутки в этой мрачной, каменной норе, и выбрать единственно верную линию поведения.

Судя по размерам здания, банк не испытывал недостатка в средствах. Однако по изысканности архитектурных решений и жизнерадостности окраски фасада здание СЭБ могло успешно соревноваться с туберкулезным диспансером или корпусом для буйнопомешанных. Строители имели весьма расплывчатое понятие о том, что такое «строгий деловой стиль». Слово «строгий» в представлении полесских зодчих обозначало безысходность и тщетность надежд, мощь крепостного вала и неприступность суверенных границ, величие правителей и покорность рабов, притом под рабами в данном случае понимались не столько клиенты, сколько собственные сотрудники, закованные в кандалы инструкций, блеклых галстуков и строгих костюмов.

Руководство СЭБ определенно страдало рядом психических расстройств, самым легким и распространенным среди которых была параноидальная мания величия. Они хотели доказать, прежде всего самим себе, что их неповоротливое и малоэффективное финансовое детище, отягченное бременем обилия бумаг и раздутым до неприличия штатом, ничуть не хуже мобильных герканских или шеварийских банков. Золотая табличка над входом; прозрачные стеклянные двери, как-то не сочетающиеся с толстыми железобетонными стенами и решетками на окнах первого этажа; расчерченные места для стоянок служебного транспорта, на которые в действительности ставил энергомобили кто угодно; зловещие глазища вращающихся видеокамер, ощупывающие каждый метр пятачка перед банком, и многие-многие другие мелкие детали неудачно имитировали современный стандарт охраны и внешнего благоустройства зданий банков и финансовых учреждений. Возможно, на нечасто посещающих другие страны граждан Полесья этот дорогостоящий антураж и производил впечатление, но Дарку было горько и одновременно смешно. Он мог поспорить на что угодно и с кем угодно, что для того, чтобы свинтить золотую табличку над входом, не нужно быть гением воровского дела, достаточно дождаться ночи и иметь при себе стремянку и отвертку. Система безопасности ограничивалась лишь периметром самого здания, отдельного поста охраны прилегающих площадей не было. Злоумышленник в маске мог спокойно работать, приветливо махая ручкой охранникам внутри банка, которые ни за что не решились бы выйти наружу, то есть за пределы поставленного на сигнализацию контура.

– Долго еще стоять будем? – Диана замерзла в модном, не стесняющем движений, но недостаточно плотном пальто, ей хотелось поскорее попасть в теплый холл за стеклянной дверью.

– Иди внутрь, я еще немного постою, – ответил Дарк, доставая из пачки уже третью по счету сигарету.

Девушка кивнула, но внутрь не пошла, видимо, боясь остаться одна под неусыпным оком видеокамер, в массе чужих, совершенно непонятных ей людей.

За десять минут наблюдения, а именно столько понадобилось Дарку, чтобы отравить легкие двумя полноценными порциями никотина, в здание вошло и из него вышло много людей, но всех их можно было поделить на три категории.

Большую часть из прошмыгнувших туда-сюда составляли сотрудники банка: задерганные, всклокоченные или уже окончательно отупевшие от бестолковой беготни и устало взиравшие на мир сквозь призмы помутневших глаз. На их одеждах лежал отпечаток стесненности в средствах, противоречащий завышенным требованиям руководства, пытавшегося блюсти имидж: «Солидный банк – солидные клерки», но не считавшего нужным выделять на это дополнительные средства. Подделка под «Верканти», подделка под «Плащи мадам Бурже», оригинальные экземпляры рабочей спецовки местной швейной фабрики, успешно обанкротившейся в прошлом году. Что и говорить, при виде усталых людей, прикладывающих массу усилий, чтобы выглядеть хорошо при нищенской зарплате, у Дарка накатились слезы на глаза, которые, впрочем, могли быть всего лишь следствием попадания в слезные каналы едкого сигаретного дыма.

Вторую группу составляли только мужчины: упитанные, одетые в дорогие костюмы с модными пестрыми галстуками и шубы на меху, но какие-то нервные и задерганные, старающиеся поспеть в тысячу мест и суметь объять необъятное. «Директорат крупных фирм – клиентов банка, профессиональные ловкачи, жлобы и прохиндеи, должностные инструкции которых можно уместить в емком девизе: „Обмануть и недоплатить“!» – классифицировал эту группу Дарк к середине третьей сигареты.

И лишь немногочисленную прослойку среди мечущихся перед входом голов составляли настоящие хозяева жизни, те, кто не бегал, а степенно ходил и был выше того, чтобы производить впечатление. Их движения были плавными и размеренными, как течение Медвянки, а одежда – теплой, дорогостоящей, удобной, но совершенно не деловой. К чему натирать шею галстуком и затягивать живот тугим ремнем, когда банковские служки знают тебя в лицо и сгибаются в три погибели при виде твоей величественной фигуры в испачканном после вчерашнего посещения ресторана свитере?

«Ну, вот и все, теперь все предельно ясно, – подвел итог наблюдения Дарк, – Хоть рекламные плакаты и убеждают: „Мы открыты для всех!“, на самом деле этот финансовый титан ориентирован на работу с крупными экспортными фирмами. Оно и понятно, богатыми в этой стране всегда были те, кто продавал ресурсы на внешних рынках. Как сказал бы Конт, исторически сложившиеся торговые династии. Кроме экспортных операций СЭБ явно оказывает полный спектр банковских услуг и для состоятельной клиентуры: высших городских чиновников, руководства компаний с семьями, магнатов и легализованных криминальных авторитетов. Средний класс дальше холла не пустят, а нам нужно попасть на четвертый или пятый этаж. Именно там усиленная вентиляция и матовые стекла на окнах, там и только там должен находиться компьютерный центр банка».